– Темные опять распоясались, – устало выдохнул страж. – За прошлое двулуние
[2] нашли несколько жертв, погибших при таинственных обстоятельствах. Власти опасаются паники, но вы, пожалуйста, будьте бдительны.
Ответить мне помешал сигнальный гудок омнибуса. Длинный угловатый фургон стремительно приближался к остановке. Может, все-таки успею на занятия? Если, конечно, ничего не случится по пути.
Улыбнувшись напоследок стражу, я поднялась в салон и по привычке настороженно окинула взглядом пассажиров. К счастью, никаких вурдалаков. Предупреждение человека, патрулирующего Гарден Лейн, застало меня врасплох. Я еще раз поглядела на него из окна. Какой же храбростью надо обладать, чтобы, несмотря на смертельную опасность, выходить на улицы Эстера каждый день!
– Вам с Анной повезло, что родились в мирное двадцатое поколение, – часто говорил отец. – Даже самые ярые противники Света не осмеливаются оспаривать власть Энтони Рида. А под надзором Хранителя Абрамса улицы стали намного безопаснее.
– Но почему Правитель не запретит порождениям Тьмы разгуливать по городу? – каждый раз негодовала младшая сестра.
Она была еще ребенком и не разбиралась в равновесии законов Смерти. А значит, не очень понимала, почему мы подчиняемся им. Как и любой другой город-обитель нашего мира, Эстер обязан был соблюдать баланс между Светом и Тьмой. На деле же междоусобная война хоть и стихла, но не прекращалась ни на день. Всадникам Смерти, которые должны следить за равновесием, обычно до этого не было никакого дела. Только стражи и хранители могли защитить граждан от кровопролитных столкновений сторон.
– Следующая остановка «Академия», – объявил сонный голос водителя.
Взору открылась величественная арка – два каменных гиганта, поднявших руки с переплетенными пальцами. Статуя справа – в длинной мантии и с мерными весами, символизировала власть и справедливость, а воин с мечом – силу и могущество. Так пять поколений назад, когда открылась академия, скульпторы видели опору и стержень города – министров и стражей Эстера. Я до сих пор не верила, что теперь принадлежу к элите.
В городе существовал еще один корпус академии, где обучали целителей. Остальные студенты – будущие экономисты, преподаватели, архитекторы, инженеры – получали образование в университетах.
Как и большинство механизмов, двигаясь на тяге эфирных кристаллов, омнибус бесшумно затормозил на остановке. Без пяти восемь. Опять приехала в последний момент!
Я вышла и вместе с остальными студентами побежала по каменным плиткам академической площади, нервничая и повторяя даты для теста. Добираться из дома до академии было крайне неудобно, и, как бы мне ни хотелось жить с родителями, похоже, рано или поздно придется переехать в кампус.
– Эй, смотри, куда прешь!
Откуда ни возьмись передо мной возник высокий студент со взъерошенными черными волосами. Еще чуть-чуть, и я бы врезалась в него.
– Что? Это ты налетел на меня!
Но незнакомец со шрамом на щеке даже не обернулся.
Я снова кинулась к учебному корпусу, словно боялась, что малейшая помеха заставит забыть вызубренные даты.
– Леди! Наконец-то! Чего ты так долго? – Звонкий голос Джоан Эклз бодрил лучше будильника.
– Опоздала на первый омнибус, как всегда. Всем привет, – поздоровалась я с сокурсниками.
Подруга сидела в окружении парней, которые чем-то ее развлекали. Питер Уитстон, рыжий пухляк-зазнайка, улыбнулся в ответ, и Джоан тут же его прогнала:
– Кыш, я не для тебя заняла это место!
– Мы можем и втроем посидеть прекрасно, – не унимался Питер, пока я доставала учебник.
Он с первых дней был неравнодушен к Эклз и из-за схожего цвета волос считал ее родственной душой. Но, к сожалению, оказался совсем не в ее вкусе.
– Иди-иди! – отправила его подруга.
Я усмехнулась и наконец бросила тяжелые сумки. Мне бы хоть немного ее уверенности! Конечно, с зелеными глазами и рыжими волосами – это проще простого. Даже строгая академическая форма выгодно подчеркивала ее фигуру. Джоан не стеснялась никого и ничего. Подруга ловко управляла огнем и мужским вниманием. Надо ли говорить, что для женской половины первого курса Джоан являлась врагом номер один? Впрочем, она тоже была невысокого мнения о сокурсницах.
С порога аудитории послышался заливистый хохот главной блондинки потока – Терри Фишер.
– Джо, как ночная смена? На ногах хоть держишься? – подколола она Джоан.
– А я-то при чем? – парировала подруга. – Это же ты каждый день жалуешься на недосып после дежурства у баров!
– Вы что, не слышали?! – неожиданно воскликнул Томас Марш, юркий приятель Питера. – Сегодня ночью стражи весь центр подняли на уши из-за нападения темных. Вы бы поосторожней с ночными прогулками…
Но девушки только посмеялись. Фишер решила не продолжать перепалку и прошествовала в другой конец аудитории. Подруга всегда с легкостью парировала любые выпады в свой адрес. Удивительно, как язве Джоан удалось найти со мной общий язык? Просто однажды она села со мной на вступительных тестах, и понеслось.
– Ты что-то не в духе? – шепнула подруга, когда вошел преподаватель.
– Ерунда, с родителями поругалась. Да еще перед тестом нервничаю, боюсь завалить.
– Дался тебе этот тест! Перед ним у нас еще «окно» в занятиях, мы хотим посидеть в новом кафе напротив, вот и расслабишься.
– Мисс Эклз, расскажите всем нам, мы тоже хотим послушать, – вдруг окликнул профессор Вуд.
– Простите, – улыбнулась Джоан и открыла тетрадь на последней странице.
«Тебе нужно больше тусоваться. А еще лучше – влюбиться!» – написала она и рядом с последним словом нарисовала сердечко.
Я улыбнулась и отмахнулась от подруги. С Джоан мы начали общаться совсем недавно, и она многого не знала обо мне. Например, как год назад по пути в школу перевернулась моя жизнь. Тогда я защитила Клауса Берча. Так, наверное, поступил бы каждый адепт Света. Однако он оказался не простым студентом, а сыном одного из министров и неоспоримым кандидатом на пост будущего Советника города. Клаусу взбрело в голову, что из меня выйдет отличный страж, а я вдруг загорелась мечтой поступить в академию. Он помогал мне готовиться к экзаменам и, когда мне казалось, что ничего из этого не выйдет, не позволял опускать руки. Даже я не верила в себя так, как поверил в мои способности Клаус. Без его помощи ничего не получилось бы.
Поэтому Джоан сложно было понять мои чувства. После разногласий с родителями и бессонных ночей перед поступлением провал на обычном тесте по истории – недопустимая оплошность.
– Кто мне назовет первичные признаки превращения человека в вурдалака? – Громкий вопрос профессора прервал мои мысли.
