— Вы с ума сошли? — поинтересовался я у Лерана, делая большие глаза. — Лететь не один день! У меня нет койко-мест для них!
— Они и не требуются. Разместятся в трюме на матрасах, ну а пайки, или картриджи для синтезатора, если он у вас есть, мы дадим и так. Уж недельку-то потерпят! — безапелляционно заявил этот… Леран Сайт!
— Синтезатор есть… Но всё-таки я хотел бы…
— Вот и ладушки! — перебил меня он. — Тогда приступай! Или отдашь пять тысяч другому?
Черт… Убедительно! Пять тысяч за доставку людей… Оно того стоит!
— Ладно… Пусть грузятся, — махнул я рукой и направился на бот, к себе в рубку. Прописывать пассажиров как… пассажиров, блин! Не в трюме же их запирать? Пусть ходют по палубе… Только грузовые отсеки заблокирую.
Прописав всех в реестре пассажиров бота, я получил пищевой картридж с приличным запасом, который тут же убрал на склад — ещё предыдущий не израсходован. В рубку я вход оставил свободным, не всё же им сидеть в трюме! Хотя вообще-то причина более проста — мне лень размещать синтезатор в коридоре, а потом снова переносить в рубку через неделю. Ленивый индюк! Хотя, по технике безопасности, лучше пассажиров в рубку не допускать… Хм. Дать всем пайки? Надо подумать об этом.
Итак… У меня есть одна полностью пустая комната — вторая слева. Третья справа наполовину занята разобранными десантными креслами, а третья слева — картриджами и пайками. Они тоже, как и кресла, занимают немного объема, но… занимают всё-таки! Ещё была комната с капсулой и с кроватью — ближайшие к рубке…
Немного поразмышляв, я принял решение, что отдам комнату с кроватью — как раз для двух девушек, а мужской пол разместится в пустой комнатке — второй слева.
Связавшись по нейросети с заказчиком, я спросил, всё ли загружено, помимо людей. Получив подтверждение, что грузить больше нечего, я плавно «отчалил». Теперь забьём координаты и свяжемся с диспетчером… Вот и ладушки. Оставив дальнейший путь на Клема, я связался с пассажирами, скинув им план помещений, и предложил пройти в рубку, что и было выполнено с большим воодушевлением.
— Итак, господа, — начал я, поворачивая своё кресло к людям, — лететь нам шесть с половиной, практически семь дней. Поэтому я предлагаю женской части разместиться в первой справа комнате, возле рубки. Там стоит двухместная кровать. Остальным, увы, придется грузиться во вторую слева от рубки комнату. Вместе со своими спальными мешками. Мебели там нет. Вопросы, пожелания, предложения?
— За едой нам ходить в рубку? — поинтересовалась женщина лет тридцати на вид. Излишне прямоватое лицо, жесткий нос и выделяющаяся в стороны челюсть, делали её вовсе не привлекательной. Облачена она была в черный комбинезон с красными вставками. На груди висели нашивки пилота и медика. Медицинский пилот значит…
— Да, увы, другого синтезатора нет. Ещё вопросы?
На этот раз голос подал парень-пилот, ровесник молодой девушки-пилота — обоим было около девятнадцати-двадцати лет. Короткостриженый парень с ямочками на щеках с любопытством поинтересовался:
— Что в остальных комнатах?
— Ненужное пока что барахло, — сказал я как можно короче. Ага, расписывать я буду тебе, образина! — Ещё вопросы?
— У тебя на боте есть медицинская капсула? — снова спросила женщина. Особенно я обратил внимание на «ты» и некоторое покровительство в её голосе. Ох, не нравится мне это! Знаю я подобных женщин. Ещё в прошлой жизни у меня была на них аллергия. Как услышу что-нибудь покровительственное… или же подобную фразу: «ты не обижайся, но я круче тебя» — фраза могла звучать иначе, но смысл примерно такой. Она как бы завышает себя в собственных глазах и надеется увеличиться в моих, пусть и неосознанно. Обычно я тут же ссорюсь с такими. Независимо от пола — не люблю принижение без оснований. Ладно бы через некоторое время выяснилось, что я уступаю в знаниях и умениях. Но вот так — на ровном месте… Тем более от мужеженщины, считающей себя мужчино. Не то чтобы я плохо думал о женщинах — они более чем дойстойны и среди них есть даже те, что двигали науку. Но женщина должна дополнять, а не брать мужскую роль на себя. Мы не зря такие разные, а значит, не должны заменять друг друга. Наша задача дополнить другого в тех местах, где мы не сильны. Потому женщина должна быть гибкой как вода. Плавной в общении. Даже не становясь мужчиной без яиц она всё равно может проявить себя получше, чем многие мужчины с нужным органом.
