Vademecum 6 января 2018 года сообщил: «На запрос «Леонид Печатников доктор наук» поисковые системы Google и «Яндекс» выдают около 350 тыс. результатов. Более чем в 60 тыс. источников Леонид Печатников упомянут как доктор медицинских наук. С таким статусом заместитель мэра Москвы по вопросам социального развития упоминается и на сайте Европейского медицинского центра, главным врачом которого он был до прихода в мэрию, а также в архивных материалах сайта Московского физико-технического института. Доктором наук Печатникова называют ведущие СМИ страны, в том числе «Российская газета», «Коммерсантъ», «Газета. ру», «Петербург. Пятый канал». В таком же качестве Печатникова представляют и специализированные научные издания. Например, вице-мэр фигурирует как член редакционной коллегии, профессор и доктор наук в авторитетном рецензируемом медицинском журнале «Клинический опыт «Двадцатки»», издаваемом Городской клинической больницей № 20 Департамента здравоохранения города Москвы» (153).
Скорее всего, ответ тут простой, — это просто ошибка СМИ, порожденная коммерческой организацией ЕМС, а далее все просто цитировали это ложное утверждение. Но то, что Л. М. Печатников не выступил с опровержением, само по себе вызывает вопросы. Для врача это звание не играет никакой роли, только показывает, что он встроен в систему оценки современного здравоохранения, однако для чиновников всех мастей это просто лакмусовая бумажка.
Госпожа Улумбекова привела данные Департамента здравоохранения Москвы: обеспеченность инфекционными койками города была сокращена за период его руководства ДЗМ с 4,7 тыс. до 2,5 тыс. Это сопровождалось ростом смертности от инфекционных болезней на 11 %: с 12,5 до 13,9 на 100 тыс. населения.
Она также опровергла приведенные Л. М. Печатниковым цифры по коечной мощности столичных больниц: их не 80 тыс., а 57 тыс., и сократили их на 30 % во время упомянутых реформ. Обеспеченность койками упала в 1,7 раза (с 7,7 на 1 тыс. населения до 4,5). Всего было закрыто 13 взрослых и 2 детские больницы, 7 поликлиник, 7 роддомов, более 100 отделений в больницах и поликлиниках. Эксперт также привела данные о сокращении врачей в системе ДЗМ на 4,3 тыс. человек (с 50 тыс. до 45,7 тыс.). Это требует серьезного расследования.
Начиная с 2014 года, при так называемой оптимизации здравоохранения столицы закрыли инфекционную больницу № 3 на Первой Курьяновской улице. Уволили 350 человек, чья основная специализация — вирусология, и упразднили 420 коек. На месте 63-й ГКБ «Европейский медицинский центр» (ЕМС) построили онкологический центр. В здании 72-й больницы появилась клиника академика К. В. Лядова. И подобных примеров множество. И хочется спросить: почему остановились на 72-й больнице, почему в районе Фили — Кунцево не сделать то же самое с 71-й ГКБ и 51-й ГКБ?
«Что произошло в России в результате оптимизации? Мы видим, что поток пациентов увеличился более чем на 10 млн человек, — это очень много. Общая численность врачей сократилась за последние шесть лет на 46 тысяч, стационарные койки сократились на 160 тысяч. В Москве сокращения произошли еще больше», — отмечает профессор Гузель Улумбекова (154).
Сейчас вместо закрытых больниц строят новые. Чаще это быстровозводимые конструкции, находящиеся в удалении от населения. Чиновники не обращают внимания на то, что нарушается логистика: пациента надо будет долго везти в больницу от его основного места жительства. Для стройки таких объектов, например, новой больницы в Воронове, только проведение электрических сетей обойдется в 1,6 млрд рублей. На систему водоотведения выделена сумма 212 млн рублей. Уже, судя по этим расходам и данным «Известий», цена строительства больницы составит 40–50 млрд рублей, что выглядит более близким к истине, чем цифры от чиновников мэрии в 5–7 млрд рублей.
Подачу кислорода в палаты здесь обеспечивает собственная кислородно-газификационная станция. Все необходимые анализы будут проводиться в собственной лаборатории мощностью более 10 тыс. исследований в сутки. Но сама больница находится далеко от центра города, поэтому для персонала на территории комплекса построили комфортабельное общежитие. Это тоже затраты, на которые мало кто обращает внимание.
В Москве начали организовывать госпитали для коронавирусных больных на ВДНХ (1779 коек), в Ледовом дворце в Крылатском (1305 коек), «Экспоцентре» на Красной Пресне (3130 коек), Конгрессно-выставочном центре «Сокольники» (1230 коек). Самым крупным госпиталем станет «Экспоцентр» на Красной Пресне, где будет 259 мест в реанимации и 96 мест — в противошоковых палатах. Все места оборудованы системой для подачи кислорода. Госпиталь в «Крокус Экспо» на МКАД насчитывает 1100 коек с расчетной стоимостью одного места 818 тыс. руб. Затраты, конечно, компенсирует государственный бюджет.
Реанимационная койка стоит до 5 млн руб., а цена только одного аппарата ИВЛ — в среднем около 1,5 млн руб.
Непонятно, почему переоборудуются под лечебные учреждения малопригодные и чаще технические помещения, которые зачастую являются холодными и которые просто невозможно отопить в силу того, что высота потолков достигает 10 м, когда существуют пустующие стационары? В Москве есть пустующие здания больниц, и некоторые из них могут быть использованы как госпитали для больных коронавирусом, а это более 4000 коек.
На мой взгляд, система бросилась в финансовые игры даже сейчас: цена каждой койки высока, и коррумпированная система отрабатывает все возможные варианты заработка даже в ситуации пандемии.
Также перепрофилировали существующие медучреждения под лечение коронавируса. Из-за этого часть пациентов, а ведь они никуда не делись и не перестали болеть, просто не получает лечения.
А на самый основной вопрос ответа ни у кого нет: откуда взять врачей и средний медицинский персонал для этих новых центров в достаточном количестве и что с ними будет после окончания эпидемии? Свободных врачей уже практически нет, так как они все силы бросили на борьбу с инфекцией. При этом может начаться одно из самых опасных воздействий вируса — массированное заболевание самих врачей, из-за которого выбывают из строя отделения больниц и целые больницы.
Похоже, что коронавирус поразил всю нашу «оптимизированную» систему здравоохранения, которая просто на глазах теряла способность нормально функционировать. Произошел коллапс здравоохранения под руководством самых эффективных менеджеров. Но они могут сказать, что не обладают способностью предвидеть, что будет такая инфекция и им об этом никто не говорил. Или все-таки говорили? Кто ответит за это, кто из череды министров, которые не изучали организацию здравоохранения — очень специфический вид деятельности? Для этого быть экономистом и оперировать понятиями экономики недостаточно. Это особый вид деятельности, связанный не только со здоровьем, но и с жизнью граждан.
Впереди будут последствия того, что огромное количество людей, страдающих хроническими заболеваниями, длительно не получали медицинской помощи. Кроме того, они находились в состояния информационного дистресса и вынужденной гиподинамии. Также играет роль и фактор вынужденного пребывания в таком положении и безысходности. Таким образом, у безумного пасодобля нашего оптимизированного здравоохранения и смертности будет и вторая часть.
