Первая мысль при взгляде на нее — красивая женщина, которая совсем не похожа на бабушку. Возможно, регулярно пользуется услугами косметолога, но есть в ней какая-то… именно возрастная красота. Стрижка каре, идеально уложенные волосы, закрытая одежда по фигуре, говорящая о вкусе и чувстве стиля. Крупные драгоценности, в которых я совсем не разбираюсь, но судя по всему — не стекляшки с рынка. Робею еще сильнее, замечая ее слегка поджатые в недовольстве губы, а улыбка, которой она меня одаривает — более чем натянутая.
Тем не менее, Мария Петровна находит в себе силы предельно вежливо поздороваться и заверить, что она безумно рада долгожданному знакомству. Хотя ни на секунду я не сомневаюсь, что она лжет.
Около двадцати минут мы обсуждаем сериал, за который получил награду Егор. Оказывается, о работе сына Мария Петровна может говорить бесконечно долго. Она даже раскрывает пару секретов: какие ситуации в каких сериях Егор позаимствовал из реальной жизни. Я смотрю ей в глаза и понимаю, на кого, оказывается, похож Математик. У него ее глаза — умные и внимательные. Совсем не злые. Именно благодаря глазам хочется довериться этим людям, несмотря на холодный общий образ Озерской и развязный-разгульный — ее сына. Она гордится своим ребенком, и постепенно я начинаю чувствовать себя как на экзамене.
Понятия не имею, как себя вести, чтобы понравиться. Да и вообще эта спонтанная встреча была не слишком хорошей идеей. Просто, проснувшись сегодня утром, я вдруг испугалась, что из-за неприязни к родному отцу собственными руками оттолкну от себя Егора. Я не могла бездействовать.
Решаю быть честной.
— Извините за эту внезапную встречу. Вернее за то, что так долго не могла на нее решиться. Я очень хотела с вами познакомиться, но до смерти боялась вам… не понравиться. В сравнении с… Ксюшей, — с которой вы дружите не смотря ни на что. — Мне хотелось сделать все правильно. Я думала, что Егор быстро разведется, и все получится хорошо. Но развод затянулся, мы начали ссориться. А этой ночью он вообще не ночевал дома, и я в панике… где он может быть.
По ее бровям, на мгновение взметнувшимся вверх, я понимаю, что он провел ночь не у родителей. В груди образовывается дыра, мне становится холодно, а в следующее мгновение — жарко. Зачем-то я снова извиняюсь и мечтаю оказаться где угодно, только не здесь перед этой женщиной. Он поехал не к родителям. Его маме не нравится, что из-за меня ее сын ночует непонятно где.
Мария Петровна промокнула губы салфеткой и нахмурилась.
— Вероника, дорогая моя девочка, тебе абсолютно точно не стоит переживать из-за того, что кто-то начнет сравнивать тебя с Ксюшей. Я, конечно, люблю эту дуреху как родную, она выросла на моих глазах. Несколько раз с серьезными проблемами обращалась именно ко мне, а не к родной матери… Я прекрасно понимаю, на что она способна, хотя интрига с отцовством Платона — перебор даже для нее. До сих пор не понимаю, зачем они с Егором так сделали… Впрочем, сейчас это не важно. Вероника, подумай сама, Ксенька — не первая и не последняя любовь в жизни моего сына. Мне, по-твоему, больше делать нечего, кроме как сравнивать между собой его женщин?
Чувствую, как густо краснею. Она продолжает:
— Спасибо тебе за откровенность, тогда, в свою очередь, я тоже позволю себе немного честности. Я прекрасно знаю своего сына, и понимаю, что с ним непросто. Как и с его отцом. Они оба довольно эмоциональны, вспыльчивы, хоть Егор и утверждает, что неподвластен моментам. Еще как подвластен… Но в то же время они отходчивы и добры. К ним нужно привыкнуть. У меня получилось. И я жду, что у избранницы моего сына это тоже получится, — она говорит спокойно, но при этом абсолютно серьезна. Ни малейшей улыбки. — Самое главное для меня — это видеть его счастливым. Вот передо мной сидишь ты, которую я вижу второй раз в жизни, утром мы гуляли в парке вместе с Ксюшей, ее мамой и Платошей. А за окном еще тысячи Саш, Глаш и прочих женщин, которыми мог бы увлечься мой сын, и я приму одинаково тепло любую, кого бы он ни привел в дом.
