Вскоре мы заехали во двор, с четырёх сторон огороженный девяти этажками. Впереди очень медленно ехал дорогой автомобиль известной марки, заставляя и нас задерживаться. Степан не выдержал и пару раз просигналил им, после чего те встали прямо перед моим подъездом, оставив проезжую часть свободной. Но мы также остановились тут.
— Спасибо за то, что подвёз, — поблагодарила Степана, глядя в его глаза, которые, казалось, ожидали от меня чего-то ещё. Не понимая его взгляда, я добавила:
— И за прекрасный день тоже спасибо. Мы с Артёмкой давно так не веселились.
— Пожалуйста. Только ты ничего не хочешь мне рассказать? Ну или передать? — его брови смешно поползли вверх, хмуря широкий лоб.
— У меня остался твой номер. Я скину адрес сообщением.
Мужчина довольно улыбнулся и протянул руку для пожатия Артёму.
— До встречи, мужик! — грозно попрощался он с ним, старательно пряча смешинки в глаза.
— До встлечи, дядя Стёпа. Плиходите к нам ещё.
— Обязательно! — подмигнул тот сыну.
Поняв, что на этом встреча окончена, я поспешила выбраться из машины.
У подъезда стояла светловолосая дама бежевом плаще и настойчиво звонила в домофон. Я не расслышала её слов, так же, как и ответа хозяина квартиры, в которую та трезвонила, стоя ко мне спиной. То ли ей быстро надоело это дело, то ли некто послал её протоптанной дорожкой куда подальше, но выругалась она достаточно громко, завершив свою тираду фразой:
— Чёртов мент!
Я сразу насторожилась и, покрепче ухватив ладонь сына, направилась к подъезду, по пути доставая из внутреннего кармана куртки ключи. Мы преодолели две ступени, когда женщина обернулась и цепко уцепилась за нас взглядом.
— Хм, Наташа, я так понимаю, — весьма неожиданно произнесла она моё имя.
— Д-да, — запнулась на таком простом слове, пытаясь сообразить, с кем меня столкнула судьба на этот раз, — мы знакомы?
— Пока нет, но, думаю, что пора, — теперь она с интересом разглядывала Тёму.
— Простите, я вас не понимаю. Может всё-таки представитесь? — мне стало неуютно от столь пристального внимания к нам.
— А они похожи… — задумчиво выдала она, после чего моё сердце пропустило несколько ударов. Неужели?..
— Вы…
— Меня зовут Марина Демьяновна, — наконец-то представилась незнакомка, — Фамилия Верухина. Думаю, тебе, моя дорогая, она прекрасно известна. Я — мама Ильи.
Видимо я слишком гулко сглотнула, потому как женщина неприятно усмехнулась. Её кривая улыбка слегка исказила румяное полноватое лицо. Неожиданно поднявшийся ветерок потрепал редкие, но красиво уложенные волосы, а в глазах появилась насмешка. Она суетливо спохватилась, открыла свою сумочку, которая к слову была отнюдь не маленькой, и достала обычную папку для бумаг. Спустя секунды она извлекла лист и передала его мне.
Я с опаской приняла его, но посмотрев на выделенное красной пастой предложение, поняла, о чём будет вестись разговор.
— И? — набравшись смелости, вновь взглянула на неё.
— А это я у тебя должна спросить. То, что этот документ — оригинал, я уже поняла. Более того, Илья сказал, что сам настаивал на проведении ДНК — анализа. Но мы с тобой взрослые люди и обе прекрасно понимаем, как мужчины принимают решения. Так вот скажи мне на милость, зачем тебе это нужно? Денег захотелось? Или мужика? Ты вообще в курсе, что у него есть невеста?
Она сложила руки на груди, отчего рукава натянулись, и оголились пухлые кисти. Два тонких браслета из благородного металла засверкали, привлекая к себе внимание.
— Я не претендую на вашего сына. Более того, мне не нужны ваши деньги. Илья имел неосторожность довольно продолжительное время наговаривать на меня. А недавно вообще перешёл грань, обозвав меня совсем нелестными словами при моих друзьях. Поэтому документ, с которым вы ознакомились, ещё раз доказывает факт его отцовства и соответственно убеляют мою сомнительную репутацию. Кстати сомнительной она стала после встречи с вашим сыном. Я, честно говоря, не понимаю цель вашего визита. Зачем вы пришли? Сказать мне, что я недостойна вашего сына? Так разве я претендую?
— А разве нет? В чём смысл? — эх, знала бы я сама, какие цели преследовал этот странный мужчина, заводя заржавевшую шарманку по новой, ответила бы сразу. Однако мне приходилось юлить и отвечать общими фразами, ведь я и сама ещё не разобралась в проблеме.
— Вы сами отметили сходство. Так вот, у Артёма есть отец. И я была бы счастлива, чтоб этот отец хотя бы иногда навещал своего сына. Он отказался не от меня в первую очередь, а от собственного будущего. Но тут, я полагаю, вы решили вместо него. Неужели думали, что в моём лице обретёте обузу? Не вижу смысла сейчас толкать вам речи о любви или о каких-либо чувствах к вашему сыну. И обсуждать сложившуюся ситуацию тоже не намерена. Мы встретимся с Ильёй и, думаю, придём к единственно верному решению. Без вашего участия. Он уже не маленький мальчик, и, полагаю, не маменькин сынок. Или вы до сих пор его опекаете, боясь, что он не так завяжет шнурки или не вовремя умоется?
Она неприятно растянула губы в нечто на подобии улыбки и слегка склонила голову на бок. После перевела взгляд на моего сына.
— Артём, говоришь? Малыш, а ты знаешь, кто перед тобой? Нет? Я — твоя бабушка, — она опустилась на корточки, тем самым напугав меня. Мне не хотелось её пристального внимания к моему ребёнку. Я вообще терялась рядом с ней. В какую-то секунду поймала себя на том, что испытываю страх. Наверное, на подсознательном уровне. Постепенно мне становилось понятным, отчего она явилась. Но что ответить, я не знала. Так бывает, когда ты живёшь в своём мире, строишь планы, не оглядываясь на прошлое. Но когда прошлое приходит к тебе, является в лице богатой сорокалетней блондинки с большой брендовой сумкой и тяжёлым авторитетом, ты просто теряешься.
— Бабушка? — переспросил Тёма. — Но у меня нет бабушки. Только дедушка…
— О, так тебе мама не рассказывала разве? — женщина мельком взглянула на меня, показывая тем самым своё недовольство. Однако во мне этот взгляд вызывал лишь раздражение. — А папа у тебя есть?
— Папа нас блосил. Он сказал, что мама не холошая и ушёл.
— Правильно сказал. Мама у тебя нехорошая.
Видит Бог, у меня очень сильно зачесались руки. В этот момент так и захотелось схватить эту мымру за волосы и хорошенько оттаскать, чтобы сбить с неё спесь. Но вместо этого я вложила в свой взгляд всю ненависть к их породе и «попросила» её исчезнуть. На языке вопреки всему упрямо вертелся мат, а мысленно и Илья, и его мамаша уже шагали эротическими тропами…
— Марина Демьяновна, заберите свой документ, — я швырнула на неё лист, край которого случайно скомкала, — и катитесь подальше, ладно? Что бы вы там не считали и не на придумывали себе, я — мать. И в отличие от вас, забочусь о воспитании своего сына. Перестаньте молоть чушь! И отойдите от двери. Уже дождь моросит.
