— Алер-ра… — проурчал демаи, склоняя голову к плечу, чуть ссутуливаясь, нависая надо мной, как если бы хотел обернуть собой словно коконом. — Моя сладкая, нежная, светлая малышка, я так долго тебя ждал, моя суженая…
Ньем положил ладони на стену по бокам от моей головы и «пропутешествовал» вниз, очерчивая контур моего тела, не касаясь, но обдавая горячим дыханием, заражая возбуждением, пока от слишком необычной ситуации, но все же…
Сглотнув, смачивая внезапно пересохшее горло, я не сдержалась от, наверное, врожденного драконьего ехидства:
— Очень заметно, очень, маго Ньем. Вся академия смакует ваше терпеливое ожидание суженой, особенно участливое сопереживание остро сочувствующих вам дам.
Ньем поднял руку и попытался коснуться золотого локона у моего виска — и тут же с шипением отдернул руку. «Ага, фиг тебе, красавчик, запрет на прикосновения сработал! — хихикнула я мысленно. — Интересно, почему защитная магия черными искрами нарушителя бьет? А не голубенькими, как других? Не понятно. Но, главное, раз сработала магия, значит…»
Я даже отчасти расслабилась, расхрабрилась и продолжила ехидничать, чувствуя безнаказанность:
— Я не ваша суженая, маго Ньем, раз дотронуться не можете.
— Разве это важно? — протянул Ньем с такой чувственной хрипотцой, что меня все-таки проняло. Где-то очень глубоко внутри трепыхнулось что-то, разлилось теплом в животе. — С твоим уровнем силы уже не важно — суженая или истинная, ты подойдешь любому сильному темному. Любого сможешь сделать счастливым отцом и мужем…
Теперь понятно зачем меня пытались умыкнуть дейтрини, раз я любому темному подойти могу. Кошмар! Я смотрела на этого потрясающего мужчину, красивого, аж дух перехватывает, умного, веселого, даже рога и хвост — как дополнительное украшение воспринимала, но душой чуяла: не мое! Да и холод, исходивший от его магии, заставлял все сильнее дрожать, вжиматься в стену. А с Келео всегда тепло, даже жарко, даже когда он как старый вредный хрыч ворчит на меня, усердно растягивает мои нервы, выясняя степень их прочности. Вновь мотнула головой, прогоняя настойчивые мысли о черном драконе.
— Боишься меня? — насмешливо уточнил Ньем.
Я как заведенная замотала головой, а потом спросила наобум, просто, чтобы прекратить давление аурой и тьмой демаи, ну и может спровоцировать на какие-нибудь откровения:
— Нет, не боюсь. Вы не мой мужчина. Наверное, вы уже и сами это поняли. Так зачем продолжаете эту игру?
Ньем промолчал, а когда немного отстранился и выпрямился, я едва не выдохнула от облегчения. Более того, неожиданно в нем проснулась деликатность — повязал на бедра простыню. Затем, улыбаясь, пожал мощными плечами, отчего на его широкой смуглой груди звякнули загадочные амулеты, и вроде как признался:
— Здесь мало развлечений.
— Кинжал Халеи скучает? — усомнилась я, а потом поделилась местными сплетнями: — Говорят, среди будущих выпускников вы ищете темных бойцов для своей гильдии…
— Скажи, ты правда не чувствуешь? — черная бровь Ньема скользнула на лоб, выдавая его удивление.
— Что именно? — я тоже удивилась, пытаясь рукой нащупать ручку на двери, пора покинуть жилье «скучающего» мужчины.
Уже обе брови взлетели на высокий умный лоб демаи, сам он при этом ухмылялся:
— Сильные демаи, такие как я, обладают даром физического притяжения. Неужели ты не заметила, каким запредельным вниманием и успехом я пользуюсь у студентов… и не только у них. Это несмотря на мой темный дар! Мало кто может сопротивляться моему… хм-м… обаянию.
— Ну у вас и самомнение-е… — протянула я не без иронии.
— Детка, это магия притяжения, — почему-то с легкой грустью признался Ньем, но тут же весело добавил, непозволительно близко наклоняясь ко мне, — и, конечно же, моя врожденная красота, работа над телом, ум, опыт и харизма.
— Конечно, куда же без них, — согласилась я, нащупав, наконец, дверную ручку и пытаясь ее нажать. — А эти амулеты вам с ними помогают.
Ньем коснулся артефактов, словно непроизвольно проверил, что те на месте, а потом неожиданно серьезно и сухо ответил:
— Ошибаешься, Алера. Они не помогают очаровывать, а наоборот заглушают силу моей магии и влияния на других.
— Ну, я пойду, ладно? — попросила я, почувствовав серьезный разговор, который мне сто лет не нужен.
— Разве тебе не интересно, почему мое обаяние не действует на тебя? — загадочно усмехнулся Ньем.
И опять вылезло наружу драконье любопытство. Я выпалила, нарываясь на неприятности:
— Потому что вы не настолько хороши?
Ньем довольно хмыкнул:
— Нет, малышка, просто ты уже занята! Не зря от тебя пахнет тьмой. Знакомой такой…
Я чуть не сплюнула от досады. То же мне, красавчик, нанюхался.
— Наверное, в этот раз вы ошиблись, маго Ньем. В случае со мной ваше очарование сломалось о ваше самомнение. Простите, что помешала, я пошла.
— Подожди… — окликнул Ньем.
Но я уже нажала ручку и выскочила в распахнувшуюся дверь. Дальше, не раздумывая, ринулась по коридору к лестнице, чтобы уже, кажется, привычно, врезаться в словно каменную грудь, затянутую в черный кафтан из тонкой шелковистой ткани.
— Алера, что ты здесь делаешь? — грозно прозвучал голос Келео над моей макушкой.
Я вскинула голову и увидела нечто невозможное: запыхавшегося явно от дикой спешки Келео Черного: черные глаза мечут молнии, на верхней губе выступила пара бисеринок пота, ноздри яростно трепещут, все тело аж подрагивает от с трудом сдерживаемой мощи и бешеной ярости.
Вот с этим темным маго ехидничать и спорить будет чревато, а сейчас, похоже, еще и опасно для жизни. Прижав исписанные листки к груди, торопливо сообщила:
— Я к маго Даяне зачетную работу несла, но ошиблась комнатой.
Келео потряс меня до глубины души: стиснув мои плечи, приподнял над полом и глубоко вдохнул у шеи, обдав горячим дыханием, вызвав стадо не менее потрясенных сей выходкой мурашек. И зарычал с такой злобой, что я содрогнулась от ужаса:
— Убью! Он тебя коснулся?
— Ньем? — пискнула я в панике. — Нет, конечно. Не смог… он же преподаватель и…
Оказалось, убивать черный дракон собрался не меня — поставил на пол и как обезумевший ринулся в комнату к Ньему, куда я сдуру имела неосторожность попасть. С грохотом закрыл дверь, а дальше… вместе с диким ревом всю стену и дверь заволокла тьма, заглушив происходящее по ту сторону.
Из противоположной двери, открывшейся не вот только что, — краем глаза я ранее отметила движение, когда черный дракон орал «Убью!», — высунулась рыжая голова Даяны, той самой вредной драконицы, к которой я неслась сдавать работу. Вот я простофиля, «право» с «лево» перепутала! Даяна оторвала взгляд от стены напротив и с любопытством уставилась на меня.
