— Кинжал — высший теневой закон Халеи, мне плевать, кто умрет или на кого поступила заявка. Если она принята, договор, подписанный моей кровью, будет исполнен. Любым способом! Об этом знает вся Игая, уверен, вы — тем более. Но этот заказ прошел не через меня и вне гильдии. Договор подписали напрямую с отмороженным главарем одной из шаек дейтрини. Я узнал об этом, когда ко мне обратился за помощью Келео. Ни один здравомыслящий кинжал не принял бы заказ на убийство детей. Тем более драконов.
— Кто заказчик, ты знаешь, ятр Ньем? — хрипло поторопил Хашер.
— Нет, — убил надежду тот. — Договор был подписан кровью, но стоило его развернуть — сгорел. Я не знаю его содержания и имени заказчика, а исполнителей вы всех уничтожили. Но я успел уловить флер ее магии…
— Ее?! — потрясенно спросил Майдаш.
— Ее, — мрачно подтвердил Ньем. — Более того, она явно драконица, но необычная. Аромат ее магии имеет несколько нестабильных слоев, я такое впервые ощущаю… и привкус мерзкий, даже не темный, а кровавый, как у самих дейтрини…
— Может чем-то больна? — предположил Майдаш.
— Головой? — с ненавистью прошипел Хашер. — Как могла драконица покуситься на яйца? В моей голове не укладывается!
— Это немыслимо! — согласился серый дракон, отрицая саму такую вероятность.
— Дейтрини иногда приторговывают всякой мерзостью, способной повлиять даже на самых сильных магов, — предположил Ньем.
— Ты думаешь, она темная? Может, из черного клана? — спросил Хашер.
— Нет, — с неизменным спокойствием ответил Келео. — Тьма никогда не выберет женщину своим сосудом. Темными бывают только самцы драконы и никак иначе. Девочки драконицы в нашем союзе всегда наследуют магию и вид матери.
— Но Ньем же сказал, что…
— Я сказал, что у нее необычный отголосок магии, я не говорил, что она темная. Просто… больная, что ли. Сложно сказать, — кажется, поморщившись, произнес Ньем, а потом добавил: — Но кто помешает светлой использовать декокты и артефакты темных? Особенно, если мозги или суть прогнили.
— Твоя правда, — печально согласился Хашер. — Как смотреть в глаза сородичам, не имея возможности дать ответ: кто убил наших детей?
— Найдем! — убежденно заявил невидимый Келео.
За спиной что-то зашуршало. Вздрогнув, я проверила: оказалось, просто мышка пробежала. Глупая, нашла место, где лазить, — изведут в момент. Обернувшись, я зашипела от злости — братцев уже и след простыл. Шпионы недоделанные! Ну кто палит контору-то? Я рванула за ними следом в надежде остановить и не пропустить самое интересное.
Малый зал — квадратное помещение примерно в двести квадратных метров, без окон, справа — двустворчатая высокая дверь в общий коридор замка, слева — низкий длинный помост с портальной аркой, через которую могут пройти гости исключительно по приглашению, со специальным артефактом доступа. Напротив — стол секретаря Хашера, заваленный писчими и рабочими принадлежностями, а сбоку от него целая «мягкая» зона на здешний манер: солидный, прочный стол в окружении удобных кресел для длительных переговоров. Четвертая стена представляет собой череду колон и арок, подпирающих свод зала. Арки украшены статуями и цветными гобеленами, искусно расшитыми сценами драконьих битв, и подсвечиваются светильниками. Не только дорого-богато, но и эпично.
Я так спешила догнать своих горе-подельников, что совсем забыла про цель и окружение. Выскочив из-за колонны, влетела в резко затормозивших Тайрена и Лиира. Мы втроем растянулись на отлично навощенном полу. Братья, надо честно себе в этом признаться, по разуму, задрали головы вверх и явно готовились зареветь. Я не ошиблась: они приподнялись и заголосили, как потерпевшие! Шмыгнув в недоумении носом, я встала перед ними и, невольно шепелявя из-за выпавших двух передних молочных зубов, укоризненно спросила, старательно копируя Хашера:
— Вы чего ревете? Кто из нас мужики, я или вы?
Но мальчишки, не обращая на меня внимания, задрав головы, таращились на что-то за моей спиной и подвывали от страха. Обернувшись, я уперлась взглядом в огромные ботинки, черные, высокие, как у военных. Дальше я отметила длинные мускулистые ноги в темных замшевых штанах, синий кафтан, облегающий мощный торс, ручищи с черными когтищами, поглаживающие широкий пояс, украшенный черными полированными камнями, похожими на агаты. На выпирающей груди этого «спортсмена тяжеловеса» понавешано несколько интересных и жутковатых амулетов на серебряных цепях. Крепкая шея и голова… ого… с чуть загнутыми назад небольшими, аккуратными рогами.
Запрокинув голову, я во все глаза таращилась на занятного черноволосого и черноглазого рогатого мужчину с резкими, но не грубыми чертами лица, острым выдающимся подбородком, орлиным носом и высокими скулами. Неотразимо красивый, но, на мой взгляд, слишком порочно выглядит, как шоколадная конфета с коньячной начинкой из прошлой жизни, или, как слышала от нашей главной поварихи, старой виверны Лейны, правда, уже не помню по какому поводу, — сладко, но с горькими последствиями.
— О-бал-де-еть! — выдохнула я восхищенно, рассматривая незнакомца и особенно его: — Ро-жки-и…
В этот момент еще и хвост появился и стукнул по ботинку. Проследив за ним взглядом, я сложила ладошки на груди и восторженно пискнула:
— И хво-остик…
Тайрен и Лиир тут же поднялись на ноги и хмуро поинтересовались, как и я, шепелявя:
— Ты думаешь это красиво?
Я почему-то смутилась и, рисуя носком ботинка круги на полу, все-таки почти честно призналась:
— Ну да, немножко.
— Ятр Ньем, каково быть немножко красивым? — услышала я насмешливое замечание дяди.
Зал огласил веселый мужской хохот. Рогатый незнакомец по имени Ньем и Майдаш замерли в паре метров от нас. Рогатый внимательно разглядывал меня, и я примерно представляла, как выгляжу в его глазах. Во всяком случае Фиала, Кло и няньки об этом каждое утро говорили, когда наряжали меня перед зеркалом. Милая, хорошенькая малышка, которая непременно вырастет в настоящую красавицу. А пока девчушка с мягкими золотыми кудряшками, пухлыми губками и круглыми румяными щечками с милейшими ямочками, большими, чуть раскосыми медовыми глазами с золотистыми искорками. Прямо ангелочек. Лишь когда Древний «просыпался», мои глаза из желто-карих превращались в полыхающие, а черты лица хищно заострялись.
Мы некоторое время с двухметровым ятром Ньемом рассматривали друг друга, затем он склонился ко мне, согнувшись пополам, и я опять услышала тот самый бархатный, ласкающий слух голос:
— Ты очень красивая, малышка!
Я замерла, разглядывая угольно-черные глаза кинжала Халеи, главы гильдии убийц. И в этот момент во мне очнулся древний дракон, как будто старого врага почуял. Через мгновение мое тело словно окаменело, перестало принадлежать мне, внутри взметнулась ненависть и ярость. Теперь я удерживала взгляд незнакомца, пытаясь подавить, заставить подчиниться. Больше того, с трудом сдерживала рык и удивилась, когда, наконец, заметила, что по залу, словно туман, стелется странный дым. Это так проявляется тьма? Ведь если я верно поняла, здесь находятся сразу двое темных, один из которых черный дракон.
