– Ага, – скривился он. – Подружились… ты с ним трахаешься.
– Подглядывал? – нахмурилась я.
– Чего? Если баба у мужика ночует, это как называется?
– Нежная дружба, – ответила я, а он презрительно фыркнул. Но вдруг заволновался:
– Ты, короче, помалкивай. Лады?
– О чем помалкивать?
– О пистолете, дура. А я скажу Гене, что ты… что все в норме. Поняла?
– Конечно. Это значит, что мы, типа, теперь друзья?
– Типа да, – ответил он и поспешно меня покинул.
Я только головой покачала, заперла за ним дверь и прилегла в ожидании Нила. Вообще-то, я намеревалась собрать вещи и переехать к нему, но по здравом размышлении решила не спешить. Предупреждение Ланса еще звучало в ушах, и чем больше я размышляла над его словами, тем серьезнее они мне казались.
Наконец Лукашов позвонил.
– Я возле гостиницы.
– Выхожу, – ответила я.
Судя по его хмурой физиономии, разговор со священником либо не состоялся, либо удовольствия ему не доставил.
– Что скажешь? – когда он завел мотор, спросила я.
– Ничего.
– Его дома не застал?
Нил поморщился.
– Это просто один из прихожан. Как я и думал.
– А совместная рыбалка?
– Он спросил, откуда я об этом узнал.
– А ты?
– Сказал, что вспомнил. Но, похоже, он мне не поверил. Ушел ненадолго в другую комнату, наверное, проверял, на месте ли фотография. Наш разговор был ему неприятен.
– Ну, еще бы. Кому приятно, когда ловят на вранье.
– Он сказал, его попросили об этом. Скажи он правду, я бы непременно стал его расспрашивать, а это могло повлиять на мои собственные воспоминания.
– Твои друзья решили: ни к чему подменять воспоминания чьим-то рассказом?
– Наверное.
– Они о тебе заботятся, – сказала я. И он, и я отлично знали, о ком идет речь, но предпочитали нейтральное «они». – Похоже, ты им очень дорог.
Он взглянул так, точно я произнесла это с издевкой, а между тем я была предельно серьезна.
– Странно только, что отец Сергий засомневался в твоих воспоминаниях и побежал проверять, на месте ли фотография. Нет бы порадоваться, что память к тебе возвращается.
Я ждала ответа Нила, но он молчал, глядя перед собой.
Пока я формулировала очередной вопрос, зазвонил мой мобильный. Ни номер, ни женский голос не были мне знакомы.
– У аппарата, – буркнула я, злясь, что позвонили в самый неподходящий момент.
– Это Анна Долгополова, – слегка растерявшись, сказала женщина, а я, занятая недавним разговором, не сразу поняла, кто это. – Соседка Галактионовых. Мне сказали, вы хотели поговорить со мной, по поводу Яны. Я бы с удовольствием помогла, но, если честно, понятия не имею…
– Вы вернулись? – обрадовалась я.
– Нет, но я подумала, лучше вам позвонить. Мы с Яной в очень хороших отношениях, но по поводу этого ужасного несчастья мне сказать нечего. Вы ведь похитителя ищите?
– Да. Но спросить я хотела о Москаленко.
– О Максиме Ивановиче? – удивилась Анна.
– Он ведь брат первой жены Галактионова? Их с Сергеем Сергеевичем объединяло общее горе, а потом вдруг появилась Яна.
– Ой, что вы, Максим Иванович был очень рад за Галактионова, если вы об этом. Тот три года жену оплакивал. Он ее, конечно, очень любил, но надо ведь дальше жить. Максим Иванович при мне ему говорил: «Тебе надо свою жизнь устраивать». Это еще до знакомства с Яной.
– А как Яна к нему относилась?
– К Москаленко? Ну… может, немного побаивалась. Тем, кто его плохо знает, он кажется мужчиной суровым. В его присутствии многие теряются. А Яна… она считает себя девушкой простой, у нее ведь даже высшего образования нет. Кстати, Москаленко всегда старался ее… поддержать, что ли. Видимо, замечал, что она в его присутствии теряется.
– И никогда никаких странностей вы не замечали?
– Странностей? Что вы имеете в виду?
– Ну… может, Москаленко или Яна как-то необычно себя вели или реагировали на какой-то поступок или слова друг друга?
– А вы знаете, было однажды, – вдруг заявила Анна. – Вот вы сейчас спросили, и точно… Какой-то праздник был, не помню… Мы у Галактионовых собрались. Все куда-то вышли, а мы за столом втроем остались: я, Яна и Максим Иванович. Он обратил внимание на кольцо Яны, кстати, очень красивое. А Яна сказала, это Сергей подарил на пятилетие их знакомства. Первый юбилей, так сказать.
– И что Москаленко?
– Ничего. Сказал, достойный подарок. А Яна вдруг занервничала, даже покраснела.
– И что вы по этому поводу думаете?
– Ну, если честно, я решила, это кольцо покойной жены Сергея. Кольцо, можно сказать, уникальное, вот он и рассудил, грех его держать где-нибудь в шкатулке. И подарил. А Яна, наверное, испугалась, что мужа подвела. Москаленко ведь мог обидеться, если кольцо узнал, верно? Но мужики на наши побрякушки обычно внимания не обращают.
– То есть, по-вашему, Москаленко на это никак не отреагировал?
– Вот именно. Это Яна занервничала, а он – нет.
– Вспомните, пожалуйста, когда это было.
– Ну… в прошлом году… летом или в начале осени. Мы на веранде сидели… Новую машину Сергея обмывали, точно. Все пошли машину смотреть, а мы остались за столом, потому что и я, и Москаленко ее уже видели.
– Спасибо вам, – сказала я.
– Вы ведь не думаете, что Максим Иванович каким-то образом может быть причастен… – испуганно начала Анна.
– Конечно, нет. На этом этапе мне важно понять, какие сложились отношения между близкими людьми. Спасибо, – еще раз повторила я, и мы простились.
Только тут я заметила, что мы стоим возле дома Лукашова, а он держит руки на руле и смотрит в окно, судя по всему, мало интересуясь разговором. Однако когда я закончила, спросил:
– Кто звонил?
– Соседка Галактионовых.
Я поторопилась подняться в квартиру, по дороге позвонив Сергею Сергеевичу:
– У меня вопрос: вы когда машину купили?
– Машину? В августе. А что?
– Сопоставляю кое-какие даты.
– Какие даты? – возмутился он. – Чем вы вообще занимаетесь?
– Расследованием, естественно. И вскоре смогу доложить о результатах.
– Да неужели? Я начал сомневаться, помните ли вы, зачем сюда приехали.
– Помню, как не помнить. Начальство не дремлет, перед ним отчитываться надо.
