Настя вертела головой, пытаясь рассмотреть все разнообразие ассортимента антикварной лавки: афиши, картины, рога животных, чучело лисы, изящное кресло, секретер с многочисленными ящичками, шлем рыцаря, коллекция маленьких ложечек, четки, медали… Трудно было сориентироваться в этом хороводе различных эпох, времен и человеческих судеб. Кто держал в руках эти черные блестящие четки? Кто расчесывал волосы этим гребнем? Кто сражался этой шпагой? Кто любовался собой, глядя в это зеркальце?.. Тысячи вопросов роились в голове.
Навстречу им вышел пожилой мужчина в потертых штанах и куртке, седые волосы на почти лысой голове с коричневыми пятнами смотрелись как приклеенные. Он неожиданно громко для хрупкого старика поприветствовал Диего как своего знакомого.
— А это кто такая?
Настя робко улыбнулась.
— Это моя напарница, новенькая, из России. — Диего тоже говорил громко. Должно быть, старик был глуховат.
— Из России? — Старик вдруг оживился. — А по-испански понимаешь? Спутник? Матрешка?
— Понимаю, — озадаченно ответила Настя.
— Хорошо! Товарищ!
Настя посмотрела на Диего с немым вопросом. Но тот, казалось, не знал, чего она так на него смотрит.
— Калинка-малинка! Чего пришли-то? — выдохся, исчерпав русский словарный запас, старик и перешел к делу.
Диего вытащил из папки фотографию картины «Обнаженная» и протянул антиквару.
— Знаете что-нибудь об этой картине?
Старик посмотрел на фотографию, но в руки брать не стал, даже отодвинулся и покосился на парня и девушку.
— Зачем вам эта чертовщина?
— Недавно эта картина была украдена из частной коллекции. Мы расследуем дело в частном же порядке, по заказу владельца галереи. Почему чертовщина?
Старик пожевал губами, задумчиво посмотрел на Диего.
— Хороший ты парень, и девушка твоя хорошая. Не лезьте в это дело.
— Дон Фернандо! — Диего положил снимок картины на стол. — Вы же нас знаете.
— Поэтому и говорю: темное это дело, одни беды от него будут. Цезарь — хороший человек, много мне помогал, только поэтому и предупреждаю.
— И все-таки… мы хотим знать все, что вам известно об этой картине.
Старик, хмурясь, молча смотрел на ребят. Его морщины словно бы стали глубже и собрались в складки, а длинная седая прядь, отбившаяся от остальных волос, повисла прозрачной белой дымкой у щеки. Только сейчас Настя заметила тремор — голова дрожала мелко и постоянно.
— Ну хорошо.
Антиквар быстро проковылял к входной двери, перевернул табличку и вместо «Открыто» выставил «Закрыто», потом повернул ключ.
— Пойдемте, — пригласил он их за собой, выключая свет в лавке. Они прошли по коридору и попали в гостиную, в которой спал в кресле серый, потрепанный жизнью кот, стояла маленькая электрическая батарея, и если бы не грязные чашки, книги с закладками, маленький телевизор и телефон, Настя подумала бы, что это продолжение магазина, настолько все было загромождено старинными вещами.
Диего подсел к маленькому столику напротив старика, тот убрал чашки и книжки на широкий старинный комод, зажег маленькую настольную лампу в стиле Тиффани, от которой по комнате тут же разлетелись разноцветные блики, и устало опустился в кресло. Потрепанный кот проснулся, шумно зевнул, перебрался к старику на колени и тут же заснул, даже не мурлыча, а громко тарахтя от рассеянных поглаживаний стариковской узловатой руки. Настя не торопилась садиться, оглядывала сокровищницу старьевщика, посматривая на Диего и дона Фернандо, уютно освещенных лампой.
— Я немного знаю об этой картине. Больше легенд и преданий, чем фактов. Голландия в шестнадцатом веке оказалась разделенной на протестантскую и католическую. В католической части жила девушка, принадлежавшая к высшему обществу. Ее родители заказали портрет дочери одному художнику. Тот увидел в ней совершенство, и она стала его излюбленной моделью — художник рисовал мадонн с ее лицом и написал несколько картин, на которых девушка была полностью обнажена. Родители хотели выдать дочь замуж, но она сбежала и попала к протестантам. Те узнали в ней знаменитую модель и высекли на площади. Ее спас глава города и увез к себе в замок. Дальше следы девушки теряются. Возможно, она больше никогда не выходила из замка, возможно, сбежала к художнику, только известно, что после этих событий художник рисовал картины, на которых излюбленная модель представала в образе демона, а после окончания работы над полотнами он их сжигал. Художник был одержим этим образом, но больше не рисовал любимую ни ангелом, ни мадонной, ни человеком. Вскоре он помешался, ему стало казаться, что девушка ему является. Он повесился в мастерской, а когда его нашли, прямо перед ним стоял почти законченный портрет верховной демонессы с лицом той самой девушки. Говорят, это была женщина, которая могла понести от дьявола, что привело бы к концу света. Еще говорят, что эта женщина могла лишить человека разума, прошептав ему на ухо пару слов. Говорят также, что она подчинила своей воле хозяина замка и мстила за публичное унижение, насылая беды на протестантов того города, и что именно ее сожгли три года спустя на костре. Как звали того художника, неизвестно. Есть только два портрета, которые считаются принадлежащими его кисти: «Обнаженная» и неоконченный портрет демонессы. Картина «Обнаженная» — очень спорная. По стилю она больше напоминает произведение девятнадцатого века, поэтому многие специалисты не считают ее более ранним произведением. Но и «Демонесса» не похожа на картину шестнадцатого века, насколько я понял по весьма смутным описаниям. Поэтому лучше обращаться к специалистам, хотя качественного исследования картин сделано не было, если только кто-то работал в частном порядке, но тут уж я вам не помогу. Возможно, легенда здесь совсем ни при чем. Но вот что странно… По тем описаниям, что сохранились, на картине «Демонесса» достаточно демонической символики: женщина в плаще с капюшоном, наброшенным на голову, стоит в пентаграмме, начерченной на черном полу. Изображена она так, будто зритель глядит на нее немного сверху, и ее глаза смотрят прямо в глаза зрителя, словно она его только что увидела, и теперь неосторожного ждет кара. Глаза полны ненависти, злобы и жажды мести. В отличие от «Демонессы» «Обнаженная» — девушка, лежащая на животе с согнутыми в коленях ногами, которыми она болтает в воздухе. Яркий солнечный свет ласкает ее кожу. Мазки легкие, нечеткие, создающие лирическое настроение. Девушка смотрит на зрителя через плечо, словно только что лежала на диване, читала, он вошел, она обернулась и засмеялась. Так?
Диего сверил описание с фотографией.
— Так.
— А теперь присмотритесь к книге, которую она читает. Я понимаю, что мазки нечеткие, но можно угадать рисунок, который она прикрывает рукой.
Диего поднес фотографию поближе к лампе. Настя тоже подошла и заглянула через плечо.
— Это пентаграмма?
— Возможно. — Дон Фернандо вдруг задумался. — Но на месте пострадавшего владельца я бы за пропажей не гонялся: эта картина не несет ничего хорошего. «Обнаженная» переходила из рук в руки много раз, порой при очень необычных или неприятных обстоятельствах.
