Как сказал Нил, узнать его было можно. На фотографии он выглядел симпатичнее, взгляд мягче. А еще моложе. Так же, как и отец Сергий. Фотографии лет пять, не меньше.
Вынув из рамки, я пересняла ее на мобильный. Вернула фото на место, убрала в ящик.
Пора было уходить, Гордин мог в любой момент вернуться, и у меня совершенно точно возникнут неприятности. Разговор с ним я решила отложить, справедливо полагая, что рассчитывать на его откровенность не приходится. По крайней мере, до тех пор, пока у меня не появится кое-что посущественнее фотографии. Фото, конечно, любопытное. Теперь нет сомнений, Гордин был знаком с Нилом задолго до их встречи в церкви. Но признаться в этом отец Сергий не пожелал. Почему? Порадовался бы возвращению друга с того света, глядишь, Нил что-нибудь да и вспомнил бы. Вместо этого Гордин убирает фотографию с глаз долой. Чтобы ее случайно не увидел Лазарь? Предпочитает держаться рядом, но при этом, не говорит всей правды. Учитывая, что помимо Нила он ездил на рыбалку с чином из ФСБ, логично предположить: решение принимал не он, а этот самый чин. Но этим-то что за радость скрывать старую дружбу?
К тому моменту я уже покинула дом и выбралась на улицу. Огляделась. Ни машин, ни прохожих. Однако если бы Лукашов вдруг появился из-за спины, я бы не удивилась. Но обошлось.
Переулком я отправилась к автобусной остановке, однако в гостиницу не поехала. Предпочла прогуляться, и вскоре оказалась на набережной.
Я собиралась выпить кофе в маленьком кафе возле лодочной станции, когда пришло оповещение. Открыла почту, письмо было коротким: «Не верь Лансу». Без подписи, но я не сомневалась, прислал его Лава.
– Сукины дети, – пробормотала я себе под нос.
Друзья детства что-то затеяли, но меня в свои планы посвящать не спешат.
Кофе я все-таки взяла, но в кафе оставаться не стала, устроилась на скамейке неподалеку, смотрела на мутноватую реку перед собой. Мысли мои то возвращались к отцу Сергию и Лукашову, то в них вторгались друзья детства, а вместе с ними и очередные вопросы.
– Не меня ждешь? – услышала я и едва не захохотала в голос.
Так все это было по-театральному нелепо.
«Не театр, цирк», – мысленно усмехнулась я и медленно повернула голову.
Помнится, во времена своей большой любви я не раз представляла эту встречу. Пыталась вообразить, каким стал Ланс, и вот он стоит в трех шагах от меня, со своей неотразимой улыбкой, возмужавший и по-прежнему красивый. Пожалуй, даже красивее, чем в моих мечтах. Длинные волосы, стянутые в хвост, придавали ему вид лихой и даже разбойничий. Тряпки дорогие, это что-то новенькое. Впрочем, пижоном он был всегда, просто в глуши, куда нас в детстве забросила судьба, особых возможностей разжиться дорогим барахлом не было.
Не знаю, что он ожидал от меня: восторженного визга, затяжного обморока или одинокой слезы на щеке вкупе с тихой грустью, но точно не угадал.
На лице его появилось разочарование. Откуда ж ему знать, что Лава его опередил, и появления друга детства я ожидала со дня на день. Правда, ему понадобилось всего несколько минут, чтобы справиться с эмоциями и вновь выдать свою лучшую улыбку.
– Привет, – сказала я, окинув его взглядом.
– Это я, – заявил он, с намеком на обиду.
– Вижу, что ты. Стал еще прекрасней, но узнать можно.
– Черт, – буркнул он, – не о такой встрече я мечтал. Может, хоть обнимемся?
– Лень вставать, ты уж извини.
Он вздохнул, сел рядом.
– Можно я тебя поцелую?
– Ты ведь не ждешь, что мы начнем с того места, на котором остановились? – усмехнулась я.
– Я не мог взять тебя с собой, и не мог остаться, – сказал он с большой печалью, способной растрогать сердце любой девушки. И вновь лучезарно улыбнулся. – Злишься?
– Нет.
Я допила кофе и бросила стаканчик в урну.
– Тайна, – позвал он, – это я, Ланс.
– Ага, – кивнула я. – Мы давно не виделись. За это время я успела выйти замуж и стать вдовой. В общем, в моей жизни кое-что поменялось.
– Ты стала взрослой, – сказал он. – И очень красивой. Впрочем, красивой ты была всегда. А сейчас по-настоящему расцвела.
– Все так, друг мой, все так, – покивала я, а он засмеялся.
– Если ты скажешь, что не рада меня видеть, я все равно не поверю.
– Да я практически счастлива.
– Что не спросишь, где я был, что делал?
– Честно? Не особо интересно. Я же помню, ты мастер художественного вранья. – Он опять засмеялся, ничуть не обидевшись, а я продолжила: – Куда больше хотелось бы знать, что тебе от меня нужно.
– Ах, Тайна, Тайна, – покачал он головой. – Я не мог прийти раньше, но все эти годы я думал о тебе. И старался не выпускать из вида. О твоем горе я знаю. Прими мои соболезнования.
– Зачет, – вновь кивнула я. – Нужно-то тебе что?
– Ничего, – развел он руками. – Узнал, что ты в этом городе, вот и подумал: самое время нам встретиться. Не хочешь ничего узнать обо мне, расскажи о себе.
– Основное ты знаешь.
– Занятную работенку ты для себя выбрала, – сказал он со смешком. – Не ожидал, если честно. С твоими талантами…
– С моими талантами и дорогими друзьями я бы уже отбыла первый срок. Хотя, может, и второй. Ты, случайно, не оттуда?
– Типун тебе на язык, – хмыкнул он. – Не родился еще тот мент, который меня туда отправит.
– Все так говорят, – сладенько улыбнулась я.
– Значит, ты в ментовке по веленью сердца?
– Поначалу надеялась найти отца, ну и вас, конечно, тоже. Потом поняла: в ментовке мне самое место. Правда, один умный человек подсказал, по какую сторону я должна быть.
– Это кто ж такой? Муж?
– Нет. Хороший друг и бывший мент.
– Ну и друзья у тебя, – засмеялся он. – Идем в ресторан, выпьем шампанского, отметим встречу…
– В другой раз, – сказала я, поднимаясь.
– Значит, все-таки злишься, – тоже поднявшись, вздохнул он.
– Если только самую малость. Уясни главное, друг мой. Мы уже давно не дети, и морочить мне голову у тебя не получится. Есть что сказать – говори. Нет? До новых встреч.
Я не спеша пошла к стоянке такси, а он крикнул:
– Я люблю тебя даже больше, чем тогда.
– Вот это правильно, – сказала я, не оборачиваясь. – Главное, помни: пустое дело морочить мне голову.
Я ускорилась, но еще довольно долго слышала его смех за спиной.
Сев в такси, я назвала адрес Нила.
Встреча со старым другом далась нелегко. Несмотря на предупреждение Лавы, так и тянуло повиснуть у него на шее, рассказать о своих проблемах. Но нет. Придется Лансу напрячься и придумать что-нибудь посущественнее былой любви, или честно сказать, что ему вдруг понадобилось. На честность я не особо рассчитывала, а вот в его фантазии не сомневалась. Значит, скоро мы увидимся, и он порадует замечательной историей.
