Реакция была существенно снижена большой нагрузкой на мозг во время изучения баз, потому, когда за спину зашел какой-то перекачанный парень в тяжелом черном бронекостюме, у меня пронеслась лишь отдаленная мысль: «что ему нужно?»
Адская боль пронзила шею и разошлась по всему телу. Ничего не в силах противопоставить, я задергался в конвульсиях и начал заваливаться вперед, прямо на руки представившемуся капитаном корабля человеку. Это стало апофеозом сегодняшнего дня.
Проснулся я от сухости во рту. Хотелось пить. В животе бурчало от голода. Голова была чугунной и мысли вяло перемещались в голове. Почти сразу я понял, что лежу на чем-то жестком, так как было существенно неудобно. Сев, чем вызвав ломоту в мышцах шеи, я с удивлением заметил, что лежал голый на полу абсолютно пустого тускло-освещенного помещения, поблескивающего холодным серым металлом. По периметру «комната» достигала метров двадцать на десять. Шею что-то сдавливало… Проведя рукой, заодно желая размять ноющие мышцы, я обнаружил ошейник… Ошейник?!
Мысли с тихим щелчком встали на место. Р — Рабство. Каким же я был идиотом! Так попасться… Да не куда-нибудь, а в РАБСТВО! Твою ж ма-а-ать! Хотелось выть, рвать и метать! А ведь я мог этого избежать! Ну что мне стоило дать отдохнуть мозгам? Поспать в капсуле безопасности — принудительно хотя бы…
Мой взгляд упал на ярко-оранжевый комбинезон возле не замеченных сразу серых дверей, сливающихся с антуражем. Ну и черную дырку в дальнем правом углу — нужник, надо полагать. Прямоугольный зал явно не был рассчитан на меня одного, но… увы — или же к счастью? — я был здесь в одиночестве.
Не спеша поднявшись на ноги, я направился к комбинезону, по пути разминая шею, на сколько это позволял ошейник. Обычный комбинезон, даже не скафандр. Просто ткань специальная и всё. При разгерметизации мне каюк. При выстреле из бластера — тем более. Мой предыдущий хоть от одного выстрела с дальней дистанции мог спасти, а то и парочки, а этот… одним словом жирное «м-да». С другой стороны — зачем тратить дорогие шмотки на раба? Действительно… и не поспоришь. Твое мнение тут не учитывается, ведь ты раб. Сев у стены напротив входа, я опустил голову на колени. Было обидно. Так попасться… Ещё мозги напрягал, используя дроидов и уставая ещё сильнее! Идиот! Просто кретинообразный выхухоль — не иначе! Страха не было — должно быть из-за шока.
Неожиданно, мягкий, приглушенный свет в зале разгорелся. Входная дверь с тихим шелестом открылась. Я успел лишь поднять голову и проморгаться, когда меня скрутила адская боль, идущая от шеи и распространяющаяся по всему телу. Так похожая на электрический разряд. Знаете… попробуйте не двигаться, когда вам щекотно или ползет муха. Вы ощутите невыносимое желание пошевелиться. А что если этих мух сотни? А что, если это не мухи, а боль, заставляющая ваши мышцы сокращаться. Заставляющая вас двигаться без вашей воли? Теперь вы знаете, каково попасть под шокер. Конвульсивно подергавшись на полу, я замер в неудобной позе — тело было парализовано. Какой-то нейротоксин? Или мышцы спазмировало от разрядов?
— Здравствуй, Трим Ксат! Вот мы и свиделись… — с воркованием произнес голос, который я мечтал бы слышать в данной ситуации меньше всего на свете. Голос Вариссы, в котором почти тут же стал слышен с трудом сдерживаемый гнев:
— Ублюдок! Ну, ничего… теперь ты в моих лапках, — женщина почти шипела, и разве что слюной не брызгала… и то не уверен — на полу лежал ведь парализованный.
Следующий час она описывала, что со мной будет, периодически стегая болью от ошейника. Не побрезговала даже попинать моё тело, а также — перевернув на спину — набить морду, пользуясь безнаказанностью. Ну, с-сука! Доберусь я до тебя! Ох, доберусь! Слезами кровавыми умоешься! Правда, по её словам, выходило, что меня хотят продать на Гурии — знакомое название… — на местные плантации, но я всё равно доберусь. Обязательно.