Хотя с женой мне повезло — она оказалась идеальным партнером для меня: и не командует, и подскажет, если что, с позиции, не ущемляющей мою гордыню. Правда, теперь у меня тело другое, мозги, вроде как, тоже… Разве что мышечная и рефлекторная память есть от прошлого тела и, собственно, всё. Возможно немного изменился характер — я стал более импульсивен. Возможно, сказывается то, что тело находится в пубертатном периоде и весьма вспыльчиво, а то и вообще имеет психические отклонения. Иначе как объяснить ярость, тут же возникшую на невинный вопрос женщины? Раньше я бы прореагировал менее… импульсивно. Слишком уверенно она ведет себя и «тычет» ещё… Так. Успокоиться.
Всё-таки указывать, а ещё и покровительствовать мне в моём корабле — В МОЁМ, черт возьми — полностью и безапелляционно НЕПРИЕМЛЕМО НИ В КОЕМ РАЗЕ!!
— В наличии. Ещё вопросы? — тем временем ответил я, параллельно размышляя и рассматривая эту «тыкалку».
— Если вопросов нет, можно идти? — поинтересовался один из техников.
— Да, пожалуйста, — кивнул я, натянуто улыбаясь.
Рубка опустела. Я стер улыбку с лица и повернулся к экрану. Подстроив кресло под полу-лежачее положение, я закинул ноги на пульт управления. Это ничему не мешает — я контролирую полет нейросетью, заблокировав «ручник». Снять блокировку можно, только сдвинув специальный тумблер, либо командой с нейросети, а я этого делать не собираюсь. Всё что мне оставалось — это наблюдать за пролетающими туда-сюда кораблями разных форм и размеров. Есть в этом некая… завораживающая красота… Через некоторое время корабль уйдет в гиперпрыжок на два дня, и посмотреть будет не на что — разве что на серый поток быстронесущихся частиц за окном…
Через некоторое время я пожалел, что оставил синтезатор в рубке. Внутрь стали входить пассажиры и брать себе питание. Когда зашла давешняя, так не понравившаяся мне, женщина, то пришлось отвлечься от размышлений окончательно.
— Молодой человек, меж прочим, ноги на пульте управления, это дурной тон! — произнесла женщина, вроде бы обычным тоном, но…
— А тебе то что? Это мой корабль. Что хочу, то и делаю, — ответил я раздраженно. Ещё одна фраза в подобном духе, и я её пошлю. Указывать МНЕ на МОЁМ корабле… Хочется сказать чего-нибудь… Так. Успокоиться.
— Во-первых, не «ты», а… — не успела она закончить фразу, как я сбросил ноги с пульта управления, выхватил игольник и наставил ей в грудь. Она тут же замерла на полуслове. Не ожидала?
— А во-вторых, — продолжил я слащавым тоном за нее, — ты сейчас покинешь рубку в виде парализованного тела и разместишься в трюме. Жрать будешь получать по почте. Если не заткнешься! — Убрав игольник в кобуру, я неторопливо прошествовал к своему креслу. В полной тишине, обеспеченной удивленно смотрящей на меня девушкой-пилотом, которая, оказывается, пришла вместе с вредной женщиной. Ну и не менее удивленной самой женщиной. Закинув ноги на пульт, я раздраженно уставился на огоньки. Прежнего удовольствия они уже не приносили. Сзади раздалось шуршание синтезатора, но на этом всё. Забрав еду, обе «особи женского пола» покинули рубку. Так… Мне это определенно не нравится! Чем я думал? Надо было всё-таки размонтировать крепления пищевого синтезатора и перенести его в коридор — нет блин, было лень потом снова «перемонтировать». Решил потерпеть недельку. Ага… Счаз! Дотерпелся!
