— Я же тебе говорила, что мы перенесли вечеринку к Ксюше. Она уже не состоянии ходить по барам, но очень хотела поучаствовать в девичнике. И-и-и-и обещала позаботиться о «баре» для тех, кто в состоянии, — смеется Василиса.
— Не помню такого, — пытаюсь сделать свой голос ровным.
— Что-то не так, Веро? Ты в лице изменилась.
— Я думала, мы пойдем в бар. Приготовилась строить глазки какому-нибудь… — говорю в свое оправдание. — Я на макияж почти час убила.
— Да? Точно дело только в этом? Такое чувство, что ты не хочешь ехать именно к Ксюше. Это из-за Егора? — и тишина после этих страшных слов. — Он тебе все еще нравится?
— Что?! Какого Егора? Ее мужа, что ли? Нет! Да он-то тут при чем, я бы надела что-то поудобнее просто, раз планируется пижамная вечеринка, — говорю я, чувствуя, как начинают пылать щеки. Благо, в машине темно, и мое смущение не бросается в глаза. Такой подставы я не ожидала.
— Понятно. Неловко получилось, что ты видела его в окне, но… мы решили, что тебе надо себя пересилить. Не можем же мы поехать без тебя снова, это было бы нечестно.
— Это точно.
Нужно бежать. Но как? Какой предлог выбрать? Выйти из машины на половине пути — после того, как объявила, что с нетерпением ждала встречи?
— У тебя голова болит? — спрашивает Саша. — Уточняю потому, что у меня тоже. Сегодня какие- то магнитные бури или что-то в этом роде, — Саша кидает мне спасательный круг, который с благодарностью принимаю.
— Да, плюс женские дни: и живот, и голова. Все у меня болит, — закусываю губу. И сердце особенно, но об этом молчок.
— Ксюша переделала детскую, хочет показать нам.
— У нее потрясающий вкус.
Да уж не сомневаюсь.
Я не должна бывать в гостях у Ксюши. Это противоестественно. И… более того, это превращает меня в чудовище. Пожалуйста, Боже, не заставляй меня проходить через все это. Не заставляй нас всех проходить через это. Но подруги не дают и шанса на побег, они уверены, что пикантные подробности забудутся, и мы будем дружить как раньше, только еще и с Ксюхой. Я чувствую себя виноватой, поэтому любая отмазка начинает выглядеть притянутой за уши.
На воре и шапка горит. Ох, как точно сказано. Пылает синим пламенем.
Когда мы поднимаемся в лифте, я едва не плачу. Пытаюсь отыскать внутри себя какой-нибудь резервный источник сил и черпануть из него хоть немножко. Я вспоминаю Егора в первое время нашего знакомства и стараюсь разозлиться на нее за то, что сделала с ним. Как ни странно — начинает получаться, через несколько секунд я медленно глубоко дышу и чувствую себя увереннее.
Наш дружный женский отряд перед входной дверью, а я практически спокойна, только сердце колотится как бешеное. Если бы я знала, что Ксюша тоже будет на вечеринке, я бы ни за что не поехала.
Ничего, побуду немного, возьму такси и уеду. Я ведь в любом случае не планировала задерживаться.
Когда щелкает замок, я понимаю, что с радостью готова преподнести ей своих подруг на блюдечке, лишь бы нашелся хотя бы один разумный предлог убежать отсюда, спрятаться в одиночестве своей квартирки. Совесть гудит в висках, она кричит о том, что я последняя дрянь. Муж этой женщины чуть больше суток назад кончал мне в рот, а я иду к ней домой, источать этим самым ртом комплименты ее новым шторам.
Я ненавижу себя. И Егора — за то, что заставляет меня проходить через это.
Ужасная у нас сказка, Андерсен бы никогда не написал ничего подобного.
Ненавижу так сильно, что мне уже все равно, кто что подумает и какие сделает выводы, вынести это невозможно.
Какая из меня Ариэль, я злая, страшная ведьма.
Пошатнувшись на месте, я бормочу, что из-за месячных у меня сильный спазм в животе — сгибаюсь пополам для верности — нужно скорее снять его, я до аптеки на одну секунду…
— Что? — переспрашивают девочки, не расслышав. Дверь открывается, а на пороге Егор. Озерский собственной персоной.
О черт. Все еще хуже, чем я могла представить.
Из глубины квартиры доносится звонкий голос Ксюши:
— Это они?
За спиной у Егора незнакомая мне девушка приветливо машет и улыбается.
Вероника
— Ага, собутыльницы твои пожаловали, — весело говорит Озерский, а у меня комок в горле и сердце ноет Мой Математик снова на расстоянии вытянутой руки, вот только находимся мы за пределами магии двух балконов и заброшенного санатория.
Однажды это должно было случиться.
Но подготовиться я не успела. Да и можно ли вообще почувствовать себя готовой к тому, чтобы твоего мужчину на твоих глазах обнимала другая женщина?
Понимала ведь все. Экзамен могла сдать по своей жалкой роли — правам и обязанностям — на пять с плюсом. Но вот она — реальность, а я растеряна, способна лишь испуганно озираться по сторонам.
Здесь по-другому пахнет. Знаете, у каждого дома есть собственный запах, где-то — едва уловимый, иной раз — довольно узнаваемый, в этой квартире пахнет приятно — чистотой, какими-то духами и едва заметно — выпечкой, но меня подташнивает, потому что кажется, я чувствовала нотки этого жилища раньше, и они ассоциируются с Егором.
Нужно уходить немедленно, но я не могу отказать себе в том, чтобы увидеть Математика в новых для меня декорациях. Слишком поздно прятаться.
Озерский отступает, давая возможность зайти. Девочки смеются, спорят, что никакие они не собутыльницы, а очень даже скромные и тихие, их голоса заполняют все пространство, словно нас не четверо, а с полсотни.
А потом его взгляд падает на меня.
Его глаза округляются, лишь на долю секунды лицо выдает эмоции. Не ожидал. Боже, он не знал, что я тоже поеду. Подружки — и подружки, уверена, он не уточнял, какие именно, а у Ксюши их миллион. Егор склоняет голову чуть набок, словно недоумевает, зачем я приперлась. Его скулы напряжены, губы сжимаются. Он пытается просчитать мотивы.
И отчего-то мне кажется, что приходит в бешенство.
К такому я оказалась не готова абсолютно.
Я ведь… не знала! Клянусь, не специально подставила его.
В следующую секунду Егор раздает несколько стандартных комплиментов, просит в этот раз не спускать его бар в унитаз и вообще вести себя прилично.
— Это Леся, знакомьтесь. Невеста Санни, то есть Коли — Ксюшиного брата. Леся глупости не совершает, будьте во всем как Леся, — представляет он девушку, подходя к ней ближе и положив руки на ее плечи. По-братски встряхивает, отчего она айкает и отпихивает его — заметно, что знают они друг друга сто лет. Затем он поворачивается и уходит на кухню.
Так, перед нами та самая невеста, которой Санни случайно изменил. Милая и приятная девушка, среднего роста, волосы чуть ниже плеч темно-русые. Первое впечатление — простая и добрая и действительно совсем не похожа на ту, что творит черное, не думая о последствиях. Буду стараться вести себя как она, раз дали указание.
