Ани вновь несколько раз выдохнула м часто заморгала. Однако, слёзы удержала, лишь шмыгнув носом, показала, насколько ей тяжело.
— Эти всё из-за неё, да? — её взгляд неожиданно стал пустым, а из-за стиснутых зубов заострились черты изящного лица.
— Из-за кого?
— Этой Натали! Из-за подруги Лиз, которая нагуляла дитя от какого-то левого мужика?
— Она никого не нагуляла. И перестань приплетать к нам третьи лица. Я просто не испытываю к тебе никаких чувств. Вот и всё!
— Никаких чувств? А к этой швабре значит чувства есть? Что-то до приезда в Россию ты вёл себя иначе.
— Не кричи! — прошипел мужчина, так как Ани разогналась не на шутку.
— Буду! И мне плевать, что нас услышат. Ты связался с этой профессионалкой, и она теперь дурит тебе мозги! — не сбавляя обороты продолжала она.
Но тут открылась дверь, и в комнату влетел Дени, при виде которого Степана передёрнуло. Он сжал кулаки, стараясь не смотреть на него.
— Вы чего кричите? Там Машка плачет. Ани, что случилось? — он подбежал к сестре и проверил на наличие повреждение, будто бы кое кто в этой комнате мог её ударить.
— Ничего, Дени. Мы расстаёмся просто. Он променял меня на эту Натали. Стоило мне оставить его одного на пару недель, как любовь остыла. Правду говорят, в России воспитывают одних…
Брат резко прикрыл ей рот, так что ругательство она уже промычала.
— Наташа не такая, поняла?! И успокойся уже!
Крупные капли слёз потекли по её щекам. Дени никогда не мог спокойно реагировать на них, потому приобнял её и спрятал маленькое личико у себя на груди. Степану же указал взглядом на дверь, на что мужчина лишь хмыкнул и пошёл прочь. У дверей он столкнулся с Женей, но лишь молча прошёл мимо растерянного мужчины.
Уже через пару минут автомобиль Степана выехал на трассу и покатил в сторону города. В салоне играло радио, на дороге было пусто, потому Степан впервые за несколько месяцев закурил. Он купил пачку сигарет ещё позавчера, после встречи с Ильёй, когда нервы уже конкретно сдавали. Однако так и не решился закурить, боясь вновь поддаться вредной привычке. Не зная куда податься, он приехал по знакомому адресу и проторчал там пару часов, просто прокуривая одну сигарету за другой, пока от злости не швырнул пачку в окно.
Эту ночь Степан провёл в отеле. Снял комнату, выпил бутылку пива, искупался и лёг спать, впервые за долгое время уснув сразу. А на утро его разбудил звонок Джеймса. Тот уже был в Москве. Часы показывали начало одиннадцатого, из-за чего Степан выругался и бросился сразу в душ.
Ещё один долгий день закончился тем, что он попрощался пораньше с помощником и поехал к Наталье. Завтра он улетал, поэтому хотел хоть как-то помириться. Даже если у них в будущем ничего не выйдет, ему просто было необходимо напоследок увидеть её.
Глава 19
Наталья.
Степан стоял, опираясь сбоку на капот автомобиля и копался в телефоне. Пройти мимо него мне вряд ли удалось бы, поэтому, выдохнув я пошла дальше. Правда внезапно сильно заколотилось сердце и задрожали руки. А стоило ему меня заметить, как я и вовсе стала как вкопанная, смотря на его удивлённое лицо. Он отстранился от машины, но не сделал попыток подойди ближе, всё так же находясь в пяти шагах и не сводя с меня взгляда. Свет от фонаря был тускловатым, поэтому мне мало что удалось рассмотреть в его взгляде.
И вот, не решаясь уйти, я начала разговор первой. Ведь не ради гляделок он сюда явился.
— Звонила Лиза. Вас ищут. Видимо, переживают.
— Вас? — Степан то ли улыбнулся, то ли усмехнулся, но явно не обрадовался такой субординации. — Мы вроде как на «ты» были.
— Кое-что изменилось, — мой голос надломился.
— Ах, да… я провинился.
