Бессвязный поток Женькиных слов обрушивается на меня, как ледяной водопад. Из всего сказанного выхватываю главное, что моментально вспышкой затмевает прочее:
— Откуда ты знаешь про Лилю… Подожди, ты видела нас?
— Возможно, не только я.
— А теперь поподробнее, — хмурюсь всё больше.
— Эта Лиля приходила, тебя дома не было. А когда я спросила, кто она, представилась и заявила, что, можно сказать, почти жена. Я сразу поняла, что она не простая, сама не знаю, почему решила за ней проследить. Увидела вас вместе и позвонила Соне.
— Ты сказала Соне, что видела меня с Лилей? — говорю, выделяя каждое слово.
Повторяю скорее для себя. Внутри что-то ломается, выпадает деталь пазла, который я успешно собрал, следом к черту летит ещё одна деталь, теперь они сыплются одна за одной. Картина рушится, разваливаясь на мелкие части, и постепенно начинается складываться другая. Отдельные зарисовки, не вся. Но то, что изначально было собрано неверно — ясно, как день. Пиздец.
— Да, — слышу снова Женьку сквозь гул в голове. — И даже назвала место. Возможно, она тоже вас видела.
Сжав салфетку, которую протягивал дочери, отбрасываю в сторону. Встаю. Бью кулаками по столу, звук эхом проносится по кухне, дочь дергается, а я обхватываю голову руками, зарываясь пальцами в волосы.
Это, блядь, просто нереально.
Блядь. Да, блядь! Идиот.
— Женя, — буквально рычу и замираю. — Всё, что ты сказала сейчас…
— Это правда, папа.
Слезы продолжают литься из её глаз, и у меня нет причин ей не верить.
— И то фото… Олег велел мне его сделать. Я тогда и узнала, что он Соне квартиру снял, что использовал ее. Как и меня. Он… Он меня шантажировал.
Слова льются потоком. Словно Женя освобождается от балласта. Вот только этот груз ложится на меня. И давит, закидывая сверху новыми фактами.
— Как ты с ним связалась? — закрываю глаза, унимая пульс. — Как, Женя?
— На благотворительном вечере. Он обратил на меня внимание, и я подумала, что… Что нравлюсь ему, зацепила. Я думала, что он всерьез, а оказалось… Я тогда на спор деньги взяла. Думала, покажу, что могу, и верну обратно. Но он забрал. Это глупо, но мне хотелось показать ему, какая я… крутая, что ли. Я зла была на тебя, что ты в моей жизни не участвовал. Я и в Москву приехала, чтобы мы с мамой устроились. Ты ведь никогда не интересовался моей жизнью. А Олег внимательным был, учтивым, знал, что говорить. Я не сразу поняла, каким человеком увлеклась, а когда дошло, он сказал, что всё тебе расскажет, и тогда я могу забыть о беззаботной жизни. И мне пришлось ему помогать.
— Наркота? — спрашиваю, и тут же качаю головой, потому что вижу — попадаю в точку. Вот, кто засветился. Охуеть. Не Соня. А моя собственная дочь, так получается?
— Ты употребляешь? — впиваюсь в неё внимательным взглядом, она отчаянно трясёт головой.
— Честное слово, нет. Олег предлагал, но я отказалась.
Вид у дочери так себе. Бледная, губы трясутся, в глазах страх. Она ведь могла мне всего этого не говорить. И я бы никогда не узнал. Мне хочется много всего ей сказать, но вдруг понимаю: мое к ней невнимание привело к такому результату. Я забил на неё. Что мне мешало нормально с ней поговорить? А я спрятался от проблем, переключился на свои желания, и проебал момент. Да, я, может, злюсь, но сука, сам во всём виноват. Сам, блядь.
Перед глазами вспыхивает потерянный кареглазый взгляд. Господи, Соня. Теперь наш разговор я вижу в ином ключе. Олег, получается, мне по всем фронтам соврал.
Себя выгородил, а девчонку подставил, порошок попросту подкинул. И уверял ведь, что нужно проверить её вещи. Придурка этого Карасева подкупил. Блядь.
Я вспоминаю, как девушку трясло в тот день. Сам же видел, что не от страха. Хочется себя отмутузить. Оттого, что вообще допустил все это. Оттого, что был вне себя от ярости, и не понимал, что может быть другая причина поведения. Ну что я должен был подумать? Гребаные совпадения. Я обязательно разберусь, какого хуя произошло, и не мешало бы набить морду Олегу. Под моим носом творить такое и заглядывать в глаза, уверять, что вообще не при делах… Баб подставлять. Сука. Гандон.
Но больше всего меня волнует другое.
Что тогда чувствовала Соня. Когда я её выгонял. Если она была там, в ресторане, то видела и… поцелуй с Лилей. Медленно вдыхаю и выдыхаю. Какой же ты, Антон, дебил.
Глава 39 Антон
Женю, конечно, никуда не отпускаю. Натворила, она, пиздец, но это всё потом.
— Ты знаешь, где Соня?
Женька качает головой:
— У неё телефон не отвечает.
Выспрашиваю у дочери подробности жизни Сони, но подруг у неё в Москве не появлялось, и куда та могла пойти — Женя не знает. В Тюмени её вроде бы тоже нет. Хотя тут тоже под вопросом. Насчёт Давида дочь отрицательно качает головой — его самым первым проверила, оказалось, у них с Соней вообще ничего не было.
Последний, кто ее видел, Маслов, может быть, он что-то знает? Вытрясти из него правду, а точнее выбить. Что ж, кому-то сегодня не поздоровится. И это мягко сказано.
Понимаю, что за всё время, что знаю Олега, ни разу не интересовался его адресом. Можно позвонить Борцову, но решаю его не тревожить, кажется, он сейчас в командировке. Олегу звонить не буду — сделаю сюрприз. Заезжаю в клуб, его ожидаемо там нет, девочка из отдела кадров хлопает глазами, но выдает личное дело Маслова, я беру ещё одно. На котором написано «Васнецова София».
Выяснив адрес Олега, открываю следующую папку. Просматриваю бумаги и снова матерюсь, увидев дату на анкете девушки с подписью отдела кадров. Я точно помню, когда проходил благотворительный вечер. Соня пришла в клуб раньше. Получается, она не врала и в этом. Что сама устроилась, и вышло все случайно. Вспоминаю, как быстро на вечере Олег расположил к себе Соню, вот ублюдок. Это тогда лишь подтвердило неверное впечатление, которое у меня о ней сложилось. Маслов не говорил, что знает её, но принимал на работу он, как и остальной персонал, его подпись в документах. Вполне мог с ней пересечься.
Пробки выбешивают, но у меня есть время подумать. Почти всё складывается в голове, кроме одного — какого хуя Олег так меня ненавидит? Рискует репутацией клуба, подставляя меня, сажает на крючок мою дочь, подставляет Соню, врет, что у них роман. Зачем ему это, не понимаю. Или он дебил, что впрочем, уже и так ясно, но тогда ему в психлечебницу дорога. Но сначала в травмпункт. Полиции я его, понятное дело, не сдам. Он такая гнида, что потащит за собой Женьку. Конечно, я ее отмажу, но кому нужна вся эта волокита?
Поднявшись на пятый этаж, нажимаю на звонок, один раз, второй. На третий Маслов открывает дверь, брови ползут вверх от удивления:
- Антон? Привет. Ты как здесь?
