«Он и в самом деле считает, что я стала оборотнем!» — поразилась Виктория. Но разубеждать Эммануила Венедиктовича она не стала. Пусть и дальше думает, что при желании девушка может обратиться в грозного черного мастиффа.
— Кстати, — в глазах Быстрицкого мелькнул хитрый огонек, — это ведь я подложил вам в комнату флакон с пиктограммой. Специально вынес их из архива, чтобы, пережив оборотничество, вы взялись за разгадывание этой тайны. А потом рассказали бы все мне.
Девушка вспомнила, с какой легкостью старик вскрыл шпилькой для волос замок в комнате кухарки, когда там случился потоп. Без сомнения, проделать то же самое с Викиной дверью было для него пара пустяков.
Чтобы этот тип не причинил ей серьезные неприятности, Вика решила лишний раз напомнить, что умеет превращаться в страшного пса.
— Я стала оборотнем! — запричитала она, страдальчески заламывая руки. — За что мне такое наказание?!
Мужчина в черном костюме, до этого державшийся отстраненно, стремительно направился к креслу. Нависнув над Викторией, он с жаром зашептал.
— Вам повезло! Вы даже не представляете — как повезло! Я десятки лет готовился к превращению в оборотня, а все досталось вам. Причем легко и просто, без малейших усилий. Вы разрушили мою мечту! — он выпрямился, скрестив руки на груди. — Впрочем, когда рушатся мечты, главное — не погибнуть под их обломками. Пусть в этот раз я проиграл, ничего — жизнь продолжается… Теперь попробую синтезировать эликсир, который находился во флаконе. Есть кое-какие идеи на этот счет — могу вам рассказать.
Вика подумала, что у нее и без того забот хватает.
— Нет уж, Эммануил Венедиктович, увольте. Не хочу я знать ни о каких эликсирах.
— И правильно, — улыбнулся Быстрицкий. — От любопытства, как известно, кошка здохла. И не только кошка… но и дурочка-студентка.
Вика отшатнулась.
— Так это вы ее убили?!!
Мужчина равнодушно пожал плечами.
— Как говорят американцы: ничего личного — только бизнес. Помните, в обгоревшей записке упоминалось о неуязвимости?
— «Убив белокурого ангела, я стал неуязвим», — процитировала девушка.
— Так вот: я подумал, что достигнуть неуязвимости можно через убийство. Еще до вашего приезда в особняк, изучая документы архива, я установил, что на пиктограмме изображена кормилица графского наследника, Светлана. О ней же шла речь и в записке. Поняв, кто мне нужен, я приступил к поиску жертвы. Это должна была быть пышногрудая дева с длинными светлыми волосами. В Красных петушках никого подходящего не нашлось. Я уже подумывал объехать ближайшие населенные пункты, когда вдруг случилась неожиданная удача. В деревне померла старуха, и за наследством из города явилась ее внучка. Бывают же такие совпадения — ее тоже звали Светлана. Дальше все пошло как по маслу. Убив девчонку, я начертил вокруг ее тела знаки — такие же, как на пиктограмме. Досадная ошибка произошла только с волосами. Я решил, что у кормилицы снят скальп — и то же самое проделал с трупом Бугримовой. Представляете мое удивление, когда я услышал от вас о бритой голове?! — старик досадливо нахмурился. — Впрочем, это убийство в любом случае было бесполезным.
— Конечно, — согласилась Виктория. — Ведь вы неправильно трактовали слова колдуна о его «неуязвимости». Он имел ввиду, что, убив Светлану, потерял любовь. А лишившись ее, лишился своей человеческой слабости и стал неуязвим.
Быстрицкий развел руками.
— Это стало понятно лишь после того, как вы сожгли записку, и открылся ее полный текст.
— Жаль студентку — глупо погибла.
— Не жалейте эту гламурную куклу, — фыркнул Эммануил Венедиктович. — Как я уже говорил, она стала жертвой собственного любопытства. Девица была тщеславна и глупа — эти качества частенько ходят парой. Я без труда завоевал ее доверие и заманил в сараи на окраине. Наплел, что существует некий волшебный нектар — стоит его вдохнуть ночью в безлюдном месте, как человек на всю жизнь становится счастливым. Заметьте, я сказал правду! Глупая красотка умирала со счастливой улыбкой. Так на нее подействовало химическое вещество, состоящее из очень редких компонентов. Вам их названия ничего не скажут, так что перечислять не буду. А вот показать чудесную смесь могу. Порошок всегда со мной — тут, в набалдашнике трости. Глянете?
И Быстрицкий поднес трость к Викиному лицу. Девушка инстинктивно вжалась в кресло.
— Спасибо, что-то не хочется.
Эммануил Венедиктович с кривой ухмылкой отошел от стола.
— Блондинка — единственная ваша жертва? — спросила у него Виктория. — А священник? Его убил генерал или…?
— Генерал. Но отнюдь не из-за графских сокровищ, как считает следствие.
— А почему же?
Мужчина в черном костюме сощурился.
— Помните, как у Булгакова? «Вопросы крови — самые сложные вопросы в мире». Поверьте, я не наиболее загадочное звено в этой запутанной цепочке тайн.
— Убийство, кровь, притворство… — Вика тяжело вздохнула. — Эммануил Венедиктович, вам никогда не хотелось сменить черную дорогу пусть не на белую, но хотя бы на серую?
Старик поджал губы.
— Тот, кто входит в темный мир, обратно не возвращается.
— Неужели секреты магии стоят того, чтобы убивать?
— Все в мире стоит ровно столько, сколько лично ты готов заплатить.
Быстрицкий глянул на часы:
— Пора. Жаль, не смогу остаться на ужин — Ольга Михайловна по случаю вашего уезда готовит мой любимый ванильный пудинг.
Развернувшись, он направился к двери.
— А очки? — окликнула его Виктория. — Разве вы не заберете их? Обсидиан, наверное, очень дорогой.
— Не все деньгами меряется. Далеко не все.
Девушка вздрогнула. В памяти отчетливо всплыл момент, когда то же самое ей сказал отец Даниил. Но как же по-разному звучали эти слова…
Мужчина тем временем встал около двери.
— Обсидиан не просто дорогой — он бесценный. Хотя в денежном эквиваленте это сущие пустяки. Однако я говорю об иной ценности минерала: непостижимой, магической. Обсидиан располагает человека к принятию нового взгляда на мир. Заставляет быть готовым к любым переменам — как внешним, так и внутренним. Он направляет своего владельца на путь истины. Что может быть ценнее?
Эммануил Венедиктович бросил взгляд на очки.
— Будем считать — это мой вам прощальный подарок. За то, что были добры к нелепому старику.
Он скроил дурашливую физиономию и на секунду стал прежним Быстрицким.
— Старички так трогательны и беззащитны — не правда ли, дорогой профессор?
Мужчина в черном костюме открыл дверь.
— Хочу вас предупредить, — холодно обратился он к девушке перед тем, как покинуть архив. — Держите язык за зубами. А то ведь порошочек из трости может легко перекочевать в… ну, скажем — тот же ванильный пудинг. Восхитительная еда прекрасно маскирует вкус яда.