С одним лишь исключением: теперь я могу анализировать, что тогда происходило. Вот только вряд ли от этого испытаю меньше боли.
Прикрываю веки и погружаюсь в самое болезненное прошлое.
Глава 32
Примерно год назад
— Ты серьёзно? — удивленно произношу, не веря тому, что слышу. Мне кажется, даже телефон в руках нагревается от новостей.
Оксана закидывает ими наповал. Говорит, что рассталась с Артуром, два дня назад уволилась и вообще подумывает город покинуть. Она объясняет это тем, что в соседнем открывается какая-то галерея, и она хочет попробовать туда устроиться. Я лишь руками развожу, совершенно точно чувствуя, что дело не только в работе.
Она впервые просит меня не приезжать, говорит, хочет побыть одна, но всё же уговариваю её встретиться. Я хорошо знаю, как она переживает стрессы, и как ей сейчас тоскливо и одиноко. Мы теперь реже видимся, и с опозданием понимаю, что в последнее время не особо интересуюсь её жизнью. Чувствую укол совести, что упускаю из вида её состояние, да даже о делах подруги узнаю через Демида. И он ей от меня передает приветы.
Правда дело не только во мне, отныне по вечерам Оксана всё чаще со своим мужчиной, впрочем, и у меня всё больше лекций и индивидуальных консультаций. К тому же я разрабатываю методическое пособие — у самой дел невпроворот. Мы незаметно отдаляемся, но тогда я не придаю этому большого значения. Ведь это обычное явление — у каждого свои заботы.
— Лика, — шепчет она в трубку, когда я уже практически отключаюсь, собираясь ехать к ней, и на ходу обуваю туфли. Беру сумку с тумбы, открываю дверь. — Лика, я плохая подруга, прости.
— Почему это? — спрашиваю вполне искренне, хотя в таком состоянии Чистякова всегда себя в чём-то винит. И скорее всего, сегодняшний вечер не исключение. Но всё же напрягаюсь.
— Просто плохая… — вздыхает она в трубку. — Приезжай скорее, пожалуйста, приезжай, — теперь просит она, хотя буквально несколько минут назад сама же отговаривала.
Обещаю, что скоро буду, и через некоторое время уже мчусь в такси по направлению к её дому. Набираю Демида, но он не берёт трубку, а позже приходит сообщение, что он сейчас занят. Пишу, что вечер проведу у подруги и убираю телефон в сумку. Снова возвращаюсь мыслями к тому, что происходит с Чистяковой.
С Артуром у Оксаны хоть и не случается великой страсти, но всё же девушка уверяет, всё у них в норме, мы не раз поднимаем эту тему в наших беседах, и я интересуюсь, что она чувствует рядом с ним, потому что у меня всё по-другому происходило. Оксана на это отшучивается — не всем дано смущать соседей стонами, и в принципе, её такое положение дел устраивает. А раз ей всё подходит, то и я успокаиваюсь. Каждый ищет в другом человеке что-то своё, и это абсолютно нормально.
Я даже однажды говорю на эту тему с Демидом, без имён и прочего, в шутку спрашиваю, нашёл ли он то, что искал, на что получаю однозначный ответ — я оказываюсь прижата к стене, и на встречный вопрос обо мне растягиваю улыбку, говорю, что нахожусь в постоянном поиске, потому что с ним каждый день подобен неизвестности. Приятной, томительной.
Даже спустя четыре года не перестаю открывать в своём муже что-то новое. Неизменными остаются лишь чувства. Точнее не так. С каждым днём они всё сильнее, страсть безумнее, объятия крепче, хотя каждый раз кажется, что это уже предел, и круче просто невозможно.
Правда иногда на фоне приятных открытий возникают ситуации, которые вводят в ступор.
Есть запретные территории и в наших беседах, и в сферах жизни. И непонимания тоже случаются. Но ведь это неотъемлемая часть любых взаимоотношений.
Меня, конечно, настораживает, что Демид по-прежнему не пускает меня в свои рабочие вопросы, впрочем, тут ничего нового. Я и не требую подробностей, но рассказывая про свои лекции, в ответ нередко получаю тишину. Никакой информации толком.
Иногда вижу, что у него сложности. И я очень хочу его поддержать, но единственное, что могу сделать, просто не доставать расспросами. Однако мне всё равно не нравится, что он чаще закрывается в кабинете, телефонные разговоры дольше, взгляд после мрачнее, Демид стал задерживаться, а ещё всё, что касается Бронского-старшего, тоже под запретом.
Ещё тогда, год назад, случайно узнаю, что он ссорится с отцом, который пусть и реже, но подкидывает ему проекты. Я не могу быть уверенной, но кажется, тот крупный клиент, с которым расходится Демид, не просто влиятельная личность, а ещё и друг отца, поэтому давление идёт со всех сторон, однако шантажировать моего мужа — дело бесполезное.
Возможно, в бизнесе есть рычаги, но кажется, ему плевать на подобные методы, и пусть у него какое-то время дела идут не так хорошо, но вскоре всё меняется, Демид талантлив и всегда найдет выгодные предложения для своей компании. Поэтому со временем всё нормализуется, с отцом он мирится, но как понимаю, отношения отныне с прохладой.
Оксана встречает меня вымученной улыбкой, мы уже сидим в гостиной за небольшим столиком, и на стандартный вопрос о том, как у подруги идут дела, она делает глубокий вздох, будто собирается с духом, чтобы что-то сказать. Но не говорит.
И тогда я ей помогаю:
— Что-то в студии произошло? — разглядываю внимательно подругу и даже добавляю: — Демид постарался? Почему ты решила уйти?
Вижу, что если и не угадываю, то очень близка. Мой муж довольно строг на работе, но вроде бы с подругой они ладят.
— Демид… замечательный… начальник, ты не подумай, — быстро отвечает Чистякова. — Я ведь ещё год назад хотела уйти, просто сейчас всё сложилось.
Оксана делает паузу, а потом поднимает взгляд:
— Он что-то… говорил про меня?
— Про тебя нет. Про Малену рассказывал, — откидываюсь на кресло, беру чашку кофе, которую протягивает мне Оксана. Тогда я расцениваю её расстроенный взгляд, как реакция на Малену. Подруга как между двух огней, они, насколько знаю, дружат давно, но и девушка действительно берегов не видит. Оксана всё чаще принимает мою сторону.
Я достаточно хорошо умею держать себя в руках, но когда дело касается бывшей соседки — завожусь. Демид как-то обмолвился вскользь, что Малена снова снимала помещение в переговорных, и что отвлекала Оксану от работы, но на этом всё. Замечаю, что Чистякова прячет глаза и прищуриваюсь. Задаю вопрос:
— Она никак не уймётся, верно?
В груди нарастает волнение. Неконтролируемое. Царапающее.
Оксана не отвечает, вместо этого обхватывает свою чашку, делает глоток. А потом поднимает взгляд:
— Ты же сама говорила, у неё ничего не выйдет. Какие к нему только не приходят, — Оксана качает головой: — Да он бы и действительно не стал…
