Медленно набрав воздуха в грудь, я также медленно выдохнул. Вновь сконцентрировался на пламени. И снова первородный огонь в воображении заполняет меня и сжигает всё наносное и серое. Сердцебиение раздавалось совсем близко. Не прерывая своеобразной медитации, я постарался ещё больше углубиться в пламя. Приблизиться к нему. Огонь уже ощущался физически, приятным теплом распространяясь по телу.
Позабыв обо всём на свете, я как мотылек устремлялся к жаркому Источнику, — с большой буквы — освещающему всё огненно-рыжим огнем. Пламя нестерпимо жаркого очага ощущалось совсем близко. Словно за прозрачной пленкой. Протяни руку и коснешься его! Изнывая от желания обладать им, броситься в него, я протянул руку. Пленка с тихим хлопком лопнула.
Лишившись сдерживающих оков, жидкое пламя лавиной устремилось ко мне, накрыло с головой, обжигая и нанося несовместимые с жизнью увечья. Через мгновение огонь проник вглубь меня. Уничтожая, полностью сжигая моё естество, причиняя невыносимую боль, он лизнул ярко-рыжим языком шарик моей души, разжигая потухшие угли где-то внутри.
С тихим шипением угли вспыхнули багровым пламенем. Я открыл глаза. Огонь был везде. Стены, пол и потолок плавились от высоких температур, электроника искрила, доживая последние секунды, а Сила растекалась по жилам Первородным Огнем. Я моргнул. Обычная белая палата, серая плитка на полу и белоснежных потолок, покрытый старой побелкой. Рядом тихо пищал аппарат. Только теперь я уже не был беззащитен. Огонек Силы завис на границе Сознания, где-то там, в любой момент готовый прийти. По малейшему зову напитать энергией моё смертное тело и подарить пьянящее ощущение могущества.
«Я — Тэнно…» — губы тронула безумная улыбка. Прикрыв глаза, я позволил измученному телу погрузиться в сон.
Утром меня разбудили тихие шаги медсестры, пришедшей менять капельницу. Я открыл глаза и скосил взгляд. Белый халат до бедра, такие же свободные штаны. Светло-русые волосы заплетены в толстую косу и ниспадают на лопатки. Она стояла спиной ко мне, меняя пакет с раствором.
Быстро управившись, заменив старый, она повернулась ко мне, видимо, чтобы поправить подушку. В следующую секунду она замерла в неподвижности, округлившимися от изумления глазами уставившись на меня.
— Ну привет, — я криво ухмыльнулся.
Она попыталась что-то сказать, но всё что у нее вышло — это глупое хлопанье губами. Наконец совладав с собой, она брякнула нечто вроде «щаспозовуврача» и выбежала из палаты.
— М-да… — я поцокал языком.
Врач пришел минут через десять. Тот же главврач, что и в тот раз, неспешно зашел в палату. За его спиной испуганно и любопытно — скорее второе — выглядывала давешняя медсестра.
— Здравствуйте больной! Здравствуйте! Проснулись? — доктор по-доброму улыбнулся. Это был пожилой, но ещё не старый, худощавый мужчина с сединой, тронувшей виски, и местами дряблой кожей. — Мы рады, что вы вышли из комы!
— Сколько я… «Проспал»? — поинтересовался я, делая вид, что всё ещё слаб, хотя организм чувствовал себя прекрасно. Подойдя, доктор начал снимать с меня электроды с присосками.
— О, всего ничего. Полтора года, — он улыбнулся чему-то. — Некоторые и дольше лежали.
Закончив снимать с меня электронику и какие-то зажимы для запястий и лодыжек, он помог мне сесть на кровати — приходилось вынужденно изображать немощного. Подложив мне под спину подушку, он присел на край постели:
— Начну с главного! Первое время у вас возможны галлюцинации… — следующие пару минут он расписывал мне всё то, что я уже однажды слышал.
«Бла-бла-бла…» — пронеслась раздраженная мысль. — «Когда ты уже заткнешься там…»
Неожиданно картинка мигнула. Доктор и медсестричка стали прозрачными, словно стеклянные, а внутри этих своеобразных оболочек я увидел Их. Серая кожа, худощавые конечности, словно обтянутый скелет. Трехпалые узкие кисти оканчивались длинными четырехсуставчатыми узловыми пальцами. Особого рассмотрения заслуживала голова. Непропорционально большая, она представляла собой этакий шар с двумя огромными, черными, как далекий космос, блюдцами-глазами без радужки и белка. Нос был представлен двумя вертикальными прорезями, а безгубый, невероятно маленький рот, глупо открывался и закрывался при словах доктора, словно этот пришелец управлял им.
«Погодите-ка…» — не успел я схватиться за мысль, как картинка погасала. Передо мной, на краю постели сидел доктор, а за ним стояла любопытная медсестра. — «Так я и поверил…»
Заверив лже-медперсонал в своей пушистости, — дескать я беленький и вообще не понимаю, что происходит, искренне верю в их слова и послушен, как собачонка — я дождался, пока мою палату покинут. Через некоторое время медсестра принесла питательный бульон, а после и знакомые электрические тренажеры для атрофировавшихся мышц. Пришлось терпеть и подчиняться. До тех пор, пока меня не оставили в покое.
Только оставшись один, я смог нормально подумать, не отвлекаясь на внешние раздражители. Во-первых, необходимо тянуть время и прятаться до прихода Лайлы; во-вторых, лучше всего делать, как просят, и не устраивать бучу, пока не произойдет действительно серьёзная ситуация;
«В-третьих… не зря я ещё в прошлый будущий раз относился к доктору с подозрением!» — заключил я мысленно.
Предоставленный самому себе и своим размышлениям, я разработал план побега на случай чрезвычайной ситуации. Только после этого, удовлетворившись на этом, я вновь благополучно отрубился.
Пришлось признать, что в чем-то врачи правы и мне нужны питательные вещества. Хрен его знает, сколько тело валялась без еды, питаясь через трубочку…
Глава 31
Первые трудности начались на следующий день. Вечером мне поставили капельницу, подключив трубочку к катетеру в локтевом сгибе. Я не спрашивал, что за раствор мне вводят, наивно полагая, что какой-то лекарственный препарат для восстановления. И зря. Благополучно уснув, я видел светлые сны, но пробуждение… Мой мозг вновь начал отвергать реальность происходившего. Моя «вторая жизнь» стала далекой и не настоящей, словно просмотренный научно-фантастический фильм. Минут десять я пытался понять где правда, а где ложь и чему мне вообще верить. Мозг в принципе воспринимал «то что было», как что-то далекое и не нужное, тогда как какое-то внутреннее чутье требовало сконцентрироваться и что-то вспомнить. Но что…
Я бы так и лежал, тупо пялясь в потолок и размышляя, если бы незаметно для себя не углубился в память настолько, что на грани слышимости услышал сердцебиение. Каждый удар эхом отзывался во мне, резонировал и заставлял дрожать каждую клеточку в приятном предвкушении могущества.
«Могущества?..» — не понял я. В следующую секунду в голове словно взорвалась сверхновая. Миг, длинною в вечность, и первородное пламя сжигает все препятствия, уничтожает неизвестно откуда взявшиеся барьеры и пробуждает мозг от наркотического дурмана. Я открыл глаза.
— Ну с-суки… вы у меня попляшете, ур-роды… — прошипел я, гася пламя внутри себя. Память вновь стала ясной, токсин был уничтожен. За окном стояло раннее летнее утро.
