«Виновницей» происходящего оказалась одна из опустевших тарелок. Я почти отвернулась, но вдруг заметила, что отблеск имеет определенные очертания, очень похожие на цифру «четыре». Когда блюдо оказалось у меня в руках, стало понятно, что цифра написана особыми чернилами, которые проявляются только при свете эфирного кристалла. Кто-то сделал это специально! Может быть, цифра имеет какое-то отношение к подсказкам? Стоило мне перевернуть тарелку, и я нашла еще один смятый клочок бумаги, который был прикреплен к донышку.
«Восемьсот шестьдесят семь тысяч четыреста тридцать один. Осталось всего три. Успей до полуночи».
Странный набор цифр мне ни о чем не говорил, а вот три – это, видимо, число подсказок. Может, на других тарелках или стаканах тоже что-то есть? Или на стенах? Но свет кристаллов, которые снова перестали мигать, не помог отыскать еще одну записку. Я прошла вдоль длинного стола несколько раз, но безуспешно.
– Ну, что нашла? – Джоан протянула стакан с коктейлем и отвела меня в сторону.
– Еще одна была на тарелке, набор цифр и «успей до полуночи».
– Ого, похоже, в полночь здесь что-то начнется. А то, если честно, становится скучно!
– А где же твой ухажер? – спросила я.
– Ой, нагнал тоску. Другие симпатичные второкурсники заняты. Хотела поговорить с кем-нибудь в мантиях, но как понять, кто это? У них одинаковые голоса. Не знаю, как они такого добились – не разберешь, парень или девушка. Имен не называют. Да и, не видя лица, сложно общаться!
– Джо, главное – душа! – усмехнулась я.
– Да-да, душа. Но хотелось бы, чтобы душа была прекрасна не только внутри, но и снаружи.
– Надо же, у мисс Эклз пропал энтузиазм, – поразилась я.
– Да ну тебя! Еще эта дурацкая Терри! Ходила тут, хвасталась, мол, я-то знаю, под какой маской Советник, но вам ничего не расскажу. Все-то она знает… почему ты не в курсе, а? Я не понимаю ваших отношений с Клаусом.
– Может быть, их просто нет? – Я закатила глаза. – Мы хорошие знакомые – не более.
– Как можно быть просто знакомой Клауса Берча? Ты меня и правда порой пугаешь. Ладно, заняться все равно нечем. Что там у тебя за подсказки – может, помогу?
Мы остановились возле проема, ведущего в длинный коридор, где бродили немногочисленные студенты. Я достала из кармана две бумажки и протянула подруге. Она несколько раз прочитала.
– А ты пробовала складывать эти цифры? Или вычитать? – громко проговорила она мне на ухо, пытаясь перекричать музыку.
– И что мне делать с этим числом? Тут больше нигде нет цифр. Или я ослепла после того зелья.
– Слушай, а может, это код кристалла в циркуляре? Ты не пробовала набрать номер и связаться? Может, там дадут третью подсказку?
– Джоан, мне кажется, это бред. Да и номер из старого поколения, скорее всего, принадлежит какому-нибудь дедушке, – засомневалась я.
– Ну вот, как раз одна симпатичная бабушка ему и позвонит! – расхохоталась подруга. – Давай попробуем!
– Ладно, все равно других идей нет.
Я достала свой циркуляр – два прямоугольных бруска, скрепленных вместе, на одном из которых сиял белый кристалл. Нажала на него большим пальцем. Две части циркуляра, разойдясь на ладони в стороны, открыли мерцающий голографический экран. На нем сразу высветились все немногочисленные сообщения, в основном от Джоан, мамы и оставшееся без ответа – от Бри. Каждому циркуляру присваивался код, который при соединении с кристаллом преобразовывал эфир в волны и передавал сигнал. Я набрала на циферблате «восемьсот шестьдесят семь тысяч четыреста тридцать один» и поднесла коммуникатор к уху. Подруга прислонилась к стене рядом. Никто не отвечал.
– И что я скажу?
– Скажи: «Мне нужна третья подсказка», – нашлась она.
Я рассмеялась.
– Слушаю, – раздался пожилой мужской голос.
– А… э-э-э… простите, куда я попала? – растерялась я.
– Девушка, вы хоть знаете, сколько времени?! У вас совсем совести нет? – вдруг закричал мужчина. – Я завтра передам ваш номер, куда следует! Рецидивисты!
– Извините, я ошиблась, – я еле сдерживала смех и уже хотела выключить циркуляр, но Джоан выхватила его.
– Так, значит, третьей подсказки у вас нет? – громко спросила она.
– Что?! Ты ненормальная?! Вот тебе третья подсказка – завтра упекут тебя в лечебницу для душевнобольных! Уж я об этом позабочусь!
Я выхватила циркуляр и закрыла его. Мне было ужасно стыдно, но еще больше смешно.
– Джо, ты с ума сошла! – хохотала я, уткнувшись в плечо подруги.
– А что, вдруг он специально притворяется? Нужно всегда идти до конца, – не унималась подруга. Ее мнение какого-то старикана не заботило.
– Так, значит, третьей подсказки у вас нет? Ха-ха-ха! – утирала я слезы.
Подруга с недоумением смотрела на меня.
– Чего ты смеешься? Мы вообще-то до сих пор не нашли третью подсказку. Давай выпьем еще по коктейлю и подумаем.
Она принесла стаканы, а я поняла, что, кажется, начала пьянеть. Джоан перечитала записки.
– Ладно, в первой говорится: «Остерегайся людей в черном».
– Вон они в мантиях ходят, их вроде немного. Никого не трогают.
– Ну а что, если они специально пытаются нас запутать? Подсказка же была у шута, а шуты всегда все говорят наоборот, так?
– Думаешь, что нужно искать подсказки у людей в черных мантиях? – задумчиво произнесла я.
– Ты же сама говоришь, что они никого не трогают? Зачем их остерегаться? Вон, смотри, один куда-то пошел. Иди за ним! – толкнула меня подруга.
– А ты разве не пойдешь со мной?
– Ну уж нет. Ты смеешься над моими идеями. Разруливай ситуацию сама! – съехидничала она.
Я сделала еще один глоток и уверенным шагом направилась за человеком в черной мантии. Но решимость быстро улетучилась. Что спросить и о чем с ним говорить? Все же я продолжала следовать за черным, пробираясь между танцующими парочками, пока неизвестный не остановился около лестницы. Я всматривалась в его одежду и маску. Никаких тебе огоньков, бабочек, мерцаний и прочей ерунды. И как я должна что-то понять? Наконец сбоку на щеке заметила заветную цифру «три». Джоан, ты гений!
Незнакомец же, кажется, не ожидал, что кто-то подкрадется к нему так незаметно.
– Мне нужна третья подсказка! – Я пыталась перекричать музыку.
– Ого, это ты! А я уж начал скучать тут, – раздался писклявый детский голосок. От неожиданности я вздрогнула и рассмеялась. – Сначала тебе придется отгадать загадку.
Голос явно не мог принадлежать парню, от этого мне стало еще смешнее.
– Давай.
– Этим дорожат, невзирая на опасность, берегут, невзирая на трудности.
