– Так зачем ты это делаешь?
– Чтобы заставить их почувствовать хоть часть боли, которую я испытываю! Чтобы заставить увидеть, что моя жизнь, жизнь моего отца стоит больше, чем их капризы.
– Мы бьемся за одно и то же. Так почему ты стремишься делать все в одиночку?
Тау ощутил себя загнанным в тупик, и ему это не понравилось.
– Я не стараюсь изменить Избранных, – ответил он.
– И все равно перемены придут.
– Значит, они придут слишком поздно.
Хадит сощурил глаза.
– Что это значит?
– Ты родился слишком поздно, чтобы что-то изменить. Как и все мы.
– Что это значит? – Хадит неотрывно смотрел на Тау.
Полог шатра шелестнул, и внутрь вошла Зури.
– Тау! Я пришла, как… Ты не один…
– Леди Одаренная. – Хадит отошел от Тау и поклонился Зури.
– Я зайду позднее, – сказала она.
– Прошу вас, леди. Я уже уходил. – Хадит вышел из шатра.
Зури будто забыла о нем, едва Хадит скрылся из виду.
– Богиня, Тау! Ты в порядке?
– Привет, Зури.
Она бросилась к нему и крепко обняла, заставив поморщиться, когда задела рубцы у него на спине. И тут же отпустила.
– Ты ранен?
– Я в порядке. А как ты?.. Ты смотрела?
– Почти вся Цитадель Одаренных смотрела. Это было ужасно.
– Я его не убил.
– Слава Богине.
Тау бросил на нее острый взгляд.
– Тау… мне нужно кое-что тебе сказать. Я не хочу, чтобы между нами были тайны.
Тау ничего не ответил, предчувствуя, что этот день сейчас станет еще хуже, и недоумевая, как это все еще возможно. Что бы сейчас ни последовало, он был готов встретить это вместе с Зури, без тайн, ничего не скрывая.
Он решил, что расскажет ей о том, как проследил за Одили до встречи с ксиддинами. Он решил рассказать ей о капитуляции. Она должна знать. Он хотел, чтобы она знала.
– Довольно тайн, – сказал он.
Она явно нервничала. Он взял ее руки в свои, и она рассказала:
– Несколько дней назад, перед Сечей, в Цитадели Одаренных стало известно, что королева намерена встретиться с руководством Одаренных и Совета Стражи. Она встретится с ними послезавтра, после того, как объявит победителя Сечи.
– Так скоро? – сказал Тау, удивив ее.
– Ты тоже об этом слышал? – спросила она. – Королева созовет своих военных командиров в Крепость Стражи. – Она вжалась в руки Тау. – Я думаю, они планируют масштабную атаку. Думаю, они постараются пораньше выпустить посвященных Ихаше, Индлову и Одаренных. И думаю, они возьмут нас вместе с остальными воинами, чтобы сражаться с хедени.
– Ты… ты что? Нет.
– Все признаки налицо. Тау, меня уже призвали на настоящую службу. Я буду Разъяряющей. Разъяряющей для Келлана Окара.
Вон оно что!
– Разъяряющей? Для Келлана Окара? – Его голос нарастал с каждым словом, он высвободил пальцы из ее руки и сжал кулак.
– Я не могла это сделать. Я не собиралась. После всего, что ты мне рассказал. Я выступила против него. Я вызвала его к себе и выступила против. Я обвинила его в убийстве Арена. Я рассказала ему, что это был ты на площадке в Цитадель-городе.
– Что ты сделала?!
– Келлан не был виноват…
– Что ты сделала?!
– Это все Одили, он хотел, чтобы Келлан тебя убил, а когда твой отец заступился, он захотел, чтобы погиб Арен. Келлан посчитал, что единственный способ сохранить Арену жизнь – это отнять ему руку. Увечье – это был предлог. Он воспользовался этим, чтобы объявить, что отнял у Арена все, что делало его мужчиной. Тау, он получил приказ от члена Совета Стражи, приказ убить тебя и твоего отца. Он пытался спасти вас обоих.
У Тау тряслись руки, он видел демонов. Двое стояли позади Зури, а еще один, он слышал, пускал слюни у него за спиной. Он закрыл глаза и попытался успокоиться, но когда он их снова открыл, демоны по-прежнему были в шатре.
– Уходи, – сказал он дрожащим от напряжения голосом.
– Отца Келлана казнили за измену несколько циклов назад. Его семья заклеймена позором. Одили стал его покровителем, когда заметил, как хорошо Келлан занимался в Цитадели. Келлан знает о репутации Одили, но только его покровительство спасает мать и сестер Келлана от бедности. – Зури пыталась прочитать по лицу Тау, удается ли ей до него достучаться. – Ему было тяжело мне об этом рассказывать, Тау. Я не думаю, что он тот человек, каким ты его считаешь.
– Ты предала меня, – заявил Тау. – Ты предала меня и дала этому негодяю оружие, чтобы поразить меня и моих братьев.
– Это не так. Я не…
– Уходи!
– Нет, я не уйду! – крикнула Зури. – Ты не слушаешь. Ты все переворачиваешь.
– Переворачиваю? Ты сама ко мне пришла и говоришь, что якшаешься с…
– Якшаюсь?
– Ты плетешь байки о каких-то атаках, прячешься за ложью, чтобы скрыть, что будешь связана с человеком, который помог убить моего отца.
– Он пытался тебя спасти! Вас обоих!
Двое демонов стояли прямо у нее за спиной. Ухмылялись поверх ее плеч. Один показывал зубы, длинные, как кисти Тау.
– Уходи!
– Нет!
Тау встал и достал мечи.
– Я не могу это вынести, всю эту грязь и ложь, что ты выплескиваешь изо рта. – Он подошел ко входу в шатер, мимо демонов, и затем остановился. – Довольно тайн, значит? – проговорил он. – Я знаю, зачем королева созывает военное командование. Не затем, чтобы вести войну. Она созывает их, чтобы обсудить нашу капитуляцию.
– Что? Нет… Нет, это не так…
Если она и сказала что-то еще, Тау этого не слышал. Он оставил Зури с ее ложью в шатре, полном демонов. Он отправился искать Джавьеда. Довольно тайн.
Горны
Джавьед был в шатре своего Чешуя. Он сидел на земляном полу с Ананом. Они склонили головы друг к другу и разговаривали. Тау прошел через шатер, не обращая внимания на взгляды братьев по оружию. Он направился прямиком к Джавьеду.
– Умквондиси, я хотел бы с вами говорить.
– Тау? Тебе следует отдыхать и, более того, тебе не следует находиться здесь. По половине Утесов, где расположились Меньшие, весь вечер ходят вооруженные полнокровные Индлову. Я не сомневаюсь, что они были бы рады встретиться с тобой.
– Это важно.
– Давай отложим до утра. Пусть сперва у всех остынет кровь.
– Умквондиси. – Тау не унимался.
Джавьед вздохнул.
