Антон вдруг говорит:
— Соня, ты можешь вернуться, если…
— Не могу, — вырывается слишком резко.
И тут же понимаю: он сейчас уйдет, и всё. Не знаю, для чего он приходил, не знаю, почему передумал говорить, но мне горько оттого, что стою и ничего не могу сделать. Я снова останусь один на один со своими сомнениями. И на этом всё закончится.
Жуков отворачивается, берясь за ручку, а я посылаю к черту рассудок.
— Останьтесь, — шепчу едва слышно.
Мужчина замирает, пауза кажется мне вечностью. За этот короткий промежуток времени успеваю сойти с ума, отругать себя за смелость, и вновь затаиться в ожидании. Антон, не оборачиваясь, произносит:
— Уверена?
Но на этот раз я полностью осознаю, на что иду. Поздно жалеть о том, что свершилось. Рано думать о том, что будет после.
Моё тихое «да» и громкий звук захлопывающейся двери. Не сразу понимаю, как Антон оказывается рядом. Взяв мое лицо в ладони, переводит взгляд на губы и снова смотрит в глаза. От его затуманенного взгляда кружится голова, и я тут же чувствую его губы на своих губах. Осторожно, нежно, но с каждым прикосновением напор увеличивается, губы становятся требовательными, а между поцелуями слышу его голос:
- Я скучал по тебе… Соня…
Он прижимает меня к стене, и на выдохе я произношу его имя. Чувствуя возбуждение мужчины, завожусь ещё больше. По телу растекается приятная истома, а низ живота отзывается мощными импульсами. Готова прямо сейчас сойти с ума, но чувствую: это только начало. И не ошибаюсь.
Антон целует меня в шею, его руки опускаются на талию, ниже, достигая края платья, задевая мои бедра. Кожа мгновенно покрывается мурашками. Мужчина тянет платье вверх, и я поднимаю руки, чтобы освободиться от одежды, но Жуков не спешит. Задерживает ткань на моих запястьях и снова прижимает к стене, впиваясь в мои губы. Затем всё же отбрасывает платье и подхватывает меня на руки, а я обнимаю его ногами, вжимаясь в мужчину изо всех сил.
Он несет меня в комнату и аккуратно опускает на кровать. Оказывается сверху, продолжая целовать, а я тянусь к его рубашке. Расстегиваю неподатливые пуговицы, добравшись до нижней, расстегиваю ту, что на джинсах, и мужчина рвано выдыхает.
Снова целует шею, опускается ниже, к груди, животу, я выгибаюсь, постанывая. Господи, как же хорошо! От поцелуев сводит пальцы, а внизу живота полыхает огонь. Антон проводит рукой между моих ног, задерживается на клиторе, немного надавив, продолжает ласкать его. От накрывающих импульсов пытаюсь свести ноги, но он не дает, принимаясь истязать меня пальцами через тонкую ткань трусиков. Я часто дышу, потому что воздуха просто не хватает. Хочу ощутить мужчину в себе, полностью, прямо сейчас, и между стонами вырывается:
— Антон… Пожалуйста.
И он не выдерживает, быстро избавив меня от трусиков, стягивает с себя рубашку и джинсы вместе с боксерами. Я тяжело дышу, нетерпеливо наблюдая, как мужчина надевает презерватив, потом разводит мои ноги шире и опускается сверху, глядя в глаза. Словно дает последний шанс остановить его, но на эту пытку я не готова. Нет-нет. Пусть не останавливается, пожалуйста. Только не сейчас! Тянусь навстречу его губам, и Антон жадно впивается в мои. А я прижимаюсь к нему, сгорая от желания.
Резко, одним движением Антон входит в меня, и я невольно вскрикиваю. Он двигается, наращивая темп, я обхватываю его ногами, подстраиваясь под ритм. Каждое движение отзывается приятным чувством внизу живота. Матрас под нами скрипит, а спинка кровати отбивает бит о стену, но его перебивает мой пульс, бьющийся где-то в висках. Именно он меня оглушает, и я цепляюсь ногтями за сильные плечи. Получаю в ответ сдержанное рычание и более мощные толчки, которые сводят с ума.
Я уже давно не контролирую себя, но точно знаю, что не пожалею об этом безумии. Даже если после нас ждет пустота. Продолжаю выгибаться и стонать, цепляясь за простынь и снова за плечи. Рваные поцелуи, разгоряченное дыхание, шепот Антона, его затуманенный взгляд и руки, скользящие по моему телу, приближают к грани. Чувствуя подступающий оргазм, сжимаюсь от накрывающей лавины. Толчок, ещё один, более резкий, и из груди вырывается крик от нахлынувших эмоций. Антон кончает следом за мной, и мы летим в пропасть вместе, понятия не имея, что будет дальше. Но сейчас мне так хорошо, что я даже думать не хочу, что когда-нибудь наступит завтра.
Мы лежим рядом, восстанавливая сбившееся дыхание, и если в прошлый раз у меня была возможность сбежать, то сейчас при всём желании я бы и подняться не смогла. Ноги до сих пор дрожат. Осознание произошедшего пробивается яркой вспышкой: мои сны только что стали осязаемы, мы снова занималась сексом с Антоном. И в этот момент мужчина притягивает меня к себе и целует в висок. В этом простом движении столько искренности, что замирает сердце.
Я поднимаю на него взгляд: за окном расползается утро, и в комнате достаточно светло, чтобы видеть глаза Антона. Он, усмехнувшись, наклоняется и целует меня. Не истязая мои губы, как полчаса назад, а нежно, трепетно. Отстранившись, шепчет:
- Ещё немного, и повтор неминуем. Поэтому прекрати так смотреть, надо поспать.
Антон, действительно, вскоре засыпает, продолжая держать меня в кольце своих рук. А я напряжена до предела, даже вздохнуть боюсь. Не то, что двигаться. Но слушая ровное дыхание мужчины и стук сердца, постепенно проваливаюсь в сон.
Открываю глаза, когда комнату заливает яркий свет наступившего дня. Подскакиваю на кровати, обнаруживая, что рядом пусто. Оглядываюсь — вещей нет. Я могла бы подумать, что всё мне приснилось, но не имею привычки спать без одежды, а кто ее снял накануне — сомнений нет. Наспех надеваю просторную футболку. Подступает тревожное чувство, но я продолжаю на что-то надеяться. Заглядываю в кухню, в ванную: никого.
Возвращаюсь в комнату и падаю на кровать, утыкаясь лицом в подушку. Бью изо всех сил матрас, вымещая на нем эмоции.
- Дура, дура! — корю себя, продолжая избивать ни в чем не виноватую кровать. На что я рассчитывала — непонятно, ведь заранее знала, чем всё закончится. — Какая же ты, Соня, идиотка! — восклицаю в сердцах, но, чувствуя движение, оборачиваюсь.
На пороге комнаты стоит растерянный Антон, в руках у него два стаканчика с кофе и бумажный пакет. Его губы тут же трогает улыбка.
