— Неспокойной, — шепчу в ответ, хотя Демид меня, конечно, уже не слышит.
* * *
Он. Меня. Поцеловал.
Учащенный пульс, кажется, и не собирается замедляться, напротив, лишь ускоряется, стоит только ещё раз прокрутить в голове сцену у подъезда. Но я делаю это снова и снова. Какой-то мазохизм, не иначе.
Но мне так хорошо, что я буквально лечу по ступенькам, не чувствуя притяжения.
И почти не вспоминаю, что собираюсь выяснить у соседки, какого чёрта произошло — настолько пребываю в эйфории, но девушка сама появляется в прихожей, когда вхожу в квартиру:
— У нас гости, — растягивает она губы в улыбке. С искренней она не имеет ничего общего, и я напрягаюсь. Мне не хочется выныривать из наваждения, но видимо, придётся. — Ты же не против, мы отмечаем новоселье.
Она даже не спрашивает, а ставит перед фактом, насмехается, указывая, что от меня и не зависит ничего, ответа девушка явно не ждёт, и её наглость обескураживает.
— Против. Завтра рано вставать, у меня важное собеседование, — хмуро произношу в ответ и без приглашения захожу в кухню.
Новоселье явно в самом разгаре.
Незнакомая мне девушка и два парня устроились за столом, последние потягивают что-то из бутылок, оценивающими взглядами осматривают меня с головы до ног:
— Ух, а кто это к нам на огонёк пожаловал? Присоединяйся, красотка, — пьяно усмехается один из типов.
— Я пас, — смотрю без тени улыбки, мне всё это не нравится ещё больше.
— Лика, да брось, Ваня просто хочет познакомиться, — заступается за приятеля моя соседка.
— Мне неинтересно, что он хочет. Уже поздно, всем пора домой.
— Какая дерзкая у тебя подруга. Так я заинтересую.
Парень поднимается с места, недобро усмехаясь, подходит, но я хватаюсь за телефон.
— Выход там, — указываю на дверь позади, — а ко мне советую не приближаться.
Отступаю на шаг, возможно, неправильно лезть на рожон, но я злюсь ещё и на соседку, поэтому постепенно накрывает злостью.
Какого черта она себе позволяет? Мало того, что с контакт с моего телефона удалила, так ещё и притаскивает не пойми кого домой, хозяйка ясно дала понять, что водить сюда никого не стоит.
— Так может, вблизи ты рассмотришь больше, — игнорирует он то, что ему ничего не светит. Улыбаться он перестает, взгляд становится серьёзный. — И вместо выхода укажешь на вход в спальню.
— Ты видел на каком джипе её подвезли, — хватает друга второй, оказываясь рядом. Он дружески хлопает его по плечу и этим жестом останавливает. — Это ему мы звонили сегодня? — обращается парень к моей соседке, а я вдруг вспоминаю звонок который нас прервал, и внутри закипает злость. — Серьёзный тип. Отхватишь, Вань, — отговаривает этого типа его товарищ. — Мы скоро уходим, прошу простить моего друга за беспокойство, — расплывается в любезностях он.
Всё же выдыхаю, унимая эмоции, этот Ваня буянить не принимается, но хмурится и посматривает совершенно недобро.
Соседка же усмехается на этих словах, вижу как мрачнеет её взгляд.
— Да, Вань, сначала заработай на крутые подарки, а потом подкатывай, Лика абы к кому симпатий не испытывает.
Теперь я вспыхиваю:
— С тобой мы ещё поговорим.
Она замирает, по глазам вижу, всё она понимает. Но мы с ней выясним всё завтра, не собираюсь устраивать представление для всех.
Разворачиваюсь, чтобы уйти, но слышу вслед.
— А говорила, что надо всё самой. Поздравляю, Лика, обошла меня.
Ненадолго замираю, выдыхаю, но не оборачиваюсь. Несправедливое замечание меня не цепляет, больше удивляет, что я становлюсь объектом зависти:
— Ты бы за своей жизнью следила, — отвечаю и ухожу. Моей реакции она не дождется, спорить я с ней не собираюсь.
Эту ночь почти не смыкаю глаз, пару раз мимо комнаты кто-то проходит, один раз замирает на пороге, но не приближается. И я выдыхаю. Под подушкой тяжелая статуэтка, но надеюсь, мне не придётся ею пользоваться.
Я действительно очень рассчитываю на завтрашнюю встречу, и мне нужно выспаться. Тогда я ещё не знаю, что собеседование пройдет успешно, меня примут менеджером в тренинговый центр, и хоть принципы их работы по душе мне не придутся, но появятся кое-какие средства, и теперь не нужно будет думать о том, где взять денег на жильё.
А пока что я прислушиваюсь к голосам за стенкой, которые иногда понижают тон — меня обсуждают.
И всё же подруга выпроваживает гостей, становится тихо.
А наутро она извиняется, говорит, что такого с незваными гостями больше не повторится, чем очень меня удивляет. К тому же она просит прощения, что в порыве удалила номер из контактов и за звонок извиняется. Говорит, что злилась, но вину признает полностью. Ума не приложу, что происходит, но она готова и перед Демидом объясниться, но я с подозрением отношусь к её словам.
Во-первых, не рассказываю ему, что произошло с телефоном, а во-вторых, не собираюсь их знакомить. Мы далеко не подруги.
К тому же, я не очень ей верю, поэтому извинения принимаю, но на попытки подружиться пока что не реагирую. Она потом делает их несколько: зовёт в клуб, приглашает на пикник, однажды ей достаются билеты в двухдневное турне по реке, но и тогда я отказываюсь.
Лишь однажды мы проводим вместе вечер.
Придя с работы, успеваю принять душ, когда раздается стук в дверь: на пороге стоит девушка, которую я узнаю не сразу: тёмные волосы, светлые глаза. Они сейчас красные, девушка явно плакала.
— Привет, — говорит она, вытирая щёку. — Лика, верно?
Я киваю. И наконец её вспоминаю, она была в тот вечер, когда соседка притащила своих приятелей к нам в квартиру, чтобы отметить новоселье.
— Соседки нет, — говорю, понимая, что пришла она к ней. Замечаю в руках девушки бутылку: — И если у вас сегодня снова вечеринка…
— Прости за тех дурней, — перебивает она меня, виновато глядя исподлобья. — Ваня незлобный, просто выпил тогда, а второй, — глаза девушки наполняются слезами, — бросил меня час назад.
Она всхлипывает и мне становится её даже жаль.
— Я пойду, прости, — говорит и разворачивается, но я её останавливаю.
— Проходи, она скоро придёт.
— Я не помешаю?
— Нет, — говорю вполне искренне. Против неё я ничего не имею, претензии в прошлый раз были к парням. К тому же сама девушка действительно выглядит жалко: потёкшая тушь, запутанные волосы, потухший взгляд.
