– Ксиддин соблюдет условия, – заверил Абшира вождь и посмотрел на КаЭйд и на дочь Джавьеда. – Мы предлагаем это потому, что мы – не зло. – Он расправил плечи, стряхивая последние отголоски Исихого. – Шул желает закончить войну. Он желает, чтобы огненные демоны, которые отравляют нашу землю и обращают наш духовный мир в хаос, ушли. Он желает, чтобы Ксидда стала такой, как была.
Абшир склонил голову набок.
– Тогда исполним волю наших предводителей.
Ачак махнул рукой своему шаману – тот освободил покалеченную Одаренную и толкнул ее вперед. Женщина споткнулась и оглянулась на него, не веря тому, что происходит.
– Идем, Нсия, – позвала КаЭйд, лицо ее было встревожено. – Идем домой. – Нсия не двинулась с места. – Идем домой, дитя мое.
Нсия еще раз взглянула на своих похитителей и, словно боясь, что ее остановят, захромала к КаЭйд так быстро, как только могла. Она плакала, и ее плач едва ли походил на человеческий.
Дойдя до КаЭйд, она упала в ее объятия, и Тайя Оро прижала ее к себе. Ее лицо было скрыто за грязными волосами Нсии, но Тау видел, что плечи могучей женщины дрожали. КаЭйд плакала.
Засмотревшись на Одаренных, Тау и не заметил, что Кана пересек поляну вместе с Нсией.
– Шул удостоил меня чести, – произнес вождь Ачак тоном, говорящим об обратном. – Он избрал Кану, чтобы окончательно согласовать условия с вашей королевой. Он избрал моего сына, чтобы он вместе с ней правил вашим народом. – Ачак говорил так, будто зачитывал неприятный ему, но выученный урок. – Посвященный богам, шул провозгласил, что мирное единение наших народов станет ксандува моего первенца, его пожизненным долгом. Мой сын присоединится к вашему народу и делом, и кровью. Он женится на вашей королеве. – Говоря, Ачак задыхался, словно пробежал в состязании. – Да благословят боги их союз.
Ингоньяма, который до этого изображал знак дракона, повторил жест, когда Ачак кощунственно упомянул богов. Чемпион Абшир Окар невозмутимо ответил вождю кивком. Джавьед, похоже, пребывал в совершенном ужасе, неотрывно глядя на Джамилах. КаЭйд, прижимая к себе Нсию, словно хотела оградить ее от окружающего мира, с ненавистью взирала на хедени.
Тау, наблюдая за всем происходящим, не мог отделаться от мысли, что Хадит бы, наверное, пришел в восхищение от ксиддинского шула. Из слов вождя было понятно, что власть шула не была абсолютной. Чтобы договориться о мире, правителю хедени нужно было, чтобы Ачак встал на его сторону, хотя самому Ачаку хотелось истребить Избранных. И чтобы добиться этого мира, шул сделал так, чтобы Ачаку он тоже стал нужен, и таким образом правитель обратил вождя в свои союзники.
Устроив брак Каны и королевы Циоры, шул одним ходом нашел способ и оказать честь сыну вождя, и посрамить омехи, осквернив их королевскую родословную, и свести на нет желание Ачака противостоять заключения мира – поскольку судьба Каны зависела от его успеха.
Абшир, несомненно, видя это и многое другое, был милостив.
– Все это предложено и принято, – заявил он Ачаку. – Шул получит этот брак, и сегодня вам будет дана одна из самых сильных Одаренных. Она научит вас всему, что умеет.
При этих словах дочь Джавьеда перешла на сторону ксиддинов. Джавьед двинулся за ней.
– Стоять! – приказал Абшир, и ближайший Ингоньяма, схватив Джавьеда, остановил его.
– Мы заключаем мир, Джавьед, – сказал Абаси Одили, скривив рот и обнажив зубы. – Разве не этого ты хотел?
Джавьед, сдерживаемый Ингоньямой, не имея возможности подобраться к дочери, перебегал глазами с одного человека на другого в надежде на помощь. Но не найдя ее, повернулся к источнику своего горя и позвал ее:
– Джамилах!
Джамилах шагнула дальше.
Вождь не спускал с Джавьеда глаз и продолжал.
– Услышьте меня, – произнес он, – ваша королева решает снова отсрочить мир до полной луны. Она говорит, что должна согласовать условия со своими советами. Но время не может не иметь цены.
Тау посчитал дни. Мир наступит через четверть луны после завершения Сечи.
– Знайте, нападения на ваш народ, ваши деревни, ваших воинов не прекратятся, пока не будет заключен мир, – продолжил вождь. – Мир ждет только вашей королевы, и каждый, кто погибнет отныне, погибнет из-за ее промедления.
– Джамилах! – взмолился Джавьед. – Джамилах!
Абаси Одили презрительно усмехнулся. Джавьед был слишком расстроен, чтобы это заметить. Джамилах пересекла поляну и встала рядом с тощим Одаренным, который все еще держал в руках поводок и оковы Нсии.
– Если мы прорвем вашу оборону, то не будет и мира, и ваша сделка будет отклонена, – предостерег Ачак.
На это, понял Тау, вождь Ачак возлагал тайную надежду. Королева Циора должна вести дела, согласуясь с Правящим Советом, и вынужденная отсрочка была последним шансом вождя убить их всех. Поэтому хедени в последние несколько лун атаковали с такой силой.
Это было уступкой шула своему властному политическому сопернику. Пока мир не был заключен, Ачак мог вести войну, и, если он покорит омехи, они погибнут.
– Знайте, – отметил Ачак, – если моему сыну будет причинен вред, то мы не дадим вам мира, не примем вашу капитуляцию. Мы утопим вас в крови за то, что вы, ваши демоны-шлюхи и огненные демоны сделали с Ксиддой. Мы…
– Джамилах! – крикнул Джавьед.
– Заткни ты его, – приказал Абаси Одили Ингоньяме, державшему Джавьеда.
Ингоньяма занес кулак.
– Не тронь, – скомандовал Абшир.
Ингоньяма сдержал удар, но заставил Джавьеда опуститься на колени.
– КаЭйд Оро, – произнес чемпион Абшир Окар.
КаЭйд громко обратилась к вождю и Одаренному хедени.
– Нашей Одаренной, как и Кане, не должен быть нанесен вред. Она будет содействовать добровольно.
– С демоном-шлюхой будут обращаться хорошо. До тех пор, пока она будет учить.
– Она научит вас всей нашей силе, – заверила Ачака КаЭйд. – Мы увидим, что почерпнут хедени.
Вождь безрадостно улыбнулся.
– Вы так и не понимаете, кто мы такие. – И сказав это, развернулся и направился прочь с поляны. Тощий завязал Джамилах глаза, привязал за руки и шею, накрыл голову мешком и увел за собой. Остальные ксиддины также исчезли за гребнем. Джавьед, стоя на коленях, застонал и закрыл лицо ладонями.
– Держись, Джавьед, – сказал ему чемпион. – Все это ради мира.
– А ты думал, я тебе не друг, – проговорил советник Одили, – когда я столько сделал, чтобы осуществить твою мечту.
Джавьед с трудом поднялся и потянулся к мечу. Деджен Олуджими, охранник Одили, тотчас вынул свой и прижал к шее Джавьеда прежде, чем тот успел вытащить бронзу даже на пядь.
– Одили! – предостерег чемпион.
Советник Абаси Одили не сводил глаз с Джавьеда.
