Тимур и сам уже заметил эти детали, разглядев лицо бойца, лежавшего навзничь около костра. Оно было не только опухшим и посиневшим, а еще и искаженным мучительной гримасой. Этот человек явно понимал, что погибает. Но почему тогда хотя бы не выбрался наружу? И вообще – как можно задохнуться в помещении с настежь распахнутой дверью?
– Это все? – спросила Мара.
– Есть еще отин, – сказал кешайн. – Там, в кустах валяется.
– Как же они могли задохнуться? – спросил Тимур. – Их что, каким-то ядовитым газом траванули?
– Газом? – Мара задумчиво посмотрела на парня. – Газом, говоришь?
– Ну да. Ядовитым. Они явно пытались что-то сделать. Но отравление наступило очень быстро. Только один человек успел выбежать наружу.
– Или изначально находился там, – предположила Мара. – Вован, а где этот тип лежит? Сразу около избушки или ближе к ручью?
– Плиже к лучью. Я в темноте ему на ногу наступил. Потумал, что живой, и уталил саплей. А он совсем мелтвый. Я тальше не пошел. Воняет там сильно.
– Сильно воняет?
– Та.
Мара втянула носом воздух. Потом еще раз.
– Знаешь, Тимур, а ведь здесь тоже запашок остался. Но почти весь выветрился.
– Есть что-то, – согласился парень и чихнул. – Да, чем-то пахнет, кажется. Только я ничего не понимаю.
– А я, кажется, поняла. «Армейцы» отравились испарениями с ручья. Правда, непонятно, как ядовитый пар попал в домик. Обычно парит только над ручьем. Может, налетел сильный порыв ветра и этих бойцов просто накрыло ядовитым облаком? Яд там мощнейший, хватит десятка секунд, чтобы загнуться. Как думаешь?
– Я не знаю, – сказал Тимур. – Тебе виднее. Что делать будем?
– Как что? Вытаскивайте этих гавриков наружу, только к ручью не суйтесь. И устраиваем привал до рассвета.
– А ты не боишься здесь оставаться? Вдруг нас тоже накроет этими испарениями?
– Не накроет.
– Почему?
– Потому что вы со мной. А Зона меня любит. – Сделав это смелое заявление, Мара приложила пальцы к ожерелью. И усмехнулась. – Видишь, даже костер нам приготовила.
– А костер-то тут при чем? – спросил Тимур, переводя взгляд на костер. И похолодел.
Лишь сейчас он уяснил причину странного ощущения, возникшего у него в избушке. Возникшего сразу, едва он переступил порог, да вот только внимание тогда сосредоточилось на трупах, а не на костре. А ведь костер-то был необычный, тот еще костерок. Весело потрескивая, горели в нем не дрова, а кости и черепа. Судя по форме – человеческие. Горели, но не сгорали. Даже не обугливались.
– Это… что? – выдавил Тимур. – Человеческие кости?
– Они самые, – спокойно отозвалась Мара. – Аномалия такая, «вечный костер» называется. Считается доброй приметой, если не пытаться потушить. А так – хорошее пламя, яркое, теплое. Воду можно вскипятить, жратву приготовить. Теперь понимаешь, что тут случилось?
– Нет.
– Зона приготовила для меня костер. Но к нему пришли другие люди. И Зоне это не понравилось. Вот эти бойцы и надышались испарениями. Теперь понял?
Тимур пожал плечами, не зная, как реагировать на подобное суждение. Однако Маруся смотрела на него пристально, с каким-то опасным блеском в глазах – фанатичным, что ли. И он промямлил:
– Ну да… Конечно. Просто поразительно.
Да, он смалодушничал. Ведь рассуждения девушки показались ему странными. А некоторые даже… как бы это помягче выразиться… в общем, слегка отдающие сумасшествием. Но у парня пока что не имелось серьезных оснований считать Марусю психически ненормальной. Кроме того, ему и Вовану требовалось вернуться в Логово, а без проводника им вряд ли удалось бы это сделать – ведь они не знали дороги. Более того, заявляться к Ироду без Маруси и «панацеи» было бы как минимум опрометчиво.
Но имелась и еще одна важная, если не важнейшая, причина для того, чтобы не расставаться с Марусей. Как-то так получалось, что Тимур никак не мог вернуть ей Долг Жизни. Словно судьба этому противилась, придумывая неожиданные повороты. А с ней не поспоришь – накатит в лоб и все равно сделает по-своему.
Как там говаривала старуха Нави? «Невозможно избежать того, что предуготовлено тебе Провидением. Но если оно тебе что-то упорно подсказывает, значит, в этом есть смысл».
– Вот и я думаю, что поразительно, – сказала Мара. – Значит, так, воины. Вытаскивайте трупы, пока они не протухли. Слышишь, Вован?
– Слышу, – отозвался кешайн. – Опшаливать нато?
– Чего-о?.. Зачем их обшаривать?
– Чтопы путное заплать.
– У этих не надо ничего забирать, могло ядом пропитаться. Но ты же около бронемашины у мертвяков жратву забрал?
– Заплал.
– И чего там было?
– Панки пыли, клуглые. Еще пачки какие-то. Хлепом пахнут и хлустят.
– Понятно. В банках тушенка, видимо. Ну а хрустят – это галеты. Ты, кстати, откуда знаешь, что они хрустят? Успел пожевать?
– Немного успел, – признался кешайн, стыдливо отводя глаза. – По тологе. Есть захотелось.
– Понятно. Сейчас все вместе похрустим, я тоже изрядно проголодалась. А потом спать. Сдается мне, здесь нас никто больше не потревожит. Как солнце взойдет, двинем в Логово. Папаша нас, наверное, заждался.
Глава девятая
Месть
– Чтоб ты сдох, Вальтер!
Произнеся этот жизнеутверждающий тост, Ирод залпом осушил стограммовую граненую стопку-лафитник и занюхал куском лука. Тем и ограничился.
Хотя на столе размещалась разная закуска: вареная картошка, соленые огурцы, кусок сала, хлеб… разве что малосольной капусты не хватало для классического меню а ля рюсс. Капуста закончилась, к сожалению. Ее Ироду поставляли бочонками из-за Периметра, но в настоящий момент средства на закупку новой партии продовольствия у атамана отсутствовали. Не в абсолютном смысле отсутствовали – заначка, понятно, имелась, до степени голодомора ситуация, слава аллаху, не дошла. Однако заначка на то и приберегается, чтобы использоваться при наступлении черного дня, который, по мнению Ирода, пока еще не наступил. Ну а экономия никогда не помешает, особенно если речь идет о жратве.
Впрочем, закусывать последний тост Ирод не стал не по причинам экономии, а из презрения. Какая еще закусь, когда речь идет о пожелании смерти злейшему врагу? Луком занюхал для дезинфекции – и хватит.
– Что б ты сдох, тварь, – пробормотал опять Ирод и пьяно икнул. – Если с Маруськой что случилось, я тебя, падла, на куски порежу. Гадом буду, век воли не видать.
Атаман начал злоупотреблять сразу после того, как группы Фантомаса и Митяя покинули пределы Логова. Напиваться в такой ответственный и неоднозначный момент было, разумеется, недальновидно и опрометчиво. Но изношенный организм запойного алкоголика не выдерживал такого нервного напряжения. Ирод счел, что на текущем этапе он сделал все, что мог: обе группы отправлены, инструкции даны, а ему оставалось лишь дожидаться развязки. А тут уж как карта ляжет. Все равно он уже не смог бы вмешаться, чтобы как-то изменить ход событий.
