– Почему он должен был злиться? – Она схватила мою руку и коротко ее сжала прежде, чем отпустить. – Мы же два его самых любимых человека.
Но я понимал по тому, как она говорила, что Марк о нас не знает. И Табби не говорила ему, потому что на то была причина.
21
Бриджит
ОНА ВЗЯЛА С СОБОЙ ИЗОТОНИК GATORADE. У Марка в крови был алкоголь, но в ее крови следов алкоголя не было вообще. Бутылок было две: одна на каждого из них.
Чего я не понимаю, так это как третья бутылка Gatorade со следами ДНК Кигана была волшебным способом обнаружена закопанной рядом с рекой два дня назад. Как вышло, что она была под землей, а потом вдруг оказалась на поверхности. Такое ощущение, что кто-то знал, где ее искать все это время, но выжидал нужного момента, чтобы что-то сказать. Или же кому-то эту информацию сообщили.
22
Киган
– РАССКАЖИТЕ ЕЩЕ РАЗ, как вы с Марком провели утро перед походом, – говорит Деверо.
Меня уже тошнит от того, что приходится повторять одно и то же снова и снова, но если я сейчас не стану говорить, возможно, у меня не будет больше шанса ничего объяснить.
– Марк заехал за мной, и мы направились завтракать в кафе «Рита». Он как будто знал, что что-то происходит, поэтому вел себя по отношению ко мне очень хорошо, хотя между нами все изменилось после ссоры из-за Табби. Той самой, которую подслушала Кайла. Марк заказал кучу еды, и мы совсем не говорили о Табби, и все было как в старые добрые времена, до того, как у нас все испортилось из-за девушек и прочего.
Я не озвучиваю то, что сказал Марк, когда расплатился по счету и ушел. Он сказал кое-что, что меняло все.
– Прости. За тот вечер. Я был не прав. Должно быть, я ревновал или что-то в этом роде, и мне ужасно стыдно из-за этого, чувак.
Ему было стыдно из-за того, что он обвинил меня в том, в чем я был действительно виноват. Ему было стыдно, в то время как я представлял себе мир, в котором не было Марка. Я почти заплакал.
– Я рассказал ему о Табби, – говорю я. – О том, что она приходила иногда, что мы стали друзьями.
– И как он на это отреагировал? – спрашивает Деверо.
– Нормально, – отвечаю я. – Он сказал, что Табби хороший друг, который никому не помешает.
Я не рассказываю об удивлении, которое было написано на лице Марка. Я не говорю те слова, которые он сказал мне на самом деле.
– Я знаю, что она за тебя переживала, потому что у тебя никого нет. Я тебе доверяю, чувак.
Я вынужден об этом умолчать, потому что его слова звучали чертовски снисходительно.
Вот все остальное, что я не могу рассказать Деверо. Я ошивался неподалеку от леса, наблюдая за тем, как начался их поход. Наверное, мне просто нечем было заняться. Табби смеялась, держа Марка за руку, как будто они были настоящей парой, как будто бы она постоянно не жаловалась мне на него и не планировала долгие месяцы то, как со всем покончить.
Я осознал, что если Табби может так поступить с Марком, то она может поступить так и со мной. Возможно, она поступала так с чередой других парней. Возможно, я вступил в сговор не с тем человеком, но уже было слишком поздно.
Так что я вернулся к Кайле. И да, она говорит, что меня не было рядом, когда она проснулась, но мне нужно было подышать свежим воздухом, и я решил прогуляться. Я знал, что наломал дров. Да, Марк был всеобщим любимцем. Да, я хотел, чтобы он исчез. И да, он уводил у меня каждую девчонку, к которой я проявлял интерес. Но я не желал ему смерти. Я должен был предупредить его, ведь я знал Табби, и я должен был понять, насколько далеко она готова зайти. Как там она говорила? Он «не должен знать, что его ждет».
Странно вот что: Табби так и не дала мне свой номер телефона и никогда не просила мой. Мы всегда каким-то образом просто пересекались. Она приходила в супермаркет, где я работал, или же ко мне домой. Она подобралась близко, но позаботилась о том, чтобы мы не переходили границы. Эта девчонка заметала следы. А все то, что нашли копы, – я готов поклясться, именно этого она и добивалась. Это ведь она просила меня искать информацию о туристических тропах, потому что она хотела, чтобы «мы» как-нибудь сходили в поход. Она хотела, чтобы я так думал.
Деверо выдерживает очередную из своих драматических пауз, за которые я ее ненавижу, и я готовлю себя к следующему удару, но она кивает.
– Вопросов больше нет.
Я не могу решить для себя, были ли эти три слова лучшим, что я слышал, или худшим.
До того, как я встаю со своего места, я совершаю ошибку и бросаю взгляд на Табби. Она смотрит прямо на меня.
И она улыбается.
КОЛДКЛИФФСКИЙ ВЕСТНИК
11 декабря 2019
Казинс дает показания в суде по делу об убийстве своего парня
Автор: Джули Керр
После откровений, которые потрясли суд над семнадцатилетней Табитой Казинс, обвиняемой в убийстве, сама Казинс завтра, наконец, выступит с показаниями, чтобы рассказать свою версию случившегося. Новые улики, связывающие двадцатилетнего Кигана Лича с убийством Марка Форрестера, перевернули с ног на голову судебное заседание, которое должно было быть целиком сфокусировано на Казинс. Теперь все выглядит так, как будто бы Казинс могла сама оказаться жертвой навязчивых идей Лича, а Форрестер, вероятно, поплатился за них жизнью.
Она
ЕЕ ГОЛОС ДРОЖИТ.
– Я совершила ошибку.
Никто не смеет даже сделать вдох.
– Я доверяла Кигану Личу. Мы стали друзьями. Но между нами больше ничего не было. Ему было одиноко, и ему нужен был друг, и Марк был нашим связующим звеном, поэтому мы иногда проводили время вместе.
Ее ладони лежат на коленях. Ее волосы собраны в хвост, и ни одна прядь не заслоняет ее лицо.
– Затем он начал делать всякие намеки, говорил, что мы должны быть вместе. Я собиралась рассказать об этом Марку, но такой разговор было трудно начать. Киган был его лучшим другом. Я не знала, на чью сторону встал бы Марк. Когда мы пошли в лес в тот день, у меня внутри все сжималось от дурного предчувствия, как будто бы я знала, что что-то должно случиться.
Мы особо не разговаривали, пока шли по лесу. Марку хотелось забраться повыше и подальше. Чем дольше мы шли, тем сильнее я убеждалась в том, что лучше мне молчать о том, что я хотела сказать. Я решила оставить этот разговор до того времени, когда я буду чувствовать себя в безопасности. Но потом мы забрались на Раскол, и Марк повернулся ко мне и начал обвинять меня в том, что я сплю со всеми подряд.
Она прочищает горло, утирает глаза, которые наполняются слезами.
– Наверное, Киган сказал Марку, что мы виделись, но это прозвучало так, будто он был интересен мне в романтическом смысле. Я, конечно же, это отрицала, потому что ничего не было. Марк начал говорить гадости. Он говорил, что я должна радоваться, что мне посчастливилось быть с ним, потому что я никогда не смогу найти того, кто стал бы меня терпеть. К этому моменту я тоже начала на него немного нападать. Я спросила его, почему он не доверяет мне, притом что я верила ему, когда он говорил, что девушки в его «Инстаграме» на фотографиях были всего лишь друзьями.
