– Он все правильно говорит, но как же не пугаться, если страшно, Тоня? Книги – никакой не товар первой необходимости, хотя я честно не понимаю почему. Вот почему? Ты сидишь на карантине в запертой квартире. Что тебе остается, кроме компьютера и телевизора?! Только книги!
– Это точно, – согласилась Тонечка. – Тут не поспоришь.
– А я читать ваще не могу, – внезапно встрял в их беседу шофер Коля. Оказывается, он слушал!.. – Вот только открою книжку, меня сразу в сон тянет. А потом проснуться не могу.
– Плохо, Коля, – учительским голосом сказала Саша Шумакова. – Нужно учиться читать.
– Дак я умею, вы чего!
Саша улыбнулась:
– Вы слова читать умеете, а книги нет.
– Скучно больно. И непонятно. Я когда страницу перелистываю, уже забываю, чего на первой было написано.
– Бывает, – сказала Тонечка, которой надоел Коля. – Саш, а что вы издаете?
– Все, – она опять улыбнулась. Как видно, ей приятно было говорить о работе. – И прозу, и поэзию, и наших, и иностранцев! Альбомы издаем, нон-фикшн, научпоп, всякую психологию, учебники. Наше издательство самое крупное в России. Я прозой занимаюсь – и беллетристикой, и большой литературой. Нобелевских лауреатов издаю! – добавила она хвастливо.
Это хвастовство Тонечке было понятно и знакомо. Ее муж точно так же хвастался, когда у него получался хороший фильм. И она сама тоже – когда удавался сценарий.
– А теперь все остановилось, представляешь? – продолжала Саша совсем другим тоном. – У меня народу много работает. Я пока всех на удаленку не отправила, с работы не уходила.
– Ну, ты все же не капитан на тонущем судне!..
Саша вздохнула.
– Ну, капитан у нас тоже не уходил. Я уехала, а гендиректор на посту остался. Ему хуже всех, он вообще за все отвечает.
– Да, – согласилась Тонечка, думая о своем муже, который тоже отвечал за все и оставался на капитанском мостике последним.
– Так вот, – продолжала Саша, вновь вдохновляясь, – я как раз об этом и хотела с тобой поговорить.
– О чем? – не поняла Тонечка.
– О книжках! – Саша придвинулась к ней на сиденье и взяла ее под руку. – Ты же сценарии пишешь?
Тонечка кивнула.
– Я вчера в интернете посмотрела, ты написала их полно. Ты же мне только про «Дело штабс-капитана» сказала! Так вот я тебе хочу предложить, когда все закончится, давай попробуем книжку выпустить по твоему сценарию?
Тонечка ничего не поняла:
– Что значит, книжку по сценарию? Ты хочешь, чтоб я написала сценарий к книжке?!
– Да нет, – Саша даже очки сняла. – Смотри, есть такая мировая практика. Если фильм имеет успех, по его следам выпускают книгу. Чтоб был не только фильм, но и, допустим, повесть!
– Зачем?!
– Господи, как зачем! Допустим, ты любишь фильм «Золушка».
– Люблю.
– А пьесу Шварца, по которой фильм снят, ты читала?
– Ну, конечно! Пьеса гениальная, Саш!
– И здесь та же история, – неожиданно заключила Саша. – Только наоборот. Людям нравится фильм, но они хотят еще и книжку!
Тонечка немного посоображала.
– Ты не отказывайся сразу, – продолжала наступление Саша. – Это может быть интересно! Ты же никогда не писала прозу?
– Прозу? – переспросила Тонечка.
…Она писала. Давно.
Первый муж, отец ее дочери, считал себя писателем. Именно считал, потому что на самом деле он был алкоголик, а не писатель. А Тонечка его любила – так, что писала книжки… за него. Выпив, он забывал обо всем, становился почти невменяемым, а очнувшись, верил, что все написал сам.
Потом он умер, и она перестала писать «прозу». Слишком тяжело она ей давалась, эта самая проза.
– Вот посмотри, – говорила между тем Саша. – У тебя есть сценарий. Допустим, тот же «Штабс-капитан». Считай, диалоги все написаны! Тебе осталось только переделать закадровый текст в… повествование! И все!
– Саш, это совсем разные вещи – сценарий и роман. По-моему, это так не работает, переписать сценарий в роман невозможно.
– А мне кажется, сработает, – заявила Саша. – Нужно попробовать. Если ты не попробуешь, никогда не узнаешь, возможно или нет!..
– Теть Тонь, вы чего, для киношек сценарии пишете? – удивился шофер Коля. – Небось работка не пыльная!
И засмеялся, а Тонечка вздохнула.
– А я тебе говорю, нужно попытаться, – продолжила Саша, не обращая на Колю никакого внимания. – Вот ты меня послушай.
– Да у меня времени нет, я все время в сценарной работе.
– У тебя времени полно, – энергично возразила собеседница. – Ты как раз на карантине!.. Скажи себе, что это просто эксперимент, ты ничего не теряешь. Не получится, значит, так тому и быть! Но вдруг?..
Тонечка засмеялась.
Должно быть, Саша Шумакова руководила на своей работе неспроста, ее ласковая настойчивость была убедительна. И говорила она как-то так, что Тонечке захотелось попробовать, а вдруг правда получится!
– Ну? – подбодрила Саша, следя за ее лицом. – Попробуем?
– Давай, – сказала Тонечка. – Попытка не пытка.
Саша кивнула, вид у нее был такой, словно она сделала большое дело, – например, уговорила маститого писателя на создание нового шедевра! Тонечка не была маститым писателем, но торжествующая Сашина улыбка ей польстила.
…Ох, не зря она работает в самом крупном российском издательстве и издает нобелевских лауреатов!..
В Твери чувствовался Первомай – плакаты, предупреждавшие об опасности вируса, чередовались с поздравлениями горожанам. На плакатах с поздравлениями неизменные гвоздики и звезды салюта, как на конфетных коробках. На плакатах с предупреждениями красные буквы СТОП, люди в масках на фоне капельниц.
Новая реальность.
Племянница старой княгини жила в сталинском доме напротив драмтеатра. Коля высадил Сашу и Тонечку и сказал, что будет ждать на стоянке за театром.
Они вошли в подъезд, залитый пыльным солнечным светом, и стали подниматься по лестнице.
– Маски! – спохватилась Тонечка. – И перчатки, боже мой!
Они остановились и принялись сосредоточенно напяливать средства защиты – вот как к ней привыкнуть, к этой новой реальности?!
– Они тут почти все без масок и перчаток, – пропыхтела Саша.
– У них порог заболеваемости ниже, – тоном знатока сообщила Тонечка. – Специальный режим не вводили, только предприятия все позакрывали, где люди могут друг от друга заразиться.
Из квартир на площадку доносились громкие голоса и музыкальные фразы из старых фильмов – жители праздновали Первое мая на самоизоляции.
