И я не пойму, почему испытываю нечто подобное к человеку, который меня не раз выручал. Наверно, он разочаровался во мне, или это моё внутреннее состояние отражается на окружающих. Обида на Антона, а я готова всех вокруг клеймить. Мне всё ещё кажется странным, что он ничего не говорит в ответ.
Я-то думала, Олег будет отговаривать, убеждать, что нужно вернуться в клуб, но он лишь задает вопрос:
— Телефон-то у тебя прежний?
Мотаю головой. Сим-карту я выбросила, ещё собирая вещи, потому что знаю: буду ждать звонка, постоянно буду ждать. Да и с новым номером все равно буду. Но это хотя бы какая-то попытка вычеркнуть прошлое. И начать новую жизнь.
— Вот и хорошо, — разбираю, хотя говорит Олег очень тихо, словно бы даже сам себе. — Так ты куда сейчас?
Пожимаю плечами. От былой решимости не остается и следа, представляю, сколько нужно будет объясняться с родными, почему отказалась от мечты, почему вернулась, почему, почему, почему… Я не готова к лавине вопросов, и теперь свое решение вижу под другим углом. А что если взять билет, куда глаза глядят, и просто уехать? Исчезнуть, раствориться, родным необязательно знать, что я больше не в Москве. Мне удастся побыть наедине с собой, и возможно, этот порыв станет началом моей новой жизни?
Купить билет на ближайший рейс, потом пересесть. В этом есть нечто символичное. Побег из Москвы характеризует мое состояние сейчас — убежать, куда угодно. Лишь бы не оглядываться. Лишь бы подальше от Антона и боли. Невольно усмехаюсь: теперь для меня эти слова значат одно и то же.
Глава 38 Антон
Я сам не знаю, куда еду. Наматываю километры по городу уже который час. В голове дебильная пустота. Эмоций тоже нет, словно меня опустошили, и я теперь не человек, а кукла, внутри которой ничего нет. Думать не могу, не хочу. Ничего не хочу. Отпускать начинает только на третий час, даже сам не замечаю, что столько времени провел за рулем. Торможу у ближайшего бара и, усевшись за столик в углу, заказываю виски.
Нужно выпить, как-то отвлечься, отпустить ситуацию. Горячительная жидкость обжигает горло, неприятно отдаваясь жжением в желудке. Вспоминаю, что последний раз сегодня ел днем у Сони, но аппетита нет совсем. Отставив бокал, ставлю локти на стол и запускаю пальцы в волосы. Так и замираю, наблюдая, как перед мысленным экраном несутся все события сегодняшнего дня. Соня, Лиля, Борцов, Олег, снова Соня. Соня, Соня, Соня.
Она была такая несчастная, словно сжалась вся, когда мы разговаривали там, в комнате для персонала. А в глазах как будто надежда. Понимала, что это конец, и все равно надеялась, ловила мой взгляд, пытаясь высмотреть в нем хоть что-то. Я очень старался, чтобы не выловила. Потому что это пиздец. Все происходящее полный пиздец. Потому что там, в клубе, я совершенно четко осознал, что не хочу ее отпускать. Хочу прижать к себе, спрятать от этого ебанного мира, закрыться в ее маленькой квартире, и чтобы никто никогда нас не достал. Только вся проблема в том, что Соне надо не это. Не я со своими дурацкими чувствами.
Я откидываюсь на спинку стула, глядя перед собой. Одного не понимаю: как я мог так в ней ошибиться? Как мог не увидеть? Ведь мы были близки, мы были долбанным единым целым, как бы ни по-дурацки это звучало. Неужели ее улыбки, взгляды, слова, ее отзывчивость — это все обман? Разве возможно настолько хорошо играть?
Сомнения пробираются под кожу, разносятся по телу, тут же скручиваясь в груди неприятной тяжестью. Если я ошибся? Нет, это невозможно, вот он порошок у меня в кармане, он выпал из ее сумки. И деньги от Карасева она взяла, сама призналась. Во всем призналась… Про Олега только вот умолчала. Пожалела, чтобы не добивать? Смешно. Скорее, чтобы я ее не размазал. Соня Васнецова, провинциальная блядь, хитрая и умная охотница за деньгами, не гнушающаяся ничем?
Но это даже звучит смешно, стоит только вспомнить ее выражение лица, ясный взгляд, неловкость. Если я все-таки ошибся, и всему происходящему есть другое объяснение?
Я вдруг понимаю: нужно поговорить с Женей. Она ее лучшая подруга, даже если Соня многое скрывала от дочери, все-таки они общались, близко общались. Я вытрясу из Женьки все, мне нужно подтверждение тому, что я видел и слышал. Потому что я не могу поверить. Не могу.
Наплевав на выпитое, сажусь за руль, не спеша направляюсь в сторону дома. С усмешкой думаю о том, что если меня сейчас остановят с наркотой в кармане и под градусом… Но сегодня я никому не нужен. Первым делом в квартире иду в туалет и нахрен смываю в унитаз порошок. Выкинув в мусорное ведро пакет, мою руки и выхожу. Меня никто не встречает, пройдя по квартире, заглядываю в комнату дочери: пусто. Мы с ней так нормально и не поговорили в эти дни, так что я знать не знаю, где она и чем занимается. Позвонить? Нет, лучше разговор лицом к лицу.
Хорошо, что Маринки тут нет. Ее бы я точно сейчас не выдержал. Впрочем, после того «романтического» ужина, что она решила мне устроить, было бы странно, если бы она сейчас была тут. Выставил из кабинета я ее довольно грубо. Придумала же план, а, сойтись со мной. Как будто я дебил полный и не понимаю, что за этим стоит банальное чувство наживы. Хотя, наверное, дебил. Потому что в ней это разглядел, а вот в Соне… Да и не было в ней этого, не было!
Сидеть в четырех стенах невыносимо, и я снова топаю к машине. Но уже через несколько сотен метров понимаю: нет, я не готов. Не готов сейчас к этой встрече. Немного поколесив, еду в сторону клуба. Не хочу туда, но перспектива вернуться в квартиру не улыбает.
Олега, к счастью, нет, вечер идет, как обычно. Никто, кажется, не просек, что тут творилось что-то неладное. Прошу официантку принести мне бутылку виски. Падаю на диван, понимая, что все здесь напоминает мне теперь о Соне. Весь клуб, блядь, одно сплошное напоминание. Закрыть его, может, к чертовой матери?
Немного подумав, набираю Борцова. Несмотря на поздний час, он быстро откликается.
— Все в порядке? — задает сразу вопрос. Я усмехаюсь. Лучше всех.
— Слушай, Ром, у меня к тебе дело, можешь узнать, кто снимал квартиру, — диктую адрес, а когда замолкаю, Борцов, отвечает:
— Записал, с утра попрошу своих ребят. С клубом как?
— Разобрался, — отвечаю устало, Ромка, кажется, понимает это, потому что быстро прощается, добавляя, что всегда на связи.
Сам не знаю, зачем мне все это. Я словно пытаюсь найти хоть что-то в защиту Сони, хватаясь за каждую мелочь и деталь. И до сих пор верю, что ошибся.
Я пью виски, даже не чувствуя вкуса, один бокал за другим. Срать на похмелье, на все срать. Мне нужно забыться. Правда, забвение наступает раньше, чем я ожидал, на четвертом бокале я тупо вырубаюсь.
Около шести меня будет старшая официантка смены. Башка предсказуемо трещит, а сон совершенно не отвлек меня от происходящего. Потому что даже там мне снилась она, кареглазая девчонка. Только в моем сне все было значительно лучше, чем в реальности.
