Макарова сжимает губы и, возможно, собирается что-то сказать, но её спасает официант. Он подносит кофе, и теперь слишком медленно расставляет чашки; всё это время Ирина взгляд так и не сводит, вряд ли она читает мои мысли, но однозначно прикидывает, что у меня на уме.
Впрочем, это взаимно.
И когда мы снова остаемся наедине, делает глубокий вздох и немного наклоняется:
— Лика, вам угрожает опасность, — говорит она понизив тон, и словно что-то может произойти прямо сейчас, оглядывается по сторонам.
Ну допустим, это не такая уж и новость.
Но даже если так, становится интересно не откуда она это знает, а зачем говорит. Хотя здесь всё вполне очевидно — намерение помочь и содействие вполне могут сойти за дружелюбие, но только не в этот раз.
Скорее всего, она замечает недоверие с моей стороны, поэтому добавляет:
— Я не должна вам этого говорить и сейчас очень рискую, но поверьте, вам из города лучше уехать.
— Вы поэтому проект отменили? Чтобы я смогла покинуть город, не обремененная обязательствами? — я, конечно, ничего такое не думаю, то, что это сарказм подтверждаю наигранно сдвинутыми бровями.
Опираюсь локтями на стол и берусь за чашку, кручу её в руках какое-то время, горячий напиток обжигает пальцы, аромат ударяет в ноздри, и пока Ирина собирается с мыслями, я делаю несколько небольших глотков. Всё жду продолжения, разглядывая как женщина борется сама с собой.
Если бы это было возможно, «Оскар» за лучшую женскую роль она бы получила заслуженно.
Вот только из зрителей здесь только я, а то, что я в курсе её роли, Макарова и не подозревает, становится даже интересно, что же она ответит. Но Ирина невозмутима:
— В нашем городе есть очень влиятельный человек, — говорит она так просто, хотя и делает вид, что чем-то напугана. — К сожалению, хоть он и уважаемая в административных кругах личность, однако на народ ему с высокой колокольни.
— Допустим у нас в городе такие не редкость. Ответьте, причем здесь я?
— К сожалению, я не знаю, в чём его интерес, но он явно не хочет, чтобы вы лезли в его дела. Вы даже не представляете, кто пляшет под его дудку.
— Для того, чтобы не влазить, я должна хотя бы знать имя.
— Вы его хорошо знаете, Лика.
— Но что-то мешает вам мне его назвать.
Теперь она откидывается на спинку стула, немного прищуривается, но продолжает:
— Я ведь вас совсем не знаю. И как бы не хотела помочь, понятия не имею, что за этим последует. Ваша реакция может привести к необратимым последствиям. Я тоже могу пострадать.
— Даже так? — брови я поднимаю вполне искренне. — Давайте к сути. Времени у меня немного, хотелось бы выяснить, почему я сижу здесь уже полчаса и не могу понять, какого чёрта.
— Лика, — повышает немного голос Ирина, но тут же сдувается, снова оглядывается, выдыхает и продолжает: — Поймите, если я вам расскажу всё, это может стоить жизни не только мне, но и вам. Эта авария… — женщина запинается. — Вы же слышали про неё?
Киваю, обозначая, что в курсе событий. Даже интересно, как Ирина начнёт заливать сейчас.
— Её подстроили, понимаете? Я совершенно не виновата, это сделано, чтобы меня припугнуть.
— Сбитые пассажиры наверняка с вами не согласятся.
— Эти пассажиры бросились мне под колёса, не думаю, что они не в курсе, зачем это сделали.
— И вы, прикрываясь тяжелым состоянием, надеялись избежать наказания?
— Хорошо, — женщина будто сдаётся. — Вы можете мне не верить, но я прошу вас об одном. Будьте осторожны с теми, кто вас окружает. В попытке вам помочь, я всунула нос, куда не следовало, за это и получила. Но я хочу вас предостеречь, будьте наготове.
— Вы очень добры, — усмехаюсь в ответ. Но Ирина будто не замечает иронии.
— Я просто не терплю несправедливости.
Женщина делает паузу, наверно, для эффекта. Она всё же продолжает:
— У вас есть не только враги, но и друзья.
Протягивает мне плотную карточку, на ней номер телефона и больше никаких контактов. Поднимаю брови, ожидая ответа:
— Если вам понадобится помощь, просто позвоните. Это мой хороший знакомый, знает, как можно выехать из города, минуя официальные трассы, правда падок на деньги, заплатить придется немало, зато исчезнуть можно, будто вас и не было в городе.
— Допустим, я вам верю, — говорю не совсем искренне. — Вот только не понимаю, что требуется от меня.
— Скоро вы всё узнаете. А пока что… Вам нужно делать вид, что ничего не происходит. Продолжать вести обычный образ жизни. Единственное… нам нужно будет видеться время от времени, чтобы придерживаться легенды, будто у нас завязались приятельские отношения.
— А если я откажусь?
— Они найдут другой способ на вас повлиять, поверьте.
— И кто же эти они, вы, конечно, не сообщите?
Макарова, разумеется, отрицательно качает головой.
Даже смешно становится. Просто допустить, что всё так, я разве настолько важная персона, что ко мне подбираются со всех сторон? Знать бы ещё, что именно от меня нужно, наверняка есть что-то, что знать я должна. Но по какой-то причине, не в курсе. Я уверена, что Ирина всё это говорит, чтобы я действительно прониклась к ней. Интересно придумано.
Ведь вызвать доверие так просто, всего лишь обозначив, что ты союзник, и что готов идти против невидимого врага. Да и поверить в ложь совсем не сложно, если разбавить её правдой.
И что же выходит. Ко мне подсылают Ирину, чтобы она что-то разнюхала, конечно, прямо она сейчас не скажет, это даже было бы странно, если бы она вдруг принялась со мной откровенничать. А так вроде как обозначает, что готова помогать, но будто боится моей реакции, оттого и не договаривает. Делает вид, что проверяет, можно ли мне самой доверять. Хороший ход.
А ещё по её словам, ей угрожают. Допустим, ей по-настоящему пригрозили шантажом, вот только в то, что она мне подруга, я не верю. Слышала разговор, и вряд ли бы Ирина в ущерб себе самоотверженно шла мне навстречу. Да уж.
С подругами мне совершенно не везет. Одна влюбилась в моего мужа, другая вообще ненастоящая, к тому же предлагает притворяться приятельницами.
— А сейчас вы не можете мне рассказать, что происходит? Что именно хотят узнать? Быть может, я бы просто ответила и не пришлось бы использовать сложные схемы.
Усмехаюсь, а Ирина качает головой.
— Мне скажут, что делать, когда убедятся, что мы в хороших отношениях, понимаете?
Какое-то время просто молчу. Перевариваю.
Если бы я не слышала, что её обязали всё это сказать, поверила бы я ей? Вряд ли. Но точно закралась бы мысль, что Ирина всерьёз хочет мне помочь.
