Замечая, что оказываюсь в части города, которую практически стороной обычно объезжаю, резко сворачиваю на парковку у небольшого сквера. Оглядываюсь и, устало откидываясь на спинку сидения, закрываю глаза.
А ведь когда-то я доверяла этому человеку больше всего на свете. На тёмном экране века начинают бежать картинки, одна за одной, воспоминания слишком ярко врываются в мой маленький мир, который я окружила высоким забором и для верности натянула колючую проволоку.
Чтобы не впускать, не позволять, чтобы не допускать прошлое к настоящему. Но всё это оказывается сейчас бессильным — я погружаюсь в воспоминания невольно, потому что просто устала держать оборону.
Хотя бы наедине с собой, мне нужно заново это прожить.
И попытаться отпустить.
Почти пять лет назад.
Летнее солнце слепит так ярко, что я зажмуриваюсь, приставляя ладонь ко лбу. Продолжаю щуриться, оглядываясь в поиске маршрутки, но дорога в этой части города по обыкновению пустынна, лишь редкие машины проезжают мимо, и я принимаю решение идти пешком. Изнуряющий зной ещё только подступает, и если успеть до обеда, то есть шанс не свихнуться от жары. К тому же временами спасают порывы небольшого ветра.
Прорвемся — решаю я и вставляю наушники в уши. На такси раскошеливаться не время — я коплю на более важное.
Путь лежит к мосту, и под биты известных исполнителей, миную участок набережной, а затем поднимаюсь по достаточно крутым ступеням новой лестницы, эту её часть только отстроили; хоть выглядит она эффектно, но её крутизна слишком коварна. Споткнувшись о ступеньку, я подворачиваю ногу — боль пронзает так неожиданно, что к чёрту летит мой телефон, который держу в руках.
Выпавшие наушники, путаются, повисают на руке, а вот мобильному устройству везёт меньше.
Я его только недавно приобрела, с рук, не новый, прошлый однажды отказался включаться, а этот меня здорово выручил. Беспомощно оглядываюсь, наблюдая, как он, издавая обрывающие последние надежды звуки, отталкивается от ступеней и лишь ускоряется, и только достигнув нижнего пролёта, плашмя, с треском, останавливается.
Отчаянно ругаюсь вслух — сегодня не мой день. Теперь я просто устало сажусь на ступеньки и пялюсь на утрату, что лежит у подножья лестницы. А потом замираю.
Сначала вижу мужскую ладонь, берущую разбитый телефон, перевожу взгляд на сильные руки, затем на плечи, и почему-то заранее смущаюсь, поднимая взгляд на глаза незнакомца.
Глава 5
Почти пять лет назад.
Но теперь отвести свой не могу. Мужчина так эффектно выглядит, что даже наблюдая за ним сверху, ощущается его превосходство: тёмные глаза, они отсюда кажутся даже чёрными, тёмные волосы, лёгкая щетина, белое поло очень выгодно подчёркивает подтянутую фигуру и чертовски привлекательно оттеняет ровный загар.
Возможно, незнакомец только что вернулся с какого-нибудь известного курорта, он вообще словно из другого мира. Можно было бы сказать, что он сошёл с обложки глянцевого журнала, но чувствую, это не так. Внешность мужчины нестандартна, но всё же привлекает несомненно.
В его большой ладони мой телефон кажется чем-то неуместным, обращаю внимание на дорогие часы, и становится неуютно, хотя с чего бы. Это просто прохожий, мне нет дела до разницы в наших статусах, он сейчас отравится по своим делам, и мы больше никогда не увидимся.
Мужчина поднимается по ступенькам медленно, а я все это время даже не двигаюсь, так и сижу, не в силах отвести взгляд. Оказавшись совсем близко, незнакомец присаживается передо мной на корточки, тут же в ноздри ударяет аромат его парфюма — он мне нравится. Дразнящий, дерзкий, я не знаю ничего о мужчине, но это сочетание ему явно подходит.
Именно таким пользуются уверенные в себе личности.
— Кажется, вы уронили, — ухмыляется он, и от тембра голоса по телу пробегает волна импульсов. Кончики пальцев словно немеют, пара громких ударов сердца, и теперь оно вообще замедляет ритм.
Что, чёрт возьми, происходит?
Лика, отвисай немедленно!
Незнакомец протягивает мне устройство, уже считаю, что пришла в себя, но в момент, когда беру телефон, немного задерживаю свою руку в широкой ладони. Мне нравится это прикосновение, и наверняка оно не остается незамеченным, так как мужчина сжимает пальцы. Руку теперь резко одергиваю, и он тут же её отпускает.
Мужчина растягивает губы в улыбке. Мне теперь настолько неловко, что даже злюсь. Не припомню, чтобы меня вообще кто-то вот так мог смутить, я умею контролировать эмоции и природу всего этого хорошо знаю. Не зря же училась столько лет и ночами вместо тусовок погружалась в умные книги.
Просто вся ситуация дурацкая: лестница эта, нога ноет, телефона, видимо, лишилась, и мужчина из другого мира — набор «удачного» начала дня — не иначе. Опускаю глаза на разбитый тёмный экран.
Телефон не включается, и это меня неимоверно расстраивает, но теперь вслух не высказываю недовольства, а лишь поднимаю взгляд.
— Спасибо, — киваю. — Могли бы оставить его там. Он вряд ли мне теперь пригодится.
Убираю мобильный в рюкзак, стараясь не выдать своей реакции на происходящее, а незнакомец поднимается и протягивает руку:
— Вы не ушиблись? Я видел, как вы подвернули ногу.
— Было сложно ничего не подвернуть, — лишь ухмыляюсь в ответ.
Но помощь всё-таки принимаю. И когда встаю, незнакомец сам не отпускает мою руку, хотя мы уже стоим на ступеньках.
Я всё это время повторяю про себя простые истины из собственных выводов: нами управляют гормоны, вся эта химия всего лишь результат моего падения — с нами играет подсознание; эмоции возникают на интуитивном уровне, они помогают человеку выжить, и всё закономерно — я чуть было не упала с лестницы, благо жертвой стал лишь мобильный, а мужчина появился именно в этот момент, и мозг расценил его как спасателя.
Очень складно это звучит в голове, вот только пульсу плевать.
— Всё в порядке, — спешно добавляю, пресекая вновь возникающую неловкость. Боль в ноге не усиливается и даже немного проходит. Надеюсь, оплошность не помешает мне добраться до квартиры, которую выгодно сдают, жить предполагается не одной, но зато очень бюджетно. Институт я окончила, и общежитие уже не предоставляется, а уезжать в деревню снова нет никакого желания.
Я планирую задержаться в этом городе. И у меня большие планы на дальнейшие перспективы, просто сейчас трудности.
— Мне пора, — снова смущаюсь, хотя руку мужчина уже отпустил. Только смотрит так внимательно, словно мысли читает. Или хотя бы пытается.
— Будьте осторожнее, — говорит он даже как-то серьёзно. И наверно, уже собирается уходить, но добавляет: — Если быстро подниматься, всегда есть какой-то риск.
