Ровно через пять минут, строго в назначенное время, на первом этаже особняка раздалась звонкая трель дверного звонка. Виктория закрыла глаза и несколько раз глубоко вдохнула, стараясь унять волнение и собраться с мыслями.
На лестнице раздались шаги, затем в дверь кабинета тихонько постучали.
– Прошу, – твердым голосом сказала Комиссарова, поднимаясь с кресла.
Горничная услужливо открыла перед гостями дверь. Первой Виктория увидела старуху Анаит – все в том же наглухо закрытом длинном черном платье с кружевными манжетами и воротником. На груди старухи на толстой цепочке поблескивал массивный золотой медальон с крупным бриллиантом.
Следом за Анаит вошла, приветливо улыбаясь, женщина, красивее которой Виктория не видела за всю свою жизнь.
Стройная, изящная, с нежной белой кожей, огромными карими глазами и длинными блестящими черными волосами, ниспадающими на плечи крупными локонами. На незнакомке было длинное изумрудно-зеленое платье, плотно облегающее великолепную фигуру. Цветом и фактурой платье напомнило Виктории змеиную кожу. На шее и запястьях женщины сверкали дорогие драгоценные камни.
– Прошу вас, присаживайтесь, – предложила гостьям Виктория. – Чай? Кофе? Булочки?
– Не откажусь, – сухо кивнула мадам Анаит. – Но позволь представить тебе мою подругу, Виктория. Это – госпожа Эвриала. Она прибыла к нам издалека… И у нее к тебе есть одно очень важное дело.
Эвриала снова улыбнулась, сверкнув белоснежными зубами, и протянула Виктории узкую руку.
– Очень рада нашему знакомству, Виктория Артуровна, – произнесла она с едва уловимым акцентом. – Ваш дом просто прекрасен.
Виктория с вежливой улыбкой протянула руку в ответ. И вздрогнула, прикоснувшись к влажной, ледяной ладони гостьи. Она словно лягушку потрогала. Эвриала, словно ничего не заметив, изящно опустилась в одно из кресел.
Костя, притаившийся за окном кабинета, дождался, когда горничная выйдет, затем осторожно заглянул внутрь. Отцовский кабинет окутывал мягкий желтый свет настенных светильников. Мать и ее припозднившиеся гостьи сидели в трех высоких креслах вокруг антикварного чайного столика, пили чай из фарфоровых чашек и были полностью поглощены беседой.
– Мы узнали, что вам принадлежит территория, на которой стоят развалины пансионата «Аршакуни», – произнесла Эвриала. – Очень красивое и живописное место, которое так и дышит историей…
– Все верно, – кивнула Виктория. – Земля бывшего санатория обнесена оградой и охраняется, чтобы не допустить вандализма и разрушения этого памятника архитектуры.
– Мы бы хотели… – Эвриала поискала нужное слово и взглянула на мадам Анаит, словно ища поддержки.
– Арендовать, – подсказала старуха. – Эвриала и ее люди хотят арендовать у вас эту территорию на несколько недель. Им нужен доступ в здания «Аршакуни» и на прилегающие территории.
– Но для чего? – удивленно спросила Виктория.
– Для съемок крупнобюджетного фильма, – пояснила Анаит. – Эвриала – известная в Европе актриса. Ее пригласили сниматься в новом историческом сериале, и сейчас подыскивается подходящее место для съемок.
– Да что вы? – оживилась мать Кости. – Как интересно! Признаться, я не очень интересуюсь современным кино, предпочитаю старые классические киноленты. Но мы с радостью вам поможем. О цене не беспокойтесь, много не возьмем. Подобная реклама нашему городу не повредит, особенно если сериал будет иметь успех.
– Я очень рада, – улыбнулась ей Эвриала. – Мы готовы въехать туда немедленно, но внутри здания выставим свою охрану. И просим никого туда не заходить…
– Почему?
– Дорогостоящее оборудование, – подсказала мадам Анаит. – Они боятся, что местные жители растащат видеокамеры и осветительные приборы. Там вечно ошивается местная детвора, несмотря на всю вашу охрану. Детишки в любом заборе брешь найдут.
– Об этом не беспокойтесь, – заверила Эвриалу Виктория. – Охрана будет караулить лишь внешний периметр, но все, что внутри, – в вашем полном распоряжении.
– Замечательно, – просияла Эвриала. – Мы готовы прямо сейчас заключить договор.
Костя тоже обрадовался. В Новом Ингершаме будут снимать сериал! Знакомые девушки с ума сойдут от радости, когда он поделится с ними новостями. Украдкой заглянув в окно, он увидел мать и мадам Анаит, сидевшую к нему вполоборота. Но третью женщину было не видно, лишь слышно ее бархатный голос.
В этот миг госпожа Эвриала слегка подвинулась, и Костя заметил странную темную дымку, клубящуюся над подголовником кресла, в котором должна была сидеть таинственная гостья. Сначала парень решил, что она курит, но тут же отбросил эту мысль. Мать терпеть не могла курильщиков и никому не позволила бы коптить воздух у себя в доме. Тогда что же это за черный дым?
Гостья снова шевельнулась. Из-за спинки кресла появилась тощая рука с длинными тонкими пальцами, напоминающими паучьи лапы. Костя застыл в изумлении. Кожа дамы была угольно-черной и блестела, словно облитая слизью, а еще, казалось, ее покрывает мелкая чешуя.
Черная паучья лапа взяла чашку с чаем и снова скрылась за высокой спинкой. Темная дымка над креслом стала гуще. В какой-то момент в ней что-то мелькнуло. Что-то, похожее на черную извивающуюся змею.
Парень похолодел. Странно, что мать ничего не замечала, – она по-прежнему вежливо улыбалась и кивала. А мадам Анаит со странной усмешкой на тонких бесцветных губах неотрывно следила за обеими, жадно ловя каждое произнесенное слово.
Вскоре гостья вернула чашку на столик и протянула матери свою жуткую тощую руку. Виктория встала с кресла, и они обменялись крепким рукопожатием, будто только что заключили какую-то выгодную сделку. Черная дымка вокруг кресла словно раздалась в стороны – таинственная гостья поднялась, и в окружающей ее тьме зашевелились длинные черные блестящие щупальца.
Костя испуганно отпрянул от окна и на цыпочках кинулся в свою комнату.
Какого черта там происходит?!
Глава сорок третья
Тревожные мысли
Лера спала без снов, видимо, сказалась дикая усталость. Однако среди ночи она вдруг проснулась и села на постели с тревожно бьющимся сердцем. Окно ее спальни было приоткрыто, свежий ветерок шевелил легкие занавески.
Лера сама не поняла, что ее разбудило. Пансионат давно спал, на территории горели фонари. Но в тишине ощущалось что-то, какая-то тревога, словно затишье перед бурей.
Посидев немного, девушка хотела снова лечь, но в этот момент с улицы до нее донеслось тихое потрескивание веток. Она напрягла слух. Через миг треск повторился. Под балконом росли кусты, и, похоже, кто-то там ходил. Лера подошла к окну, открыла створку пошире и выглянула.
