– Когда записала? – нахмурился Нил.
– Восемь лет назад. И все эти годы бережно хранила. Но номер не запомнила, так что у меня его нет. А жаль. Могли бы и мы узнать, кто этот таинственный возлюбленный. Как думаешь, стоит встретиться с Москаленко?
– Сомневаюсь, что у вас получится разговор по душам.
– Да, прижать его вряд ли получится. Что-то не сходится, – вздохнула я, вдруг сообразив, что праздновать победу поторопилась. – Допустим, он решил, что Яна причастна к убийству его сестры. Получается, Яне в этом помогал любовник?
– А если любовник – это Галактионов? – сказал Лукашов. – Почему бы и нет? Избавился от одной жены, выждал время и женился на другой.
– Тогда следовало грохнуть Галактионова. Ты не находишь? Однако Сергея Сергеевича у нас развели на деньги, но живой в гроб положили не его, а Яну.
– Согласен. Разделаться следовало либо со сладкой парочкой, либо с бывшим родственником. Значит, Галактионова он не подозревал. Есть еще идеи на сегодня или передохнем?
– Передохнем, – сказала я, не потому, что очень нуждалась в отдыхе, просто заподозрила: стоящие идеи сегодня вряд ли появятся.
По дороге мы молчали, я, в надежде на внезапное озарение, размышляла над тем, что успела выяснить, хотя и предпочла бы обсудить это с Лукашовым. Но не навязывалась: ему вряд ли есть дело до моего расследования. И правильно, между прочим. Своих проблем вагон. Но почему-то это вызвало легкую обиду.
Он затормозил, а я спросила:
– Ты на бензине экономишь или это приглашение в гости?
– Я уже предлагал: переезжай ко мне.
– Я так не могу. Без кольца, без гостей, без Мендельсона.
– И без печати в паспорте, – поддакнул он.
– Конечно. Паспортов у тебя много, почему бы одним и не пожертвовать.
Я тут же поняла: упоминать паспорта не стоило, Нил нахмурился, в глазах тягучая пустота. Он вновь оказался один на один со своим прошлым, о котором ни черта не знал.
Я распахнула дверь, и первой зашагала к подъезду. Лукашов догнал меня уже на ступеньках.
В квартире он тут же направился к плите, а я устроилась в кресле неподалеку, с мобильным в руке. Написала Косте. Нил за это время успел вымыть овощи и теперь строгал салат.
– Ужин обещает быть скудным? – съязвила я.
– Есть отличный стейк, – ответил он, не поворачиваясь.
– Правда? Начинаю сама себе завидовать. Ты – идеальный муж, с большим запасом терпения. Жаль, жениться не хочешь.
– Так и тянет поймать тебя на слове и завтра отправиться в ЗАГС, – усмехнулся он.
– Чего ж не сегодня?
– Сегодня, боюсь, уже все закрыто. Давай завтра.
– Вечно вы нашу сестру «завтраками» кормите.
– Ты дождешься, я в самом деле на тебе женюсь.
– Звучит как угроза. А между тем, замужество – голубая мечта среднестатистической девушки.
– Но не твоя.
Теперь он возился с мясом, в мою сторону по-прежнему не смотрел.
– Не угадал.
Я вдруг подумала: он не хочет оставаться один на один с той пустотой, что царит в его душе. Пустота, которую он не знает, чем заполнить.
– Все-таки странно, что до сих пор ты не обзавелся подружкой, – серьезно сказала я.
Он повернулся и ответил, немного подумав:
– С опытом у меня беда, но подозреваю: женщине необходимо внимание. Я прав?
– Кроме внимания, женщине необходима уверенность в завтрашнем дне, нежная забота, финансовая поддержка, еще неплохо бы любви добавить.
– Вот видишь, это ж геморрой.
– Зато живая душа рядом, – хмыкнула я.
– Накрывай на стол, – сказал он, переворачивая стейк.
Я неохотно поднялась и побрела за посудой.
– Открыть вино? – спросил Лукашов.
– Очередной романтический ужин?
– Ты против?
– Да не особо. Знать бы еще, на хрена мне это.
– Просто получай удовольствие, – выкладывая мясо мне на тарелку, сказал он.
– У меня нет философского отношения к жизни. Не доросла еще.
– Ты из тех, кому надо непременно знать, почему и зачем ты что-то делаешь.
– В самом деле?
Он сел напротив, положил себе салат, затем поднялся, подошел к шкафу и вернулся с бутылкой вина. Открыл бутылку, подержал ее немного в руке, разлил вино по бокалам.
– За простые радости, – сказал серьезно.
Ужинали мы почти в молчании, несколько раз пытаясь завести разговор, но он сам собой сходил на нет. Мне очень хотелось наговорить ему гадостей, хотя причины для этого вроде бы не было. Причина, конечно, была, но я предпочитала о ней не думать. А еще хотелось вывести его из терпения. Был бы шанс увидеть его настоящего, без маски вежливого равнодушия, которую он старательно носил. Но я подозревала, что силы неравные, и мое терпение закончится раньше, чем лопнет его.
– За кормежку спасибо, – сказала я, убрав посуду, и потянулась за мобильным, чтобы вызвать такси.
Он перехватил мою руку и сказал:
– Останься.
– Иди к черту, – сказала я.
– Тебе было хорошо со мной, или я просто самонадеянный дурак?
– В том-то и дело, что мне было слишком хорошо, – усмехнулась я, не глядя на него.
– Тогда нам точно следует повторить, – засмеялся он.
– Сделай милость, скажи, что тебе от меня надо?
– Боишься, что я использую тебя? А ты используешь меня. И что с того?
Он взял меня за плечи, развернул к себе и стал целовать. И несколько секунд я пыталась решить, как мне следует поступить: послать этого сукиного сына к черту или остаться?
К моменту, когда здравый смысл стал перевешивать, я уже лишилась одежды, и он, кстати, тоже, не без моей помощи. И я подумала, что с решением я малость затянула.
«Два ноль в его пользу» – напомнила я себе и оптимистично заверила, что успею отыграться.
Утро началось со звонка мобильного. Не открывая глаз, я долго шарила рукой по полу, пытаясь обнаружить телефон. Потом вспомнила, что оставила его в кухне, и посоветовала ему заткнуться. Но мобильный продолжал звонить, и я, выскользнув из-под одеяла, побрела за ним, бросив завистливый взгляд на Нила. Он сладко спал, не обращая внимания на надоедливый звонок.
На мгновение телефон замолчал, и зазвонил вновь.
– Кому с утра неймется – буркнула я, хватая мобильный и, наконец, ответила.
– Классно выглядишь, – со смешком заявил Ланс.
– С чего ты взял? – зевнула я.
