Обед прошел весело. Анатолий и Юра в лицах наперебой рассказывали о своих приключениях. Майк был превознесен до небес. Щенку Майку Второму дали понюхать каждую птицу, — Анатолию обязательно хотелось познакомить его со всеми запахами. Долго возились с ним. Кончилось тем, что дядя отобрал птиц и послал щенка на место, сказав, что охотничья собака — это не игрушка.
Потом Анатолий упросил Юру показать ему приемы самбо. Оба увлеклись и занимались минут тридцать. Ольга Петровна смотрела на них неодобрительно.
Уезжая, Юра напомнил Анатолию, что надо поскорее сдать экзамены в ОРУДе. О работе он сообщит, когда окончательно выяснится. Анатолий хотел было поехать с ним, но Ольга Петровна попросила его остаться.
— Уедем поездом в двадцать два сорок. Вот ты приехал, а я тебя почти не вижу.
До десяти часов Анатолий, Ольга Петровна и дядя Коля обсуждали возможные варианты будущей работы Анатолия, потом отправились на станцию.
С этим же поездом в Москву возвращались запоздалые грибники. Под веселые разговоры и шутки грибников счастливый Анатолий незаметно уснул и проснулся, когда поезд стоял уже на залитой электрическим светом платформе московского вокзала.
Глава IX
МАМА, ПАПА И БОБ
1
Ни у кого из бывших одноклассников не оказалось нужных Анатолию учебников: давно отдали или затерялись. Радуясь возможности поговорить с Ликой Троицкой и одновременно испытывая неловкость, он позвонил ей. Отозвался мальчишеский голос.
— Это ты, Лунатик? — спросил Анатолий.
— Я, а кто говорит?
— Позови, пожалуйста, Лику.
— А вы кто? — спросил мальчик.
— Марсианин. Звоню с Марса. Зови скорее.
В трубку донеслось: «Лика, тебе с Марса звонят!»
— Я знала, что вы позвоните, — сказала Лика.
У Анатолия перехватило дыхание. Он молчал.
— Я слушаю, слушаю! Позвонили наконец — так говорите. Как вас встретили дома?
— Хорошо встретили… И школьные друзья…
Лика сказала, что книги, нужные Анатолию, у нее найдутся — пусть хоть сейчас приходит за ними.
— Вот хорошо! Ведь через неделю у меня переэкзаменовка по литературе.
— Приходите, жду!
…Дверь Анатолию открыл рослый, упитанный мальчик в очках, лет тринадцати, в коротких вельветовых штанах и курточке с «молниями».
— Лика побежала в магазин. Сказала, чтобы вы подождали. Это вы марсианин?
— Э, да ты почти Шерлок Холмс! Тебя как звать?
— Боб. А вас?
— Анатолий Владимирович Русаков, — отрекомендовался юноша и протянул руку.
Мальчик вяло подал свою — лопаточкой. Анатолий по-дружески крепко сжал ему ладонь. Неожиданно мальчик, как капризная девчонка, завизжал и запрыгал, выдергивая пальцы. Анатолий, удивленный такой изнеженностью, выпустил руку. Боб подул на нее, зло посмотрел на Анатолия и вдруг грубо выругался. Это уж никак не вязалось с обликом благопристойного мальчика.
— А ну зареви или закричи, как Тарзан, — рассердился Анатолий. — Не парень ты, а так… кукла тряпичная.
С губ Боба сорвалась уличная ругань.
Анатолий не оставался в долгу, если его задирали. В колонии он не давал спуску ругателям-хулиганам. Но ведь не поведешь Боба на совет воспитанников? Анатолий усмехнулся, левой рукой схватил Боба за темя, пригнул к полу, а правой звонко шлепнул по заду.
Нарочитый истошный визг напомнил Анатолию, где он и зачем пришел. Почувствовав свободу, мальчишка отбежал к внутренней двери, приоткрыл ее, готовый в любой момент запереться в комнате, и, чувствуя себя в безопасности, сердито прокричал:
— Чего дерешься? Воспитатель нашелся! Вот придет мамочка, я ей шепну, и тебя в два счета заберут в милицию. А шагнешь ко мне, то завизжу так, что милиция сразу прибежит.
— Да ну? Так-таки сразу? Эх ты, доморощенный Тарзан! Да я сам доставил в милицию вора, срезавшего сумочку у твоей матери.
— Ну! Так это вы? Вот здорово! — Мальчик выпустил ручку двери и подошел. — Как же вы поймали вора? Он вам хотел глаз выколоть? — В голосе Боба слышалось уважение, даже подобострастие.
— Был бы стоящим парнем, рассказал бы. А так… Тебе бы спортом заняться, жирок порастрясти. Хочешь, помогу тебе, слабосильному.
— Во-первых, я не слабосильный, во-вторых, вы знаете, что я сыграл с Ботвинником вничью?
— Один на один?
— Не совсем… В сеансе одновременной.
— Сколько же вас было против Ботвинника?
— Десять.
— Врешь!
— Ну, сорок… А ничьих добились только десять.
Боб ожидал привычных в таких случаях похвал его необыкновенным способностям. Бобу так хотелось показать себя. Он схватил гостя за рукав и повел в свою комнату. Стены ее были увешаны звездными картами, в углу громоздились какие-то инструменты и приборы. Шкаф был набит книгами.
— Вы знакомы с гномоном? — важно спросил Боб.
— А кто это?
Боб, сдерживая смех, показал пальцем на небольшой гвоздь, вбитый в дощечку на подоконнике.
— В царствование императора Августа в Риме, — начал Боб тоном привычного оратора, — был воздвигнут вывезенный из Египта огромный гномон высотой около ста метров. Чем выше шест, стоящий перпендикулярно, тем длиннее тень и, значит, заметнее изменения. А у меня гномон комнатный.
— Ясно…— смущенно пробормотал Анатолий.
— А если вам ясно, тогда скажите, для чего гномон употребляется?
— На то ты и ученый астромальчик, чтобы объяснить мне, неграмотному.
— Нет, вы действительно не знаете? — оживился Боб и с удовольствием пустился в объяснения. — При солнце я по гномону определяю полуденную линию тени, она же, как известно, совпадает с географическим меридианом.—Боб подтолкнул Анатолия к дивану, повернул лицом к левому углу и, показав на линию, прочерченную на подоконнике, добавил: — Мы стоим точно на географическом меридиане!
— Чувствую, — смеясь, отозвался Анатолий.
Потом Боб продемонстрировал самодельный секстант и рассказал, как им определяют угловую высоту звезд и как с помощью секстанта определяли положение корабля герои Жюля Верна. Потом он вытащил из шкафа фотоаппарат, хронометр, бинокль, микроскоп. Тараторя, он сыпал такими словами, как «аберрация», «дифракция», «поляризация», чем, по его мнению, окончательно утвердил свое превосходство.
— Ты сам все это сделал?—держа в руках секстант, спросил Анатолий. «Если парень умеет мастерить такие штуки, — думал он, — то парень чего-нибудь да стоит!»
