Мне без экивоков напомнили о суицидах Василисы. Я опять почувствовала себя неловко под взглядами сразу пяти десятков пар внимательных глаз, не успела ответить, вмешался Келео:
— Я же предупредил вас: она — не та! К чему эти намеки? Теперь все по-другому.
— Доверяй, но проверяй, внучок, — ехидно проворчал Оней.
Судя по реакции остальных, с ним согласились многие.
— Ты сомневаешься в моих словах, дед? — негромко, но весомо уточнил Келео.
— Надеюсь на лучшее, так вернее, — усмехнулся старик, обнажив пожелтевшие и заметно сточенные клыки.
Я предпочла молчать, а между голыми лопатками уже засвербело от предстоящей «мести». Боги, за что вы меня наказали, затмив разум и осторожность?
Тем временем, встав за спинкой стула моей свекрови Майтеи, к ней склонилась лиловая драконица, которая привела меня в столовую. И тихонечко что-то ей шептала на ухо с довольным видом, пока Келео призывал деда Онея к порядку.
Майтея удивленно моргнула, а потом уставилась на меня и с недоверием, но с надеждой спросила, перебив главу со старейшиной:
— Ты правда возьмешь на себя подпитку яиц клана?
— Да, — удивилась я. — Я хранительница Древнего, светлый маг и целитель, разве можно оставлять кого-то без помощи? Тем более, детей?
Старик Оней хмыкнул, бросил острый, даже злобный взгляд в сторону внука Дайрона, темного дедушки Келео, и его светлой бабушки, эльфийки Лешар, жаль, что эта яркая лесная красавица походит на ледяную статую, лишенную чувств и эмоций. Передернувшись и отведя от нее взгляд, пращур черного рода, не сдержавшись, ворчливо проскрипел:
— Не все светлые считают, что темные, не важно дети или взрослые, заслуживают жизни.
Чтобы случайно не испортить отношения с новыми родственниками с самого начала, я, надеюсь, тактично ответила:
— Древний любит всех своих детей, неважно каких, темных или светлых, любых.
— Только почему-то хранителей Древних в наши края ни за какие камешки не заманишь, — проворчал один из дядей Келео.
Оней хихикнул и, выразительно подняв бровь, неожиданно предложил:
— Берите пример с Келео: нашел, усыпил — и в замок, чтобы никто не отобрал.
Поджав губы, я с укоризной посмотрела на старого маразм… отжившего свое дракона.
— У ее родни теперь появился еще один хранитель Древнего! — ухмыльнулся Келео.
Я сжала ему локоть, предупреждая молчать, но его улыбка стала шире, демонстрируя прекрасный набор белых зубов и впечатляющих клыков.
— И где он обитает? — не унимался Оней — Этот… еще один Древний?
— Далеко, вам не достать, — строго ответила я и на всякий случай добавила: — После моего похищения его точно под охрану возьмут.
— Неужто додумаются? — Оней не переставал удивлять веселым настроением, язвительностью и, кажется, расположением ко мне.
Вот вроде старикашка сморщенный, совсем без сил, но его черные бездонные глаза и абсолютная уверенность в себе, уважительные взгляды сородичей говорят о многом. Поэтому ответила без вызова, так, хорохорилась скорее:
— Ну не дураки же совсем? Одну хранительницу украли, могут же и за другим охотиться?
— Были бы не дураки, тебя бы здесь не было, — мерзопакостно хихикнул старик.
— Просто расслабились мы там, столько своих, охрана вокруг, спокойно и… весело было… Кто же знал, что я суженая Келео?
— Древний тебе даже не намекнул? — хитренько сузил глаза Оней.
— Нет! — буркнула я с обидой, но через мгновение, еще сомневаясь, виновато посмотрела на Келео: — Еще тогда, в детстве, когда ты меня на руках малышкой держал, мне было так тепло… а Древний сожалел о чем-то, глядя на тебя. И потом он доверял меня только тебе, всегда и в любой ситуации. Был за меня спокоен, стоило тебе подойти…
— Что же тебе помешало подумать обо мне как о суженом? — немного с хрипотцой спросил Келео.
Я растерянно пожала плечами, не говорить же ему о том, что, по словам его бывшей суженой, он похож на демона из земных сказок, в свою очередь, похожих на демаи. Но, вспомнив собственные рассуждения, оправдалась или укорила:
— Ты меня терпеть не мог. Разве может пара злиться на свою половинку? И месяцами ходить вокруг, даже не намекнув на чувства и связь. И я бы поняла это, с учетом твоих прошлых неудачных отношений, но ведь все вокруг знали, что у тебя есть суженая. Не была, а именно есть! В настоящем, а не прошлом. Даже в разговоре с ректором ты сам лично ему хвалился, что твоя суженая — истинный дракон…
— Я имел ввиду тебя, и Лейтар уже знал о тебе, — грустно усмехнулся Келео.
— Последний раз тебя… — начала было Майтея, но замялась под злым взглядом сына, — прости сынок, но Алера должна все знать. Ту суженую Келео случайно нашел в гареме одного демаи. Ее выкрали темные из Академии Халеи, где она училась…
— Только так темные всегда и поступают: крадут светлых, разрушают мечты, губят душу, — неожиданно прошелестел голос той самой отмороженной эльфийки Лешар, двоюродной бабушки Келео, если я не ошиблась в родственной иерархии.
Ярко-зелеными глазами с грустью и величайшим сочувствием она смотрела на меня. Вряд ли поверила, что я «другая» — закономерно восприняла меня реинкарнацией эльфийки, соотечественницы.
— Не всегда, — рыкнула Ратша, красноволосая драконица, еще одна бабушка Келео и, насколько я поняла, мать моего свекра.
Майтея укоризненно покосилась на родственниц, прекращая их спор, а затем завершила рассказ:
— Так вот, Келео ее там встретил, когда занимался делами, вытащил из кошмарного места, но душа девушки уже была непоправимо истерзана тьмой извращенца демаи. Сын месяц пытался помочь ей прийти в себя, почти осушил свой резерв, чтобы Дайчи не чувствовала в нем Тьмы, восстановилась не только физически, но и душой…
— Дайчи? — тихо спросила я.
— Так ее звали… в третий раз, — кивнула Майтея, затем продолжила: — Мы все пытались окружить ее нежностью и заботой, но она предпочла уйти в закат. Правда, перед этим буквально искупала моего сына в выбросе Света, беззащитного, с нулевым резервом… Чуть не сожгла! За пару дней до этого какой-то проклятый некромант дейтрини поднял нежить на границе с Халеей. Главы кланов прилетели к нам за помощью и увидели Дайчи. Естественно, ее, как положено, представили суженой наследника клана. Поэтому все знают, что у Келео есть суженая, а что с ней стало после — нет.
— Бедняжка, — горестно выдохнула я, вспоминая «отбивную» Василису.
За что же ее так наказали Боги, ни в этом мире любви и покоя, ни в другом?
— Она была сильной духом, не сломилась и сохранила свой свет и душу, в отличие от других, — зло, но с каким-то не совсем нормальным восхищением и гордостью возразила Лешар.
