Убедившись, что Гроза до поры до времени останется там, где ей велено, Счастливчик пошёл вдоль берега, осматривая выстроившихся цепями собак. Почти все выглядели готовыми к схватке, заражаясь общей решимостью и отвагой. Но когда Счастливчик подошёл к задним рядам, то увидел съёжившуюся на снегу Солнышко. Маленькая собачка тряслась от страха, тараща круглые чёрные глазки. Её лохматая головка была едва видна над снегом, малышка испуганно ойкала и подскакивала от каждого звука и потом долго дрожала, не в силах справиться со страхом.
Счастливчик подошёл и ласково лизнул Солнышко в ушки.
— Как ты?
Малышка тут же подобралась и выпятила грудку, пытаясь придать себе грозный вид, но трясущиеся лапки выдавали обуревавший её ужас.
— Я… я буду сражаться за свою стаю! — пропищала она. — Я буду храброй!
— Тебе не нужно сражаться, — очень серьёзно сказал ей Счастливчик. — Я этого не хочу. У меня есть для тебя другое задание. Ты маленькая и белая, тебя почти не видно на белом снегу. Я прошу тебя спрятаться и поберечь себя.
— Тогда я буду трусихой! — проскулила Солнышко. — Это стыдно! Я должна исполнить свой долг!
— Долг… — задумчиво сказал Счастливчик. — Знаешь, Солнышко, долг бывает разный, у каждой собаки он свой. Одни исполнят его, сражаясь, другие — оставшись в безопасности, чтобы помочь своей стае другим способом. — Он заговорщически понизил голос. — Сегодня днём, когда мы гнали Косматую на стаю Свирепых, Лапочка приказала мне спрятаться за забором, а сама повела разъярённую зверюгу прямо на врагов… Я бегаю гораздо медленнее Лапочки, поэтому ничем не мог ей помочь, так что мне пришлось подчиниться. Если бы ты только знала, как это было тяжело! И всё-таки я сделал так, как мне было приказано. Все собаки разные, и каждый из нас вносит в общее дело свой особенный вклад. Ты, Солнышко, поддерживаешь наш дух, и это не менее важно, чем острые клыки или сильные лапы. Возможно, это самое главное дело!
Маленькая белая собачка посмотрела на него с такой благодарностью, что у Счастливчика дрогнуло сердце. Вильнув хвостом, Солнышко отошла от выстроившихся для битвы собак и подбежала к наметённому под деревом сугробу. Выкопав норку, она глубоко зарылась в снег и исчезла из виду.
Счастливчик вернулся к Лапочке, стоявшей перед стаей.
Снег валил так густо, что на расстоянии трёх собак уже ничего нельзя было разглядеть. Воздух превратился в сплошной вихрь пушистых белых хлопьев. Ледяной холод, пробежавший по шкуре Счастливчика, пробрал его до костей. Собачья гроза, которую он столько раз видел во сне, наконец наступила.
Он вдруг вспомнил слова, которые только что сказал Солнышко: «Долг бывает разный, у каждой собаки он свой». Но в чём состоит его долг? О чём предупреждал его Альфи, когда говорил: «Ты знаешь, что нужно делать»? Или он узнает об этом только тогда, когда придёт его время?
Глава XXI
В такой снегопад невозможно было понять, день сейчас или вечер. Счастливчик то и дело поглядывал на небо, но не различал ничего, кроме белых вихрей. Наверное, Собака-Солнце в этот день ушла спать совсем рано, спрятавшись в своём тёплом и безопасном логове вдали от мёрзлых когтей Ледяных Ветров…
«Пусть так, но почему не видно Собаки-Луны? — думал Счастливчик. — Неужели Всесобаки оставили нас?»
Нет, этого не могло быть! Когда он был маленький, Мама-собака рассказывала, что когда Собака-Солнце возвращается в своё логово, Собака-Луна сразу же выбегает на небо, чтобы приглядывать за земными собаками, так что на небесах днём и ночью есть собачий защитник.
«Мама жила в другое время, — грустно подумал Счастливчик. — Тогда городом правили Длиннолапые, а Собака-Земля была добрая и берегла нас».
Тот мир исчез бесследно.
Счастливчик поёжился, потом стряхнул с шерсти белые хлопья, но они тут же начали падать снова. Лапочка стояла, не шевелясь, зорко всматриваясь в метель. Хромой сидел рядом с ней, насторожив чуткие уши и раздувая ноздри.
— Ничего? — коротко спросила Лапочка.
— Пока ничего, — вздохнул Хромой.
Еле слышный ропот пробежал по рядам собак, изготовившихся к схватке. Счастливчик тоже изнемог от напряжённого ожидания. Ему отчаянно хотелось, чтобы хоть какой-нибудь звук — птичий щебет или мышиная возня в траве — нарушил зловещую тишину этого снежного безвременья.
«Почему Свирепых до сих пор нет? Неужели Косматая перебила всю стаю? Или так напугала Свирепых псов, что они убежали прочь?»
Не успел он подумать об этом, как раздался долгожданный звук — тихий хруст снега под лапами. Горло Счастливчика стиснул удушливый страх. Он увидел, как Лапочка напряглась всем телом, а Хромой резко вскинул голову. Значит, они тоже услышали.
Затем снова наступила мёртвая тишина. Несколько мучительно-долгих мгновений собаки стояли, боясь дышать, но вокруг не было слышно ничего, кроме шёпота снежинок, сыпавшегося с неба на белую землю. Потом снова раздались шаги, и из вихрей метели выступила тёмная фигура.
Глаза Стали были налиты кровью, нижняя губа тряслась от бешенства. Однако на её блестящей шерсти не было ни единой царапины, а мышцы всё так же легко перекатывались под шкурой.
Остановившись, Сталь скользнула брезгливым взглядом по рядам собак. Ещё две фигуры выросли за её спиной — это были Пернач и Кинжал. Телохранители Стали выглядели гораздо хуже своей Альфы. Плечо Пернача кровоточило в том месте, где из него был грубо вырван клок шерсти, глубокая рана наискосок пересекала его щёку от уха к нижней челюсти. Счастливчик содрогнулся, представив когти Косматой, оставившие такой страшный след.
За спинами телохранителей темнели фигуры остальных Свирепых псов. В такой снегопад трудно было разглядеть, сколько их, но Счастливчику показалось, что после схватки с Косматой ряды свирепых всё-таки поредели.
— Ты! — проревела Сталь, впившись своими налитыми кровью глазами в Лапочку. — Бегунья! Я видела тебя, когда на нас напало чудовище! Это ты натравила его на нас! Это был твой подлый план!
Тело Лапочки напряглось, как согнутая ветка.
— Да. Это сделала я, и мне нечего стыдиться!
Сталь в бешенстве ударила по земле своей тяжёлой лапой, взметнув вихрь снега.
— Эта гнусная уловка лишний раз доказывает вашу трусость! Я поняла, что вы подлые и коварные негодяи, когда узнала о вашей затее устроить нам засаду в скалах! Ваша стая слишком слаба и труслива, чтобы сразиться с нами в открытом бою! Что ж, вы заслужили свою бесславную смерть! Но сначала отдайте мне Грозу — с ней я должна расправиться своими лапами!
— Наверное, ты не заметила, что моя стая объединилась с друзьями, — прорычала Лапочка. — Хромой — храбрый и благородный пёс, а его собаки все, как одна, приняли решение сражаться вместе с нами.
