– Воды не надо, Вован, – тихо произнес Тимур. – Тебя только за смертью посылать.
Из кармана брюк Маруси свешивалось ожерелье. «Брызги» переливались иссиня-черным, тревожным цветом. Тимура словно кольнуло в висок иголкой, он резко повернул голову и увидел кешайна.
Тот стоял с другой стороны топчана и держал в руке, словно нож, отмычку.
– Ты чего, Вован? – спросил Тимур. Но, скорее, по инерции. Потому что уже почти все понял по лицу мутанта.
– Я слышал ее слова, – сказал кешайн. – Оттай мне «панацею». Иначе я погипну.
– Я понимаю. Но «панацея» не моя. Я должен вернуть Долг Жизни. Вернее, передать.
– Вчела я спас эту женщину. Получается, она мне тоже затолжала.
– Это верно, – сказал Тимур. – Но ведь и ты мне до сих пор должен. Если я не ошибаюсь.
Кешайн пожал плечами и промолчал.
– Даже не знаю, как поступить… – Тимур попытался поймать взгляд мутанта, но тот постоянно косил в сторону. – Скажи-ка мне честно, Вован. Ты что, хотел напасть на меня сзади? Или мне почудилось? Только не ври – ведь ты же представитель высшей расы.
Кешайн глубоко вздохнул и с неохотой признался:
– Та, хотел.
– А как же Долг Жизни?
– Хм… Какой толг, если ты из низшей ласы? Это не считается. Я хотел тепя упить, но…
– Замешкался?
– Не знаю. Я потумал – пусть он сам мне оттаст «панацею». Так путет честнее.
– Неужели совесть замучила?
– У шайнов нет совести, это ваш пележиток. Плосто…
– Значит, замешкался. Ну что ж, раз уж так получилось… Может, разберемся один на один? Как воины?
– Нет. – Мутант мотнул головой. – Ты меня сильнее. Я плосто уйту.
– Пожалуй, ты прав. Я тут тоже подумал – если ты меня вдруг убьешь, как я выполню просьбу Маруси?
– Ты ее не выполнишь. Я запелу «панацею» в изпе. Я пыстло пегаю, ты меня не тогонишь. Площай, Тимул.
Он отступил на шаг, косясь на труп Грека у дверного проема. Рядом с мертвым бандитом валялся автомат «Вал».
– Прощай, Вован. Только ты забыл об одной вещи.
– Какой?
– От пули еще никто не убегал, – сказал Тимур, хватая пистолет Маруси.
Он выпустил в мутанта пять пуль. А когда тот упал, сделал шестой выстрел – контрольный, в голову. Что ни говори, а долг платежом красен.
Вернувшись к телу Маруси, Тимур забрал ее записную книжку, ожерелье и колечко с «брызгой». Затем опрокинул на пол керосиновую лампу. Он не знал, по каким обычаям хоронят в Зоне. Но в мире постапокалиптической Москвы, где он раньше жил, тела умерших предавали огню. И это было последнее, что он мог сделать лично для души несчастной девушки.
Выходя из комнаты, Тимур подобрал у порога автомат и направился в подвал. Он помнил слова Маруси о чулане, но наследство Ирода его интересовало постольку поскольку. Он торопился попасть в подземный ход еще до того момента, когда братки поднимут шум. Не хотелось ввязываться в рискованные разборки, пока не будет выполнена предсмертная просьба девушки.
Глава одиннадцатая
Клиент
– Ты, майор, ко мне как на свидания с любимой девушкой ходишь, – сказал генерал Калина. – Считай, каждое утро с тобой начинаю. Что, свежие новости? Давай, присаживайся.
– И новости, и доклад, и отчет, и выводы, товарищ генерал. – Майор Бобок деловито отодвинул стул, сел и отработанным движением положил перед собой на стол свою кожаную папку. – Вы поручали мне собрать дополнительную информацию по поводу гибели Аглаи Ланской. Собрал, до четырех утра не спал… Так вот. Напомню, что Ланская погибла почти три недели назад при загадочных обстоятельствах. Труп обнаружили на территории села Старые Соколы, практически на границе Зоны. Незадолго до смерти ее жестоко избили… Но скончалась она все же не в результате полученных травм, а от переохлаждения. В ту ночь как раз сильно приморозило.
– Ну, это уже не новости. Даже по телевидению, помнится, сюжет показывали. Что следствие нарыло?
– Позже задерживали одного вояку, это старлей нацгвардии, некто Максим Железняк. Их подразделение несет службу по охране Периметра. У парня был сотовый, на номер которого Аглая звонила накануне. Точнее – за трое суток до своей гибели. Полиция Железняка сразу арестовала, как только пробили номер. Однако потом пришлось выпустить – улик не оказалось.
Генерал недовольно хмыкнул.
– Молодцы, ничего не скажешь. Сначала схватили, потом отпустили. Бурную деятельность изображали?
– Возможно. Видимо, на тот момент у них не имелось ни одного подозреваемого. Ну и арестовали. Однако быстро обломались. Парень заявил, что с Аглаей был знаком и по телефону с ней на днях разговаривал. Но не знал, что она собирается приехать в Соколы. И, что самое главное, у него есть алиби на момент, когда женщина там умирала. Он как раз заступил в наряд и просто физически не мог этого совершить.
– Странно, – сказал Калина. – А я уж подумал, что любовник. Она к нему прикатила, а он ее потом взял да и грохнул. Случается подобное у некоторых от горячей любви.
– Я тоже об этом сначала подумал. Но… вот что странно. Зачем жене миллиардера переться к черту на кулички к границе Зоны? – Майор выразительно развел руками. – Это ни в какие рамки не укладывается. Однако, как я полагаю, к убийству Аглаи Железняк все-таки причастен. Я это понял, когда выяснил подробности о нем. Оказалось, что он двоюродный брат Ирода. Иртеньева то есть.
Генерал с трудом удержался, чтобы не присвистнуть от удивления. Даже губы машинально трубочкой сложил. Да вовремя спохватился – не мальчишка уже. А вот майор мог бы и сразу с родственных связей начать.
– Родственник Иртеньева? – спросил Калина. – Вот это уже горячо. Но зачем Аглая к нему приезжала?
– Не к нему. Я уверен, что она приехала на встречу с Иродом, чтобы попросить «панацею». А Железняк организовал эту встречу. Он давно знал Аглаю, еще со времен ее отношений с Иртеньевым. Ну а с ним Железняк, видимо, постоянно контакты поддерживал. Вот Аглая и вышла на Железняка со своей просьбой.
– Но откуда она узнала о том, что у Ирода есть «панацея»?
– Земля слухами полнится. До нас же дошла подобная информация, просто мы не придали ей значения. И до Аглаи могла дойти.
– Но почему она тогда не обратилась к мужу?
– К Ланскому? Это просто объяснить. Не хотела она, чтобы муж знал о ее планах. Она ведь собиралась встречаться с бывшим супругом – уже весомая причина для секретности. Кроме того, Ланской попросту мог запретить ей такую встречу. Уж он-то хорошо знал Ирода и то, на что тот способен. Вот Аглая и решила обделать все тишком. Она боялась, что сделка с Иродом сорвется, тогда ее сын обречен.
– Да, это, пожалуй, резонно.
