Сыночка я на радостях расцеловал, Светлану пожурил, а Харитону — за то, что отыскал нашего ангела — пообещал исполнить любое его желание. Дядюшка же после того случая весело заявил, что Илюша очень похож на него в детстве. Такой же любопытный озорник. Достойная-де смена растет — будет в России еще один исследователь Лангсдорф…»
УИ-И-И!!! — чтение оборвал пронзительный визг, донесшийся из-за двери.
— Долбаные туфли, — услышала Вика в следующую секунду. — На кой черт я купил их в секонд-хенде!
Девушка удивленно воззрилась на закрытую дверь. Тишина… Виктория пожала плечами и вновь вернулась к дневнику. Однако стоило ей погрузиться в чтение, как раздалась отчаянная барабанная дробь. Вика побежала открывать. Распахнула дверь, и взгляд тут же уперся в огромный серебряный поднос с горой еды. Внизу, под подносом, обнаружились ноги в клетчатых брюках и лакированных штиблетах.
— Проходите, Эммануил Венедиктович, — Виктория посторонилась, впуская «поднос» в комнату.
— Ваш обед, дорогой профессор, — торжественно объявил старичок.
Он прошествовал к столу и водрузил на него поднос.
— Представляете, только что поскользнулся и чуть с лестницы не слетел, — пожаловался коротышка. — Чудом на ногах удержался — а то бы катастрофы не миновать!
Быстрицкий взял в руку трость, которую до этого сжимал подмышкой.
— К счастью, самообладание у меня железное, — добавил он с гордостью. — Несмотря на пережитый стресс, я даже звука не проронил. Только чуть ойкнул…
— Ага, — усмехнулась Вика. — Это «чуть-ойканье» было слышно даже через закрытую дверь.
Эммануил Венедиктович недоверчиво покосился на девушку.
— Не могли вы ничего слышать. Во-первых, я в это время находился далеко. А во-вторых — тут дверь со звукоизоляцией. Семен Семенович ее специально установил, чтоб никто работать в архиве не мешал.
Виктория иронично глянула на коротышку.
— Вы споткнулись, взвизгнули, а затем произнесли: «Долбаные туфли, на кой черт я купил их в секонд-хенде!»
Быстрицкий в изумлении разинул рот.
— Как у вас получилось это услышать?!
— Понятия не имею. Просто услышала и все.
Глаза старичка загорелись азартом.
— Давайте проведем эксперимент! Я вернусь на лестницу и… ну, предположим — спою песенку. А вы за закрытой дверью попытаетесь определить, что я пою.
— Мне сейчас, Эммануил Венедиктович, не до песенок, — вздохнула Вика. — Есть хочется — аж живот сводит.
Быстрицкий моментально забыл об эксперименте и принялся хлопотать вокруг подноса.
— Один момент, милочка! Я все организую в лучшем виде, — тараторил он, расставляя блюда на столе. — Наша чудесная кухарка, Ольга Михайловна, собрала для вас массу вкусностей. И строго-настрого приказала проследить, чтобы все было съедено до последней крошки.
Виктория уселась в кресло и впилась зубами в бутерброд с колбасой.
— Неудивительно, что вы так проголодались, — Быстрицкий пододвигал девушке все новые блюда. — Пятый час в подвале торчите. А к нам на обед отец Даниил приходил. Спрашивал, куда вы подевались…
Вика вспомнила, что хотела узнать у священника о памятнике на площади.
— Отец Даниил еще в доме? — поинтересовалась она у старичка.
— Наверное. Когда я спускался в подвал, они с Семеном Семеновичем как раз наверх подымались. Видать, секреты у них какие-то.
Виктория недоуменно посмотрела на Быстрицкого.
— Секреты? Почему вы так решили?
— Ну, это же очевидно. Как только Семен Семенович с кем-то секретничает, они запираются у него в кабинете. Между прочим: кабинет расположен рядом с вашей комнатой — учтите это.
И коротышка почему-то лукаво подмигнул. Однако девушка не стала выяснять, что имеет в виду собеседник. Сейчас для нее куда важнее было застать отца Даниила. Поспешно дожевав бутерброд, Вика встала из-за стола.
— Куда вы, милочка? — забеспокоился старичок.
— Пойду наверх — поищу священника. Мне надо с ним поговорить.
— Обязательно поговорите, — кивнул Быстрицкий, мягко усаживая девушку на прежнее место. — Только сначала поешьте по-человечески. А то все бежите-спешите — никакого порядка в вашей жизни. Так, дорогой профессор, и язву заработать недолго.
ГЛАВА 7
Прогулка с отцом Даниилом
Только через полчаса Виктории удалось отделаться от назойливой заботы. Наевшись до отвала, девушка с трудом поднялась из подземелья на первый этаж. К счастью, Эммануил Венедиктович не собирался дальше составлять ей компанию. Чрезвычайно довольный тем, что накормил «дорогого профессора», старичок отправился с отчетом на кухню. Вика же пошла в сад — остановившись у ворот, она стала поджидать отца Даниила.
Гр-р-р… Утробный рычащий звук заставил девушку повернуть голову. Из-за угла дома выкатился мотоцикл, на котором восседал Милош. Тощая фигура дворецкого смотрелась на байке крайне нелепо: длинные руки и ноги были растопырены в стороны, а шлем, явно великоватый для маленькой богомольей головы, сполз на самый нос. Картина была настолько комичная, что Вика невольно захихикала. Однако ничто в этом мире не могло вывести дворецкого из себя. Сохраняя олимпийское спокойствие, он проехал мимо и направил мотоцикл в сторону темнеющего вдалеке леса.
— К птахам отправился, — услышала Виктория голос священника.
Обернувшись, девушка тепло поздоровалась с отцом Даниилом.
— Милош каждую субботу в лес ездит, — пояснил он, провожая взглядом удаляющийся мотоцикл. — Говорит, птичьи трели нервную систему успокаивают.
«Судя по железобетонной невозмутимости дворецкого, птички ему действительно помогают, — подумала Вика. Но вслух предпочла поговорить на другую тему.
— Отче, уделите мне несколько минут — я хочу спросить о памятнике.
Священник улыбнулся.
— С превеликим удовольствием расскажу и о памятнике, и о всем остальном, что вас интересует. Давайте пройдемся по деревенским окрестностям. Устроим себе, так сказать, послеобеденный моцион.
Они неспешно вышли за ворота.
— До чего же сад у Семена Семеновича хорош, — проговорил отец Даниил, глядя на розовые кусты у забора. — Каждый раз восхищаюсь, как тут бываю.
Виктория сощурилась.
— Представляю, во сколько эта красота обходится.
— Не все деньгами меряется, — покачал головой священнике. — Далеко не все.
Он приблизился к фонтанчику возле ворот, зачерпнул воду и брызнул ею на ближайший куст. Тысячи капель упали на розовые бутоны, заискрившись маленькими самоцветами. Вика невольно залюбовалась потрясающим зрелищем.
— Красиво? — спросил отец Даниил.
