Шелли Лэнг
Мне очень жаль, что мне Тесс не рассказала про все эти другие события – звонки с угрозами, машину, которая за ней гналась, – я бы раньше, может, что-нибудь придумала сделать, и мы бы здесь не сидели.
Что что-то не так, я поняла в тот день, когда мы отправились на пляж. Нужно было уже там, тогда что-то сделать, но потом так быстро налетел шторм, и я, наверное, просто убедила себя, что мне показалось. У меня у самой в жизни была тяжёлая полоса, брак распадался на части, я сама была не своя. Дело в том – страшно признаться – но я ревновала. Я всё смотрела, смотрела на маленький магнитик с фото Джейми, представляла, что это Дилан, чувствовала особую привязанность к Джейми, Тесс, но чтобы кто-то пострадал – и в мыслях такого не было.
Глава 50
Воскресенье, 1 апреля – до дня рождения Джейми 7 дней
Я потеряла любимую футболку Джейми – как у игроков клуба «Ливерпуль» – подарок на Рождество, который нам обошёлся в нехилую сумму. А он в ней целую неделю потом ходил, помнишь? Приходилось у него из комнаты её тихо забирать, когда он засыпал, и стирать ночью, чтобы на следующий день он снова мог её надеть.
А теперь я её потеряла. Нет ни в корзине для белья. Ни на бельевой верёвке. И на нём – тоже нет.
Смотрю на распахнутый шкаф с вещами, роюсь в ящиках, но не могу найти. Может, случайно к своим вещам кинула? Иду в нашу спальню и открываю гардероб, а там не только мои топы или платья, которые я больше не ношу, там и твоя одежда: костюмы, рубашки, джемперы, которые тебе так нравилось там вешать.
Ноги вдруг прирастают к полу. Гляжу на твои вещи. В какой-то момент надо будет их выкинуть. Но пока нет.
Смотрю, не в силах оторваться. Что-то здесь не так. Внизу, там, где ты держишь ботинки, пусто, а ещё на одной вешалке ничего не висит. На ней должен быть вязаный джемпер, который я купила на твой день рождения в ноябре.
К горлу подкатил комок, опускаюсь на ковёр, нахожу в телефоне номер Шелли. Всё надеюсь, что ошибаюсь. Но не ошибаюсь. Где ещё могут быть твои ботинки, твой джемпер?
На втором гудке она берёт трубку.
– Ты из моего дома брала вещи? – выпаливаю я, пока она меня не отвлекла, а сама я не засомневалась.
– Привет, Тесс. Ты как там? – отвечает она бодро, но с ноткой неискренности – голос слишком высокий. – Как раз тебя вспоминала. Ты же мне вчера на сообщение не ответила.
– Ты из моего дома брала вещи? – повторяю я свой вопрос, вспоминая СМС и слепящие огни внедорожника.
– Чего?
– Ты столько раз была у меня дома. Вот я и подумала, может, ты что-то взяла из вещей? – спрашиваю я уже более мягко, хотя боль всё так же держит меня за горло. Нервы начинают сдавать.
– Тесс, что такое?
Всхлипываю, пытаюсь сглотнуть – не получается.
– Из дома пропали вещи.
Шелли отвечает не сразу.
– Какие вещи? – спрашивает она неуверенно.
– Ерунда всякая. – Пальцами провожу по твоей гладкой хлопковой рубашке, отдираю себя с пола и иду к тебе в кабинет, посмотреть из окна, как там Джейми. Он бродит вокруг домика на дереве и оживлённо разговаривает, так же, как раньше, когда он тебя потчевал рассказами о своих школьных футбольных баталиях.
В сердце прорастает тревога, заменяя собой беспокойство о пропавших вещах, будто бы я вообще умею волноваться только об одном. Хотя, наверное, умею.
– Тесс?
– Прости, – качаю головой и иду к комнате Джейми. – Я слушаю.
– Какие вещи, ты говоришь, пропали?
Не верит мне. И дело даже не в словах, а в самом тоне. Всё таком же бодром, ласковом, но не только – теперь в нём слышится и жалость.
– Вот пытаюсь понять, – вздыхаю прерывисто, и вот уже я не обвиняю в краже малознакомую женщину, о мотивах поступков которой я думаю глубокими ночами. Я разговариваю с моей подругой Шелли, которая с самого момента прихода в мой дом умела меня выслушать и понять.
Джеймин шкаф так и стоит открытый. Смотрю на крючок на внутренней стороне двери, где обычно висит его рюкзак. Мы купили его специально для похода, в который так и не сходили.
Выдвигаю свободной рукой ящики до конца, они выскакивают со своих дешёвых пластиковых направляющих, и я ставлю их на ковёр. Гляжу поверх них – все забиты: тут и выцветшие летние футболки под топами с длинными рукавами. Джемперы, джинсы, непарные носки, брюки всех цветов.
– Пропала Джеймина футболка «Ливерпуль». Его любимая.
Пытаюсь вспомнить, где в последний раз её видела. На площадку на той неделе он точно в ней ходил.
– А ещё пропали его рюкзак и пижама с Человеком-пауком.
– Тесс…
– И не только, – перебиваю я её, пока она не начала мне говорить, что, может, они в стиралке, под кроватью или что я чокнутая вдова, у которой вещи куда-то ускакали, да и рассудок, видимо, тоже. – И вещи Марка тоже не все есть. Куда-то подевались его ботинки и джемпер, который я ему на день рождения подарила. В рабочую поездку он бы их брать не стал, – спешу я предупредить её вопрос.
– И ты думаешь, я взяла? – спрашивает она ровным тоном, будто интересуется, пью ли кофе с молоком или без.
– Ну… ты у меня бывала. – По спине бегут мурашки, физическая реакция на возникшее в сознании воспоминание. На той неделе, когда мы вернулись с Шелли из магазина, дом был как чужой. Коробки в кабинете кто-то передвинул. И как я только забыла? Почему я всё остальное в доме не проверила?
– Тесс, я за тебя беспокоюсь, – говорит мне Шелли.
– Прости, пожалуйста, – бормочу я, – не обращай на меня внимания. Я просто распереживалась, наговорила глупостей. Это дом всё этот, – лепечу я, щёки горят. – Мне надо чаще выбираться отсюда.
Пытаюсь рассмеяться, но получается плохо.
– Ничего, – отвечает она, и я почти физически ощущаю дрожь в телефоне от её беспокойства.
– А давай, может, съездим в Ипсвич в субботу, по магазинам пройдёмся? Меня моя подруга Мэл пригласила. Будет ещё её дочь, Индра. Ей семь.
– Ну, – задумываюсь, как отнесётся Джейми к тому, чтобы сходить в магазин накануне дня рождения. Обычно для него сущий кошмар, когда его тащат из магазина в магазин, но, может, он не будет сильно против, если сможет отыскать себе ещё какие-нибудь подарки и если Шелли тоже поедет. Ну, и девочка его возраста, – будет с кем поговорить.
– Да ладно тебе, весело будет, – подначивает Шелли. – И давай посмотрим правде в глаза: тебе бы не помешало обновить гардероб.
Это она меня провоцирует, и я не могу не улыбнуться, глядя на свою блузку, которой уже сто лет. Когда-то она была насыщенного синего цвета, но с тех пор выцвела до серовато-голубого, да ещё и вся покрылась катышками.
– Ну… да, наверное.
