И это ещё полбеды, потому что одежда на нём почему-то тлела.
— Проклятье! — он резко вскочил — и я кубарем скатилась с него. — Вы что, захотели меня поджарить?
Похоже, с перепугу я снова попыталась уничтожить ловушку. Как в прошлый раз. Заклинание не завершила, однако его хватило, чтобы поджечь на герцоге жилет. Его светлость, едва не отдирая пуговицы, скинул его с себя — и отшвырнул в пруд. Я даже не успела нейтрализовать собственную ошибку.
— Прошу прощения, — пробормотала хватаясь за плывущую куда-то голову. — Что вы делаете? Пустите!
Ренельд притянул меня обратно к себе, словно ребёнка. Я толкнула его в грудь, едва в силах шевельнуться — так крепко он меня держал.
— Подождите! Пока я не пойму, что ловушка не действует, вам лучше быть поближе ко мне. Так я смогу оградить вас. Кстати, как вы?
Я наконец внимательнее прислушалась к своим ощущениям: и близко не таким, как было в первый раз. Тогда я чувствовала себя разбитой, а теперь меня беспокоило только лёгкое головокружение. Да и то, кажется, лишь оттого, что резко села вместе с Ренельдом.
— На удивление, вполне сносно, ваша светлость. Благодарю за беспокойство.
— Хорошо. Значит, вас не успело зацепить слишком крепко.
Кажется, его светлость пострадал едва ли меньше меня. И вообще выглядел весьма потрёпанным. Рукав рубашки разорвался: видно, зацепившись о ветку. В волосах застряли травинки и какая-то труха. А всё, что осталось от жилета, теперь печально уплывало прочь от берега.
Даже думать не хочется, какой сейчас вид у меня!
— А где Лабьет? — я огляделась.
— Не знаю. Куда-то убежал. Мне кажется, он почувствовал что-то кроме этой ловушки. Узнаем, когда вернётся.
Интересно, это каким же образом?
Ренельд задумчиво посмотрел наверх — туда, откуда мы скатились, оставив за собой след из примятой травы и поломанных веток — а затем шёпотом выдал незнакомое мне заклинание. Взмахнул рукой, и я только рот открыла от изумления. Потому что впереди вдруг засветились висящие в воздухе обрывки какой-то цепи. Она была разбита на мелкие звенья — и вереница их обрывалась, не достигая того места, где мы с герцогом стояли.
— Всё в порядке. Можно подниматься.
Он медленно встал на ноги, и мне помогая подняться.
— Почему на вас не действует ловушка? — наконец начало до меня доходить.
Ведь я совершенно точно почувствовала развернувшийся по воле его светлости купол, который как будто оградил меня от заклинания. И его спокойствие — без малейшей тени опаски, что и он может угодить в западню.
— Меня невозможно поймать в ловушку, которая настроена на светлую часть аур, — ровно проговорил Ренельд. — Потом объясню, если пожелаете.
— Да уж пожелаю! — пригрозила я, но пока не стала допытываться подробностей.
Впрочем, если хоть немного подумать, то и так можно догадаться. Но делать поспешные выводы — дело неблагодарное и опасное.
К тому же из моей чуть затуманенной головы вылетели все до единой мысли, когда, его светлость вдруг взял и подхватил меня на руки. И даже сделал несколько шагов, пока я не сообразила, что надо бы воспротивиться.
— Я могу идти!
— Это очень кстати, — отчего-то чуть раздражённо ответил герцог и резко спустил меня обратно на землю.
Махнул рукой вперёд, предлагая прошествовать дальше первой.
— Вообще-то это неприлично… — заметила я, оглядев весьма крутой склон. — Подниматься вверх следом за женщиной.
— Боитесь, я увижу ваши щиколотки? Какой кошмар! — голос месье я-очень-злой дознавателя становился всё напряжённее. — Я обещаю никому не рассказывать о столь волнующих видах.
Я сложила руки на груди, давая понять, что первой подниматься не стану. Что за блажь? Ренельд закатил глаза и вздохнул, словно моё упрямство казалось ему неуместным.
— Давайте руку, я помогу, — он подал мне чуть оцарапанную ладонь. — Пойдём рядом.
— Моя шляпка! — невпопад воскликнула я, внезапно заметив её среди травы.
Оказывается, не сразу и обнаружила, что она слетела с головы. Быстрым шагом я обошла месье дознавателя, чтобы поднять её, и отметила, как тот спешно развернулся, словно что-то хотел скрыть за спиной.
— Что у вас? — я попыталась заглянуть туда снова.
И на этот раз оказалась чуть проворнее. Но тут же пожалела, что не приструнила своё любопытство вовремя. Потому что сзади от правой штанины Ренельда осталась только дыра. От колена, с которого теперь свисал кусок ткани — и до самых… самого пояса. Почти.
Похоже, Лабьет перестарался, когда хотел поймать своего падающего напарника. Ну и ухватился — вполне, надо сказать, справедливо — за самые выступающие части. Я тут же отвернулась, но всё же успела увидеть достаточно. Похоже, у шинакорна очень острые зубы. Разодрал, так разодрал! Даже на бедре герцога остались следы от его хватки.
— Ну что, удовлетворили своё любопытство? — ехидно спросил Ренельд.
— Предупреждать надо!
— За вами не успеешь. Да и откуда я знаю, насколько тонкой окажется ваша душевная организация. Может, вам претит даже упоминание чужих голых ягодиц.
Ну, не всех ягодиц, надо признать. Только половины…
— Пожалуй, я видела их слишком часто для одной жизни. Вы правы. Вам бы прикрыться… Ваша светлость.
Иначе наше появление на людях окажется настолько фееричным, что все позабудут даже о скорой свадьбе короля. Уж Леонора де Берг — точно.
— Вы знаете какое-нибудь заклинание, чтобы… зашить? — герцог исполненным достоинства жестом попытался вернуть кусок ткани на место, но та, конечно, не задержалась там, где надо.
— Нет. Достаточно эффективных заклинаний для этого вообще не существует.
Но откуда бы месье дознавателю это знать!
— А булавка у вас есть? Вы же женщина.
— Я женщина, а не игольная подушка! — отчего-то резковато огрызнулась я, чувствуя, как щёки всё же начинают загораться румянцем. — Нет, булавки у меня только в комнате.
— Жаль, — вздохнул Ренельд.
И вдруг начал расстёгивать ворот рубашки. Затем выдернул её край из-за пояса брюк и снял так уверенно, словно собирался принять ванну.
Я честно попыталась не смотреть. Но против воли взгляд так и прилип к тронутым лёгкой бронзой загара плечам герцога, перебрался на грудь, а затем скользнул вниз. Нет, стоп! Куда это он? Но, прежде чем спохватиться окончательно, я даже успела отметить игру мышц под кожей Ренельда, пока он завязывал рукава рубашки вокруг пояса. Широкая же её часть надёжно прикрыла слишком откровенные тылы.
— Считаете, так лучше? — я сделала вид, что отряхиваю свою шляпку.
— Думаю, да. Хоть и не намного. Вас это смущает?