Наконец мои мучения закончились. Она ушла, а я, — пролежав ещё полчаса для восстановления частичного контроля над телом, — лег поудобнее и заснул. Избитому телу нужен был отдых.
Глава двенадцатая
Так началось моё рабство. Изо дня в день в мою «каморку» заходила Варисса и издевалась надо мной, ну а мне оставалось лишь делать вид, что я равнодушен к пыткам, что было непросто. Нет, конечно, меня стегала боль и нередко я даже переходил на крик, но… в общем и целом я старался просто молчать и не отвечать на подначки Вариссы, вызывая у нее ещё большую ярость. Мозг лихорадочно искал способы выхода из этой ситуации день за днем, час за часом… Но… не находил. Будь я обычным человеком с Земли — я бы сломался. Но… здесь безумие не приходило.
Прошло, наверное, дней одиннадцать. Не знаю. Судил о часах я по времени сна и пробуждения, а также приходам Вариссы — нейросеть была заблокирована ошейником, и проверить по ней я не мог никак. Меня вновь парализовало, кажется, уже привычной болью и в комнату вошли на этот раз двое — прогресс, однако! Судя по голосам — молодая девушка и Варисса. Меня — парализованного — подняли на ноги и заставили смотреть на них. Видимо, Варисса хотела представить меня спутнице. Девушка оказалась блондинкой, в отличие от брюнетки-Вариссы, и была чертовски похожа на саму Вариссу. Не челюстью и «прямым» лицом, а скорее глазами и какими-то неуловимыми чертами. Внешне она была очень даже красивой — высокая грудь, миловидное личико с аккуратным носиком и красивые блондинистые волосы, закрепленные заколкой.
«Дочь!» — понял я. Мозг прожгло идеей и сделал то единственное, что придумал, зацепившись взглядом за заколку на голове дочурки этой стервы. Я вложил все силы в одно движение, и моя левая рука вырвалась вперед, — никто этого не ожидал — после чего схватила девушку за волосы. Кулак сжался. В следующее мгновение меня скрутило адской болью, которую Варисса ни разу не использовала в своих издевательствах надо мной. Я, вместе с девушкой, рухнул на пол и забился в конвульсиях. Меня не слушалось не то что тело, но даже глаза! Всё место заняла боль и само дергающееся самостоятельно тело, вызывающее новые пароксизмы боли. Девушке, чьи волосы я зажал в кулаке, явно было ОЧЕНЬ неприятно — ведь я дергался в конвульсиях, а её волосы были в моём кулаке! Кричал я и кричала девушка. Резонировало само пространство, а на периферии зрения теплилось спасительное безумие, что скоро захватит меня, и я перестану чувствовать эту Боль — с большой буквы.
Неожиданно боль прекратилась. Девушка наконец смогла выдернуть волосы из моей, все ещё сведенной судорогой, кисти. Заколка осталась не замечена из-за гнева обеих фурий — они даже не вспомнили о ней, когда вновь и вновь заставляли ошейник изрыгать волны боли. Единственная мысль в моей голове была об этой заколке. Заколке, ставшей соломинкой в океане боли, что спасла утопающего. Наверное, это продолжалось вечность. Я думал, что сойду с ума. Что вот-вот накатит спасительное небытие, но… Но оно не приходило. И к этому невозможно было привыкнуть — так это было больно. Те, кто испытывал продолжающуюся некоторое время сильную боль понимает, что это такое — ты никак не можешь прервать это, мозг лихорадочно ищет выход и… не находит.
Они остановились, когда из моего носа полилась кровь — товар всё-таки нужно доставить живым, иначе смысл этого полёта? Развернувшись, они вышли из моих «апартаментов». Я блаженно расслабился, а в голове была лишь одна мысль — всё-таки жив! Я ЖИВ! О, как много это сейчас для меня значило… Правильно говорят — лучшая награда, это отсутствие наказания. В моём случае — адской боли. Всё что не убивает — закаляет, а значит, я стал сильнее и надеру им задницы. Всем им! — я предвкушающе улыбнулся окровавленными губами. Словно в подтверждение, заколка уколола мою ладонь…
