Ну что же. Она может стоять, может идти. Она должна выбрать. А может быть, можно сделать шаг и снова остановиться?
Настя скользнула ступней вперед, словно ощупывая почву впереди. Нежная трава щекотала кожу. И она сделала шаг, потом второй. А потом просто не могла остановиться. Не думать ни о чем и следовать интуиции проще, чем казалось. Нужно просто отключить мысли и слушать свои ощущения, слушать лес. Настя шла навстречу лягушачьей песне. Думала, вдруг там болото. Может, ноги погрузятся в мягкую почву, да так, что та крепко их обнимет. Запах тины, стаи комаров, высокие камыши… Вот стали редеть деревца, и она вдруг оказалась не на болоте, а у реки. Слышно было, как бежит вода и колышется трава на берегу. Через речку переброшено бревно. Почему ей кажется, что она этот лес знает лучше, чем демон? Уверена, что там, на том берегу, будет круглая заводь-озерцо. Только надо перейти по бревну. Настя вдруг вспомнила, откуда этот лес. Это лес ее детства. Дача в Подмосковье на опушке — вокруг поля, а если долго идти по лесу, то выйдешь к реке с шатким мостиком, к озерцу, где можно купаться. Это ее лес. Девушка улыбнулась и пошла по бревну. Взметнулись вверх сотни маленьких огоньков. Светлячки, которых в детстве не было, сейчас золотыми искрами плясали вокруг. Настя перешла через реку, приблизилась к озерцу. Вода была недвижима, словно поверхность зеркала, в которое смотрелась луна. Стоило светлячкам отразиться в ней, как под темной поверхностью вдруг появилось белое пятно. Настя пригляделась и испуганно отпрянула: это было человеческое лицо, приближающееся к поверхности. Белая кожа вынырнувшей девушки поблескивала. Настя сначала думала, что от воды, но то были полупрозрачные золотистые чешуйки. Девушка засмеялась звонким голосом при виде испуганной Насти, помахала приветливо рукой.
— Лорелей, Лорелея… — прошептала Настя. Сколько раз в детстве, купаясь в озерце, она представляла, что играет с русалкой!
Лорелей провела рукой по своим зеленоватым волосам с вплетенными кувшинками и показала Насте направление, в котором нужно идти.
— Спасибо, Лорелей!
Все вокруг вдруг приобрело смысл. Пока Настя шла все дальше в лес, без страха ступая по земле, она была уверена, что интуиция или чутье поведут ее дальше. Она словно стала той маленькой девочкой, что следует за клубком ниток или за зовом леса. Потому что доверяет ему.
Иногда она слышала шаги, знала, что демон следует за нею, но понимала, что ведает, куда идти, только она одна.
Но вдруг в темноте между стволов деревьев мелькнули серые тени. Настя остановилась. Сердце учащенно забилось в груди.
В просвет между мелким кустарником и деревьями вышли волки. Их шкуры на загривках стояли дыбом, а десны и клыки были обнажены. Они облизывали свои носы языками и рычали.
Настя в ужасе отступила. Волки двинулись вперед.
Она вспомнила, как граф говорил про волков и лес, и все внутри заледенело: он привел ее сюда, чтобы ее растерзали! Волки сделали еще шаг вперед, рыча и хищно пригибая морды к земле.
— Если ты сейчас в своем лесу, то кто эти волки? — раздался голос графа за спиной.
— Волки! Я не знаю! Просто волки! — Паника не давала дышать. Она огляделась в поисках оружия, коряги, хоть чего-нибудь, но ничего не было. Что он говорит про лес? Почему Лорелей помогла, а волки хотят растерзать?
— Это твои страхи.
Один из волков шагнул к ней. Она снова отступила. Адреналин мощными порциями выбрасывался в кровь.
— Они растерзают тебя, если не справишься и уступишь. — Голос демона был ровным и безучастным.
— А ты? Ты обещал защищать меня! — Настя чуть не плакала от страха.
— Ты должна сама справиться с ними.
Оставаясь за ее спиной, он был готов в любой момент выхватить мечи, но старался говорить безразлично, чтобы Настя не чувствовала защиты. Это ее испытание. Девушка была скована страхом, ужас исходил от нее волнами. Волки тоже это чувствовали, а потому наступали. Неужели он ошибся в ней?
— Это всего лишь мои страхи, это всего лишь мои… — Она чуть не завизжала, когда волк сделал еще шаг вперед. — Это всего лишь мои страхи!
Настя сжала кулаки. Если верить демону, а у нее уже не было причин ему не верить, это не настоящие волки. Это то, что она вскармливает в себе, взращивает своей неуверенностью. Не пора ли?
Она сделала шаг вперед. Волки зарычали и еще больше ощетинились.
— Мамочка! — нервно отреагировала Настя. А потом зачастила: — Вы всего лишь мои страхи. Вы мои. Вы просто мои страхи. Я вас не боюсь.
Она шагала вперед, уже крича на волков. Те рычали, но в какой-то момент вожак отступил — совсем немного, но от Насти это движение не укрылось. И она пошла вперед, на стаю хищников, не переставая на разные лады переиначивать фразу о страхах. Волки сначала отступили, а потом расступились, пропуская ее и демона вперед.
Демон молчал. Настя не хотела поворачиваться к нему. Она шла по лесу широкими шагами, приходя в себя после столкновения со стаей. Граф заставил ее пережить ужас, и не один раз, поэтому она немного злилась на него. А еще была горда собой, благодарна своему спутнику и почему-то с каждой минутой все больше счастлива.
Впереди мелькнул свет. Вскоре они вышли на широкий луг. Ярким пламенем горел высокий костер. Женщины в белых рубахах водили вокруг него хоровод.
При виде Насти и демона они остановились.
— Они зовут себя весталками, солнечными девами, — послышалось у Насти за спиной. — Это тоже часть твоего леса?
— Нет, — ответила Настя.
— Значит, это начало.
Одна из весталок уверенно подошла к ним, а остальные остались ждать у огня. Женщина взяла Настю за руку:
— Пойдем, девочка. Не бойся. Демон не сможет пойти за тобой, с нами ты в безопасности. Дай я расплету твои волосы.
Она распустила волосы Насти по плечам. Прикосновения были нежными и заботливыми, словно руки матери.
Настя сделала шаг и оглянулась на демона. Тот вдруг оказался далеко, на самой опушке леса. А весталки — совсем близко. Солнечные девы обнимали ее, приветствовали. Одна из них сняла с головы венок из луговых цветов и надела Насте на голову. Весталки были разных возрастов и различного сложения, но, когда все встали вокруг костра и взялись за руки, Настя вдруг почувствовала силу и единство, словно, лишь соприкасаясь с ними, стоя в одном кругу, она стала одной с ними крови. Бешеная сила и невероятная легкость вдруг охватили тело. Женщины двигались вокруг костра, пели, пламя то и дело взлетало вверх, обдавая жарким дыханием лица, белые рубахи придавали им полупрозрачность духов. Казалось, Настя водит хоровод с лесными нимфами. Лишь крепкие пожатия рук соседок придавали ситуации капельку реальности. Искры костра яркими пятнами взмывали в темное небо и исчезали в нем. Женщины двигались, то поднимая, то опуская руки, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону. Они пели, и песня, словно следуя ритму костра, то взлетала вверх, то приникала к земле, то рвалась пламенем и искрами, то становилась спокойной и раздольной.
