Выступить против Ирода в открытую Грек не мог – авторитет атамана среди братков был незыблемым. И не случайно, разумеется, потому что Ирод сам подбирал и отбирал бойцов по принципу личной преданности, поощрял, но и держал при этом в ежовых рукавицах. В общем, плетью обуха не перешибешь. Грек и не стал «перешибать», найдя другой способ.
Он решил вовсе свалить из Зоны, чтобы вкусить прелестей, как он считал, нормальной жизни. Только вот для реализации подобных планов требовались огромные деньги. Сам Грек таких средств не скопил, ибо долгое время существовал по принципу «украл, выпил, в тюрьму». Значит, предстояло необходимые капиталы у кого-то экспроприировать.
Помог, в некотором роде, случай – знакомство с Капитанам Вальтером. Тот сам вышел на Грека, предложив сделку – содействие в ликвидации бригады Ирода в обмен на солидное материальное вознаграждение. Ну и «чистый» паспорт Вальтер тоже пообещал. Частью сделки стал слив информации о крупном караване с хабаром, отправлявшемся в «магазин» Петровича. Бойцы Капитана разгромили караван, а Грек тогда получил свою долю.
Очутившись в тяжелой ситуации, Ирод собрал новый караван – в Форт Боярд. Грек снова передал информацию Вальтеру, однако на этот раз случился прокол. В последний момент подозрительный Ирод поручил командование караваном Греку, что для последнего являлось смерти подобным. Он не успевал предупредить Капитана о том, что сам поведет караван, следовательно, рисковал попасть в засаду вместе с остальными братками и погибнуть – ведь «армейцы» не собирались оставлять в живых группу сопровождения. Греку пришлось выкручиваться на ходу – он изменил намеченный маршрут и почти довел караван до цели. Но все карты смешали Тимур и голодный ктулху.
С того момента события приняли непредвиденный оборот, став непредсказуемыми вплоть до последней минуты. Гибель Ирода, с одной стороны, развязала Греку руки. Но средств для долгой и благополучной жизни за кордоном ему по-прежнему не хватало. А если бы и хватало, он все равно не мог допустить, чтобы кто-то умыкнул у него из-под носа капиталы Ирода вместе с общаком. Такие вещи называются «беспределом». И по понятиям должны караться беспощадно.
– Итак, кто-то обчистил сейф Ирода, – сказал Грек. – Все, что там хранилось, необходимо вернуть. Мне. Иначе пеняйте на себя. Главный подозреваемый… – Он сделал театральную паузу, но она никого не ввела в заблуждение, ведь бандит смотрел в одну и ту же точку. – Главный подозреваемый – ты, Мара.
– Это еще почему? – девушка среагировала без промедления, словно была готова к такому обвинению. – Ты предъявляешь мне убийство отца? Обоснуй.
– Запросто. Я только что разговаривал с Жориком. Он говорил, что ты собиралась к Ироду. Он сразу зашел к атаману и доложил. С того времени менее получаса прошло. По всем раскладам выходит, что ты и убила.
– Да ну-у? – с издевательской интонацией протянула Мара. – Ну и доказательства! А Жорик твой не мог убить?
– Не мог. Он и не вор даже, так, волчара тряпочный. По дурке сел, по дурке с кичи дернул. Кишка у него тонка на такие дела.
– Значит, у него тонка, а у меня нет?
– У тебя – нет. Ты отмороженная.
– А ты какой?
– Это ты в каком смысле?
– В прямом. Ты сам мог отца убить, а теперь шнягу здесь разводишь.
Грек побагровел. Наверное, если бы девушка находилась от него близко, то он ее ударил бы. Но Мара стояла за столом, рядом с Кащеем, метрах в четырех от Грека. Поэтому он мог лишь выстрелить. Мог. Только вот не хотел в тот момент, имея свои весомые резоны. Что и объяснил доходчиво:
– Думаешь, ты такая борзая? Ты борзеть могла, пока отец был жив. А теперь ты никто, мышь серая. Короче. Мое терпение лопнуло, не хотите по-хорошему признаться, признаетесь по-плохому. Больше не буду время тратить, позову братков, они с вас шкуру спустят. А начнут с тебя, Маруська. Вот тогда ты иначе запоешь.
– А если я невиновна? – Мара побледнела, но все-таки не теряла выдержки. – Замучаете насмерть невиновного?
– Замучаем. Сама виновата. Не фиг было борзеть. Вела бы себя скромнее, начали бы допрос с Тимура. А теперь ты первой на живодерню отправишься.
– Так и начинайте с меня, – сказал Тимур. – А Марусю не трогайте, она тут не при делах.
Грек даже не повернул голову в сторону чужака. Лишь покосился и бросил с насмешкой:
– О, доброволец нашелся. Защитничек. Если Маруська не при делах, тогда кто? Может, и признаешься сразу?
– Признаюсь. Ирода я убил. И сейф его обчистил.
– Да ну? И когда же ты это успел сделать?
– Успел. А чего? Времени на такое много не надо.
– А кто же тебя тогда из-под замка выпустил? Жорик мне сказал, что вас с мутантом в камере заперли.
– Он не видел, как нас запирали. Ему так Маруся сказала. А дверь запирать не стала. Я вышел и убил Ирода.
– Зачем?
– Затем, что он отказался удалять у меня чип. Сказал, что я на него всю жизнь пахать буду, как раб. Ну я его и прикончил.
– Складно излагаешь, – в голосе Грека прорезался интерес. – Значит, зашел в комнату атамана и убил его?
– Да.
– И отправился общак прятать?
– Какой общак?
Грек вздохнул:
– То, что у Ирода в сейфе хранилось. Кстати, а что там у него хранилось?
– Деньги хранились. Еще это, золото. В слитках.
– Все?
– Нет, не все. Еще какие-то вещи в мешке лежали.
– Вещи?
– Скорее, предметы. Наверное, артефакты. Я в этом не разбираюсь.
– И ты все это перепрятал?
– Да.
– Один?
Тимур на мгновение замялся. И ответил:
– Один.
– Тогда скажи мне, почему ты очутился в комнате Кащея вместе с Марой? А?
– А-а, вот ты о чем… Так ты ничего не понял, Грек. Вернее, не так понял. Они мои заложники. Я привел сюда Марусю и потребовал, чтобы Кащей переставил даты в таймере чипа. Вот почему мы вместе очутились. А ты что подумал?
Грек не стал пояснять, что он подумал. Но на некоторое время задумался…
* * *
Через пяток минут кешайн успешно справился с поставленной задачей.
Отмычка – эффективный инструмент в руках мастера. Во Ван владел им мастерски, потому что получил специальную подготовку разведчика-диверсанта. Она включала в себя раздел «Замки и прочие запорные устройства». Но отмычка Во Вана вполне годилась и на роль холодного оружия, как и любой предмет из экипировки диверсанта.
Открыв замок, кешайн вышел в коридор и несколько секунд стоял там, прислушиваясь. Затем приблизился к лестнице и снова прислушался. У него отсутствовал четкий план дальнейших действий. Он даже не знал, стоит ли подниматься на первый этаж и обследовать здание. Он мог бы при желании сбежать, но наличие чипа в теле делало побег бессмысленным. С другой стороны, торчать в камере тоже не хотелось.
