Когда Хадит потерял контроль над собой, Тау был только рад ринуться вперед. Они пошли спасать Удуака. Так Тау сказал Тембе, но спасение Удуака было целью Хадита. Тау, как бы ему ни было стыдно от этой мысли, не был уверен, что тоже хотел именно этого. Он хотел встретиться с Келланом.
Но Индлову быстро сомкнули ряды. Они преградили ему путь, и Келлан подозвал подкрепление. В надежде добраться до Окара Тау стал увеличивать свой счет в этой стычке: с пяти до шести, потом семи, восьми, девяти.
Он расправлялся с Индлову, пока его снова не остановили действия Келлана. Инколели Чешуя Осы скомандовал воинам перед Тау навалиться на него разом и окружить его. Тау никак не мог прорваться, Индлову почти его дожали. В бою он остался лишь благодаря Чинеду.
Как только они увидели, что Удуака унесли с поля, Чинеду и остальные воины отряда бросились Тау на помощь.
С друзьями плечом к плечу, Тау удалось сбежать, вытащив за собой и Хадита. Они вступили в бой вдевятером, а вышли вшестером, но учитывая обстоятельства, им впору было считать, будто на них снизошло благословление.
Однако все это не имело значения. Они загнали себя в ловушку, когда укрылись в покосившихся строениях. Индлову не могли знать точно, где они находились, но они продолжали поиски, и петля постепенно затягивалась.
– Все кончено! – крикнул Келлан снаружи. – Вы окружены, и вы в меньшинстве. Выходите, просите Богиньей милости и положите этому конец с честью.
– Скажи что-нибудь, чтоб тебя! – Темба толкнул Хадита.
Хадит посмотрел на него мрачно и отстраненно, но, исполнив свой голос надежды, прокричал:
– Хотите с честью, значит?
Келлан рассмеялся.
– Я не стану ни выслушивать, ни принимать от вас предложения, инколели Бухари. Мы выиграли этот день. Вы можете принять безболезненный путь, предложенный мной, или мы войдем и…
– Хотите штурмовать здания? – спросил Хадит. – Пожалуйста. Нас шестнадцать против ваших двадцати семи. Мы дадим бой и положим конец вашим шансам на финал.
– Разве Мирянин из Керема уже стоит десятерых? – отозвался Келлан. – Вас всего шестеро.
– Вы думаете? Заходите, посчитаете.
Ответа не последовало.
Тау, с трясущимися руками, прорычал Хадиту:
– Чем дольше мы ждем…
Хадит покачал головой, понемногу приходя в себя.
– Он думает, что победил, но ему нужно добить нас и сохранить побольше людей к завтрашнему финалу. Наш шанс – в промежутке между тем, где Келлан находится сейчас, и тем, где ему следует быть.
Темба уставился на Хадита с таким видом, будто тот начал есть землю.
– Шанс? Нас шестеро Ихаше против двадцати семи Индлову…
– Если мы дождемся Яу… – проговорил Хадит.
Темба выдохнул воздух сквозь зубы.
– Хадит, очнись! Мы же слышали, как шел бой. Яу и его людей уже нет.
– Бой закончился слишком быстро, – возразил Хадит. – У Келлана не было времени вывести всех. Я думаю, Яу сбежал, как и мы.
– Ты думаешь? – Тау раздосадованно отвел взгляд и увидел их. В темных углах постройки ютились три демона, направив желтые глаза на него и сверкая во мраке острыми зубами.
– Тау? – спросил Чинеду.
Тау покачал головой, моргая, чтобы не видеть демонов.
– Я в порядке, но ненадолго. И никто из нас не будет в порядке, если мы останемся здесь и позволим Келлану нас захватить.
– Он этого не сделает, – сказал Хадит. – Эти строения примыкают друг к другу, и звук разносится между ними. Он не знает, где именно мы находимся. Ему придется разделить своих людей, чтобы не дать нам уйти. А если они разделятся, то они рискуют потерять слишком многих. Поэтому он и заговорил. Он ищет лучших вариантов. Если Яу там и мы его дождемся, то сможем напасть вместе.
– И это твой план? – сказал Тау.
– У тебя есть лучше?
– Мирянин из Керема! – крикнул Келлан. – Тау Соларин, я устал. Выходи, раз остальные не хотят. Выходи, закончим то, что начали в Цитадель-городе. Мои люди не будут вмешиваться.
Мечи Тау оказались у него в руках, а сам он вскочил на ноги.
Хадит схватил его за запястье и потянул на себя.
– Сядь, глупец!
– Я жду, Тау, – продолжил Келлан. – Ты останешься там и будешь от меня прятаться? После всего, что сделал, всего, чего достиг, неужели ты остался все тем же мальчишкой? Трусом, за которого пришлось драться его отцу? Я ожидал от тебя большего, помня храбрость твоего отца. Помня, каким человеком твой отец… был.
Тау вырвался из хватки Хадита.
– Тау! – крикнул Хадит. – Ты приведешь их к нам!
Тау взялся за ручку двери.
– Он помог убить моего отца, – сказал он, открывая ее и выходя наружу.
Келлан Окар
Келлан Окар увидел, как Мирянин из Керема, по его зову, выходит из самой южной из четырех построек, которые он приказал окружить. Мирянин был таким же, каким его запомнил Келлан, темным, как ночь, хорошо сложенным, невысокого роста. Покрытое шрамами лицо было бы совершенно неприметным, если бы не его глаза. Они были карими, что вполне типично, но горели редкостным огнем.
Келлан дал своим знак нападать. На Меньшем не было ни кожаных доспехов, ни брони. Он носил только сизые брюки, выдававшие в нем Ихаше, и грязный, сшитый из лоскутов гамбезон. Держа по мечу в каждой руке, он выставил их перед собой, думая, что Индлову Келлана ринулись к нему. Но нет – они сделали так, как сказал Келлан. Они пробежали мимо Тау и ворвались в открытую дверь, из которой он явился.
Последним пробежавшим мимо Тау был Вельможа, который говорил, что знает его. Его звали Джабари Онаи. Он обладал сильной волей, но, как и большинство Малых Вельмож, был ограничен природным талантом и пал в первый день Сечи. Келлан поставил его в сегодняшний бой, оставив многих, кто был лучше его, из-за знакомства Онаи с Мирянином. Хадит Бухари, думал Келлан, был не единственным инколели, который соображал в уловках.
Мирянин наблюдал за Индлову, вбегавшими в постройки, без сомнения, понимая, что не только выдал, где находятся воины Чешуя Джавьеда, но и бросил своих братьев по оружию. А потом он увидел Джабари Онаи и изменился в лице.
Келлан не прогадал, выставив Малого Вельможу. Тау потрясла эта встреча.
– Я здесь, Тау Соларин, – сказал Келлан, привлекая внимание Мирянина к себе, – и твой отец в этот раз тебя не спасет.
Когда Келлан впервые услышал о нечеловечески сильном Ихаше, он не связал их с посвященным, с которым дрался в Цитадель-городе. Это случилось позже, когда он узнал, что Меньший дрался двумя мечами. Но даже тогда Келлан не придавал рассказам значения. Ему было некогда тратить время на думы о каком-то необычайно талантливом Ихаше.