— Вам виднее. Вы что-то хотели?
— Да, — лёгкая задумчивость сменилась напряжением, — поговорить хотел, но не здесь.
— В дом не пущу — там папа. Он настолько на вас зол, что готов тут же открутить голову или нарисовать фингал под глазом. К тому же Артёму вас видеть не стоит. Не сейчас, точно.
— Как он?
— Переживает, но он мальчик сильный. Справится.
— Верю, — криво улыбнулся он. — Может всё-таки поговорим?
Я подумала и ответила.
— Только, если вы расскажете мне об условиях, которые выдвинул Илья.
— Откуда ты узнала? Лугинин?
— Нет, Тимофей здесь ни причём. Он вообще назвал это не своим делом.
— Может посидим где-нибудь? — Степан сделал шаг вперёд, но я отступила назад, тем самым вынуждая мужчину остановиться. Хотелось показать, что его общество мне не желанно, хотя в данной ситуации я врала и ему, и себе.
— У меня нет времени на посиделки в кафе. Артём ждёт конфеты. Если есть, что сказать, то можем посидеть на лавочке.
— Прямо здесь?
— Тебя что-то смущает?
— Давай хоть в машине посидим. Наташ, мы же взрослые люди Я правда пришёл с миром. Не пугайся так, прошу… И ты сама хочешь поговорить, я же вижу. Даже про официальный тон позабыла.
Теперь он позволил себе полную довольства усмешку. Наверняка гордился маленькой победой. Я мысленно чертыхнулась. А ведь думала, что получится держать его на расстоянии, только, когда он так близко — это трудновыполнимая задача.
— Ладно. Только недолго, — согласилась и сама подошла к машине. Степан отошёл в сторону, давая возможность сесть, и закрыл за мной дверь. Я заметила, как быстро он обогнул автомобиль. Словно и правда горел желанием объясниться. Однако, был ли смысл вообще в разговоре, как таковом? Что бы дала правда? И собирался ли он вообще сообщать мне именно правду? Возможно, сейчас тот самый момент, чтобы узнать о сестрёнке, которую упомянул Илья? С одной стороны, мне должно было быть до этого дела, но с другой — любопытство разъедало уже изнутри.
— Наташ, — он включил свет в салоне, спрятал улыбку и стал серьёзным, — сперва хотел извиниться. Честно говоря, я и сам не до конца понял, зачем всё это затеял, но теперь одобряю своё решение. Хоть оно и принесло тебе немало переживаний. Прости за это.
— Вообще-то, мы уже говорили на эту тему, Стёп. И я кажется говорила…
— Ты говорила одно, — перебил он неожиданно, — но в твоих глазах я увидел совсем другое.
От отвёл взгляд в сторону и уставился на руль.
— Ты не против, если я тебе кое-что расскажу?
— Слушаю, — отчего-то мне стало не по себе, и вскоре стало понятно, почему.
— Мне было пять лет, когда мама вышла замуж за отчима. К тому моменту она уже носила Женю, и вообще у них всегда были романтические и тёплые отношения. Так что счастливее ребёнка, видящего любовь в глазах родителей, не нашлось бы. Когда брат родился, радости было море, — Степан улыбнулся своим воспоминаниям. — А в девяносто седьмом, они сообщили о пополнение в семье. Мы ждали сестрёнку. Тогда везде и во всём был дефицит, даже конфеты в доме появлялись нечасто, хотя мы совсем не бедствовали, но мама умудрилась достать пелёнки розового цвета и шапочки всякие с цветочками. Ещё по ночам вязала Каролине носки. Она ещё не родилась, а имя уже было дано. Почему-то именно эти моменты запомнились. Затем у неё начались схватки. Нас с Женей оставили дома. Меня за старшего. Следил, чтобы этот шалопай делов не натворил. Мы украсили комнату родителей шарами. Помню, как сидели и вырезали из бумаги гирлянды, пока папа убирался в доме. Однако он так их и не привёз. Мы с Женей прождали весь день, а вечером пришёл дядя Жора, помощник отца и сообщил, что те в больнице. Мол, не беспокойтесь и так далее. Через три дня мы хоронили Каролину.