Я коротко киваю, ловя каждое слово. Понимая, как глупа по сравнению с этой женщиной. И как много ошибок наделала.
— Так что, Вероника, в этом плане тебе бояться совершенно нечего. С Ксюшей я общаюсь только потому, что мы действительно давно дружим. Она своеобразная девочка. Вообще не умеет чувствовать себя виноватой. Всегда такой была. Нетривиальный ум, гиперактивность. Может быть, ты знаешь, что у нее дислексия? Но фантастическая память. В начальных классах она училась, не считая чистописания, на круглые пятерки, несмотря на то, что половину уроков просидела под партой или бегала по классу. Валялась, кричала, танцевала… Учительница нашла к ней подход, благодаря чему обучение в принципе стало возможным. Я знаю о ней много постыдных вещей, о которых не в курсе даже Егор. После того, как подтвердился факт измены моему сыну, буквально через несколько дней она не постыдилась заявиться в гости и броситься в ноги, умоляя себя простить, а не казнить. А потом каким-то чудом уговорила отца не увольнять Диму до конца сезона, что, безусловно, нам сильно поможет, потому что съемки только стартовали и Дима полгода к ним усердно готовился, вживался в роль, — легкая усмешка коснулась ее губ и тут же пропала. Я улыбнулась в ответ. Оказывается, все это время сидела, заламывая пальцы, и исцарапала себе ладонь. Они с ней общаются только ради денег? Безусловно хорошая новость.
— Спасибо вам, — решаю, что стоит поблагодарить за откровенность.
— За что? — искренне удивляется она. — Совершенно не за что. Я хочу, чтобы Егора любили и о нем заботились. Я не видела, чтобы Ксюша когда-то хоть что-то для него делала, и мне это не нравилось, но я никогда не вмешивалась. Это его выбор, парню скоро тридцать, я давно не имею на него ни малейшего влияния. Но я так же не вижу, чтобы он рвался домой к тебе, да и вообще чтобы улыбался в последнее время, — завершает она мысль спокойным тоном, будто ее слова касались погоды, а не убили меня меткой пулей.
Он со мной не счастлив и его мама знает об этом.
Нам приносят салаты, и Мария Петровна принимается за ужин. Далее обсуждаем только принесенные блюда, их составы, и единственное, о чем я мечтаю — не разрыдаться. Мария Петровна была предельно корректна и вежлива, но говорила абсолютно равнодушно. Как с посторонним человеком. Либо я не произвела на нее никакого впечатления, либо подытожила — плохое. Я совершила все мыслимые ошибки, которые только могла. Следуя маминым советам, я все испортила. Смогла увести его из семьи, но не в состоянии сделать счастливым и убедить его родных, что достойна их общей жертвы.
В конце Мария Петровна довольно сухо прощается и просит написать, как Егор появится, потому что ей тревожно: у него какие-то проблемы со слетевшим с катушек бывшим другом, а ныне — заклятым врагом Ильей, тот вляпался в большие долги из-за наркотиков, и дилеры требуют с него денег, которые тот пытается добыть всеми возможными способами, в том числе от Егора и Ксюши, которая ему за что-то якобы должна.
И которую Озер, видимо, снова защищает.
Весь вечер провожу у дяди, который просто в бешенстве от того, что мама в очередной раз связалась с отцом. Рвет и мечет! Угрожает лишить ее наследства. Обзывает козой и безвольной коровой. Я всегда думала, что отец запудрил маме мозги, из-за него она не закончила университет и прожила жизнь без настоящей семьи и счастья, но теперь понимаю, что она… сама во всем виновата. Ей нравится такая жизнь. Не зря же она снова и снова ее выбирает.
