Настя видела, как улыбается ей Джонни: она же так хотела, чтобы он пригласил ее на танец! Но взгляд странным образом переходил на его спутника, который казался лишним черным пятном на этом празднике ярких красок. Его маска плотно облегала красивое, по всей видимости, лицо с волевым подбородком, блестящие темные волосы были зачесаны назад. Настя снова перевела взгляд на Джонни. Она видела: тот пригласит ее, он смотрит на нее восхищенно. Его спутник оказался быстрее. Вступление к вальсу заканчивалось, но он успел протянуть ей руку, и, даже не задумавшись, как отказать, Настя вложила свою руку в его ладонь.
«Джонни! — мелькнула и погасла, как молния, мысль, но тут же сменилась другой, более тревожной: я же не умею танцевать!» — но рука партнера уже легла на талию.
— Я не… — выдохнула она, но незнакомец уже увлек ее в центр зала.
Мелодия нарастала плавно, затягивая их в ритм, словно в воронку, музыка становилась быстрее, и Настя вдруг поняла, что свободно и грациозно кружит по зале, привычно делая развороты, словно всегда танцевала вальсы. Это партнер умело направлял ее, легко приподнимал, подхватывал, кружил. Танец пьянил. Поначалу музыка казалась незнакомой, но потом она узнала ее: звучал «Вальс цветов» из балета «Щелкунчик». Для Насти этот балет с детства был связан с Новым годом и Рождеством: отец водил ее маленькую накануне праздников в Кремль и в Большой театр. Разве не волшебство, что сейчас, под Новый год, в Венеции она танцует вальс под музыку русского композитора? Она бы не могла пожелать ничего лучшего. Это было исполнением мечты, которую она даже не успела придумать, словно кто-то по мановению волшебной палочки превратил ее в сказочную принцессу под самую прекрасную и самую новогоднюю музыку. И подарил партнера, который помог станцевать вальс. Она смотрела ему в глаза, ловила его улыбку. Если бы ей нужен был герой девичьих грез, он стал бы им. Пусть лицо мужчины скрывала маска, но Настя чувствовала его нутром, словно он был создан для этого танца с ней. Волшебного, безумного, легкого, магического танца.
Они кружили по зале легко и непринужденно, улыбаясь друг другу, словно герои мультфильма о принцессе и принце. Оркестр то ли следовал за их движениями, то ли заманивал в сказку. Мелодия казалась необыкновенно прекрасной, хотелось плакать от счастья. Они танцевали одни. Остальные смотрели, завороженные волшебным синим и мистическим черным, трогательной восторженностью девушки и абсолютной уверенностью мужчины.
Настя ощущала себя легкой, такой легкой, что не чувствовала пола под ногами. Не было времени удивиться, словно она всегда танцевала с незнакомцем, знала, когда он заставит ее сделать поворот, когда снова поймает за руку и привлечет к себе. Счастье легкими пузырьками играло в крови, как шампанское, она будто видела со стороны, как красиво ее платье в кружении, как нежно, словно звезды на темном небе, сверкают и переливаются серебряные нити ткани, как красиво изгибается стан, когда она отклоняется от партнера.
Музыка подхватывала, кружила, улыбалась ей в лице таинственного незнакомца. Восторг нарастал вместе с мелодией, казалось, что это вечность мягко качает ее в своих ладонях. В тот момент хотелось одного: чтобы этот танец не кончался как можно дольше!
Зрителям чудилось, что еще немного, и танцоры оторвутся от пола, взлетят, закружатся вокруг огромных светильников под расписным потолком, поглощенные друг другом…
Цезарь испытывал желание вырвать палочку из рук дирижера, оборвать танец, пока не поздно. Но уже давно было поздно, с того самого момента, когда человек в черном протянул руку Насте. Или даже раньше, гораздо раньше. С болью в сердце он наблюдал за прекрасной парой. Бедная девочка!
Когда музыка завершилась, зал разразился аплодисментами. Незнакомец отвел Настю обратно к застывшей изумленной Лике, элегантно поклонился, поцеловал ей руку и, подхватив Анжелику, отправился танцевать следующий танец, но на этот раз к ним присоединились остальные маски. Бал начался.
Насте казалось, что первый танец раскрепостил ее, освободил от скованности. Она танцевала с Диего, Джонни, Цезарем, ее приглашали незнакомцы… Когда пробило двенадцать часов, гости сняли маски. Теперь все начали знакомиться друг с другом, обнимать не узнанных раньше из-за масок друзей. Через полчаса их пригласили в соседний зал, где были накрыты длинные столы. Все расселись согласно указанным на карточках именам. Настя оказалась между Диего и Джонни. Огромная ель, заваленная внизу подарками, украшенная игрушками и огнями, стояла в противоположном углу залы.
Она поискала глазами незнакомца в черном, но не увидела его поблизости. Пока все шумно рассаживались, Настя вышла на балкон глотнуть свежего воздуха. Лакей, стоявший рядом с балконной дверью, подал ей теплую накидку. Воздух был холодным и сырым, но Настя дышала им с восторгом. Город, лежавший перед ней в полусвете и полутьме, казался прекрасным. Волшебным в эти часы ощущалось все. Настя подумала: сколько таких ночей прожила Венеция, сколько удивительных событий!
Она облокотилась на каменную балюстраду и смотрела вниз, на канал, когда за ее спиной раздался вкрадчивый, чуть хрипловатый голос, от которого по коже пошли мурашки, словно кто-то мягко ласкал ее.
— Прекрасный вечер, не правда ли?
Настя еще не развернулась, но уже знала, кому принадлежит этот голос. Незнакомец в черном стоял позади нее, заложив руки за спину. Свет из залы падал ему на спину. Лицо оставалось в темноте. Настя знала, что ее-то лицо как раз хорошо освещено. Поэтому она поспешила вновь отвернуться от света и ответила:
— Да, чудесный!
— Этот город стоит на воде. Этот дворец стоит на вбитых в дно деревянных брусьях. Чудо человеческого упрямства. Если человек задумал построить город, даже республику на воде, его ничто не остановит.
Она прикрыла глаза и позволила его голосу свободно окутать ее своей магией. Он, словно ласковый шелк, струился по ее плечам.
— Анастасия… красивое имя. Оно вам нравится? — Незнакомец подошел к ней и положил руки на каменное ограждение балкона.
— Откуда вы знаете, как меня зовут?
— Это не секрет, если вас всем представляют. Новое лицо в нашей небольшой семье не может остаться незамеченным.
— Ничего себе небольшая… А вы из какого агентства?
— Из венецианского. Увы, но сырость этого города навеки со мной. — Он усмехнулся. — Как вам понравилась Барселона?
— Я ее полюбила, — улыбнулась Настя. — Это город неожиданных знакомств.
— Вижу, что с Венецией у Барселоны много общего, — улыбнулся незнакомец в ответ.
Настя вдруг смутилась. Мужчина стоял так близко, а совсем недавно танцевал с ней, крепко держа за руку. В сквозящем свете, освещавшем одну половину повернутого к ней мужественного лица, она видела большие красивые темные глаза с загнутыми ресницами, приоткрытые в полуулыбке губы. Неожиданно девушка осознала, что думает о том, как он целуется. Настя так испугалась, что отпрянула, словно и в самом деле хотела его поцеловать.
