– Нкоси, я не убийца.
– Не называй меня нкоси. Мы друзья. Братья по оружию… – Джабари проглотил последний кусок мяса. – Ты это серьезно?
– Да.
– Откуда ты знаешь, что Зури вообще попросит тебя на ней жениться?
– Я… я не знаю, но вчера она ко мне приходила.
Джабари пожал плечами.
– И?
– Она поцеловала меня.
– О… – Он покатал камешек по ладони. Словно забыв, что держит его в руках. – Она настроена серьезно?
– Э-э…
– Она тебя поцеловала? В губы?
Неожиданно для самого себя, Тау расплылся в широкой улыбке.
– Да. Да, в губы.
– Нсику! – выругался Джабари, тоже усмехаясь. – И как оно?
– Джабари…
– Если ты хочешь, чтобы я помог, то расскажи во всех подробностях.
У Тау перехватило дыхание.
– Ты мне поможешь?
– Братья по оружию, я же сказал… даже если ты настолько глуп, что думаешь, твоя жизнь станет лучше без оружия. – Джабари хмыкнул. – В любом случае еще есть время до того, как ты пройдешь испытание и отправишься в Исиколо.
Вот оно что. Значит, Джабари считает, что Тау передумает. По-видимому, он решил, что это лишь из-за поцелуя и в оставшиеся до испытания дни все вернется на круги своя.
– Ты замолвишь за меня словечко, если я приеду обратно? – снова спросил Тау.
– Если ты вернешься и будешь искать работу в нашей маленькой крепости, я буду сожалеть, что так вышло, но я не скажу об этом матери. Я скажу ей, что Тау Тафари – один из лучших, самый усердный Меньший из всех, кого я знаю.
– Спасибо!
– Нсику! Поверить не могу, что Зури Уба тебя поцеловала. – Джабари рассмеялся и двинулся дальше. – Мы же точно о ней говорим? О той симпатичной служанке?
– О самой красивой служанке, – ответил Тау.
Сыновья
Тем же вечером Тау и Джабари вернулись в Керем изнуренные, но довольные. Меньшие в Дабе потеряли многое, но не поддались отчаянию. Селение выстояло.
Подходя к хижине, Тау заметил свет костра. Арен никогда не разжигал его по ночам. Остаток пути Тау пробежал со всех ног. В доме их встретила сонная Зури.
– Тау! – воскликнула она.
– Мой отец…
– Арен в порядке. Это не он. Анья.
– Что такое? – спросил Джабари, протиснувшись в хижину, и тесное и без того пространство будто стало еще меньше.
Зури попыталась подобрать слова.
– Нкоси Джабари, – проговорила она, обращаясь к нему по всей форме, – это друг моего отца … э-э, второй командир Арена… Его обвинили в нападении на Вельможу.
– Нкиру? – спросил Джабари. – О нет. Что случилось?
Зури открыла рот и закрыла, будто не нашла слов.
– Ваш брат… Я хотела сказать, Нкиру ударил его, когда он…
– С чего, во имя Богини, Нкиру… – Джабари осекся. Он тут же все понял, как и Тау.
Но Зури все равно должна была сказать это вслух.
– Лекан взял силой… Простите меня. Нкиру застал нкоси Лекана со своей дочерью, Аньей.
– Сик! – выругался Джабари.
Зури поморщилась.
– Ваш брат желает, чтобы закон был соблюден, но Арен отказался.
Тау привалился к ближайшей стене. Арен ни при каких условиях не допустил бы, чтобы убили Нкиру и его семью.
Джабари принялся, точнее попытался, мерить шагами крошечное жилище.
– Лекан, что за полоумный дурак. – Он вышел наружу. – Идем. С этим нужно разобраться, пока все не стало еще хуже.
Они помчались вниз по склону. Час был поздний, но чем ближе они подбегали к крепости, тем больше встречалось им людей.
Лекан стоял в центральных воротах крепости вместе со стражей семьи. Стражники держали торфяные факелы, освещавшие их встревоженные лица. Среди стражников стоял Очиенг и, как и остальные, выглядел он несчастным. Перед ними собрались люди, которые от пары неосторожных слов могли превратиться в мятежную толпу.
Напротив Лекана стоял отец Тау, несколько человек, что были под его командованием, и Нкиру.
– Отдай его мне, Арен, – приказал Лекан. – И не заставляй меня это повторять.
– Нкоси Лекан, я лишь прошу позволить нам поговорить с умбуси Онаи, – сказал Арен.
– Моя мать отдыхает, и это дело не требует ее внимания, – ответил Лекан. – У тебя есть мой приказ. Выполняй!
Тау, вместе с Зури и Джабари, протиснулся сквозь толпу. Все это время он не сводил глаз с Лекана.
Лекан был выше Джабари и и тяжелее его, но не из-за мышц. Старший сын умбуси был известен своим аппетитом и на земле, где пища была нормирована, выделялся плотным телосложением. Малый Вельможа любил и выпить, и люди шептались, что олу он пил чаще, чем воду.
– Нкоси Лекан, – сказал Арен, – я полагаю, мы можем решить дело без смертей, и взываю к вашему совету, в дополнение к вашей матери.
– В дополнение? Да чтоб тебя, Меньший! Отдавай его мне сюда!
Нкиру выглядел несчастным, Анья стояла рядом, совершенно подавленная. Ее глаза были налиты кровью, на руках даже в свете факелов виднелись синяки. Платье было разорвано. Зури подошла к ней.
– Рад встрече, брат, – поздоровался Джабари, протискиваясь сквозь толпу, чтобы встать рядом с отцом Тау.
Лекан ему не обрадовался.
– Джабари.
– Так в чем дело?
– Мне досадили, – сказал Лекан, поднимая свой квадратный подбородок.
– Досадили? Каким образом?
– Это не следует обсуждать на людях.
– Я уверен, нападение на Вельможу – это как раз то, что следует обсуждать на людях. Если в наказание должна быть уничтожена целая семья, нам нужно знать, в чем дело.
Лекан грозно уставился на брата.
– Мне досадили. Разве слова Вельможи в Кереме больше недостаточно?
Тау заметил, как пальцы Джабари сжались вокруг рукоятки меча. Это было не к добру. В схватке Лекан проиграет, но Нкиру и его семье это только навредит.
– Нкоси, – проговорил Арен, обращаясь к обоим братьям. – Я уже успел допросить обвиняемого.
Тау сообразил, что его отец в лучшем случае мог дать Нкиру чашку-другую масмаса, чтобы тот успокоился.
– Нкиру искал свою дочь, – стал рассказывать Арен. – Он…
– Я не позволю, чтобы мое имя оклеветали! – воскликнул Лекан.
– Когда он нашел ее, то…
– Я тебя предупреждаю, Арен!
– Увидел, что она соблазняет мужчину.
