— В каких? — спрашиваю, прежде чем подумать.
— Такой, как Роман, с лёгкостью запудрит мозг иллюзией ответных чувств, воспользуется по полной и разобьет тебе сердце. Ты будешь слушать звон осколков, пока наконец не поймешь — ему нужно было от тебя только одно. — Тетя Инна говорит спокойно, выдерживая интонацию, а я уже умираю от этих слов. — Рома — бабник, Саш. Ты готова к тому, что помимо тебя всегда будет кто-то ещё?
Мне не нравится то, что она говорит, и, конечно, не верится, что Роман такой. Однако в памяти тут же всплывает и вчерашняя блондинка, и та, которую он прямо в офисе… там, на столе. А ведь все это время он продолжал встречаться с тетей Инной. Даже с родителями ее познакомил…
Внутри все сопротивляется, отказываясь воспринимать правду, мне больно заранее от осознания того, что будет потом. О чем я только думала? Но хуже оттого, что кто-то ещё помимо всех остальных — это тетя Инна. Которая вместо того, чтобы меня сдать, пытается понять.
— И что теперь делать? — чувствую, как подступают слезы. Замечаю, как дёргается тетя Инна. Она, должно быть, его очень любит, раз терпит всех остальных. — Прости меня, прости, — вырывается невпопад, я чувствую, как по щекам катятся слезы, а Инна пересаживается на мой диван.
Обнимает меня, я утыкаюсь ей в плечо.
— Сашка, я же говорила, расскажи мне все. Я по-прежнему твоя подруга. Мы попали в неловкую ситуацию, не скажу, что я в восторге, но ты слишком молода, чтобы противостоять такому, как Роман. Я — другое дело.
Она говорит это уверенно, все внутри переворачивается от этих слов, но мысли сопротивляться очевидному.
Немного отстраняюсь, тетя Инна заглядывает в глаза.
— Решение принимать тебе, я могу сделать шаг назад, чтобы ты убедилась в правдивости моих слов, но, к сожалению, порадовать тебя не могу. Он все равно придет ко мне.
Мы молчим. А что тут ещё скажешь? Всё, что я сейчас хочу — просто увидеть Романа и понять, чего мне ждать дальше.
Тетя Инна протягивает браслет:
— Вот, передай Роме. О том, что я тебя выгородила, ни слова. Вообще не нужно ему знать о нашем разговоре, ты же понимаешь, почему? Сбежит от тебя сразу же. Мужчины не любят, когда их прижимают. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.
И я ей верю. Хотя во мне и борются чувства и разум.
Я пока что помню слова Романа: "Не накручивай, все будет хорошо, мы разберемся". Ставлю их на повтор в своей голове, делаю глубокий вдох и сильнее сжимаю в руках браслет, который так внезапно оборвал ещё и не начавшееся толком счастье.
А Роме я позвоню или напишу. И мы обязательно поговорим.
Глава 31. Рома
Всю дорогу до дома еду хмурый. Но, чёрт возьми, этой ночью, а потом ещё весь день было так охренительно, что лишь от воспоминаний недавних сцен член в штанах снова твердеет.
Сашка, Сашка, мой тихий омут, в котором не только черти, там вся нечистая сила! Что она вытворяла, просто уму непостижимо. При этом я уверен, опыта у нее нет, это инстинкты дают о себе знать. Сашка, скорее всего, даже не подозревает, какая она. Насколько сексуальна и желанна.
И если я не прекращу о ней думать сейчас же, штаны просто не выдержат натиска.
Вот только бы она себя не накрутила. На что способен женский мозг, да ещё под руку с молодостью, даже представлять не хочу, поэтому как могу, Сашку успокаиваю. И даже отправляю смс. Я сам пока не представляю, как мы будем из этого выбираться, но одно знаю точно: Сашу я в обиду не дам. Даже Моту.
Дома принимаю холодный душ и еду к матери. Хочу убедиться, что завтра не будет сюрпризов. Мама заметно нервничает, расспрашивает про Инну, мне становится тошно. Я не хочу слышать сейчас про Шамову, но понимаю, что мама просто так не отстанет.
Так и есть, успокаивается, лишь выбив из меня обещание, что завтра Инна приедет в больницу.
Мысленно матерюсь, но киваю:
— Хорошо, если не будет важных дел.
— Ты светишься от счастья, — добавляет зачем-то мать, — я же вижу. Инна хорошая. Она тебе очень подходит.
Да просто пиздец. Но вслух я, конечно же, этого не произношу, главное операция, а потом разберемся.
Шамова легка, как на помине, звонит, когда я уже возвращаюсь от матери, у меня встреча с Черновым, опаздывать не хочу, поэтому стараюсь отвечать коротко.
— Что ты хотела? — спрашиваю резко. Говорил же, что не надо мне названивать.
— Ты не ночевал дома? — немного заплетающимся языком говорит она.
— Мне отчитаться?
Вздергиваю брови, но Инна моего выражения лица, конечно не видит.
— Нет спасибо, ты уже.
Я закатываю глаза, тоже мне великий сыщик. Выпытала она… Не больно-то я и скрывался. Главное, не знает, с кем я был, а на остальное плевать. Хотя нет, не плевать, ведь я обещал матери, что Инна приедет в больницу. Даю по тормозам своим мыслям и говорю, смягчая голос:
— Инна, давай без скандалов.
— А разве я когда-нибудь скандалила? — она смеется в трубку чересчур нервно.
— Мать завтра на операцию ложится, — меняю я тему, — не хочешь составить мне компанию и отвезти ее в больницу?
Интересно, слишком неестественно звучит сейчас мой голос? Целый день с Шамовой — это не каждому дано выдержать, а там и без нее нервов будет хватать.
В трубке висит тишина, потом звучит недоверчивый голос:
— Ты серьезно?
Нет, блядь, решил пошутить.
— Да, — отвечаю коротко.
— Конечно… — начинает она лепетать, тут же растеряв боевой задор, подпитанный, судя по всему, не одной порцией алкоголя. — Я с удовольствием.
— Тогда завтра приезжай к моему дому в семь утра, договорились?
— Я завтра забираю Матвея с Ирой с вокзала, — отвечает она и тут же добавляет, — могу подъехать позже.
Так даже лучше, и назад не придется ехать вместе. Соглашаюсь и, пользуясь ее растерянностью, быстро прощаюсь.
Отбросив трубку на соседнее сиденье, потираю сзади шею. Все как-то не вовремя. Но есть, как есть, и убиваться нет смысла.
На встречу с Черновым чуть не опаздываю, но он, кажется, мужик понимающий, по крайней мере, располагает к себе. На хрена он только держит возле себя эту гниду Кирсанова? Собственно, именно это я и хочу выяснить, точнее, настолько ли все шоколадно, как рассказывает нам с Мотом «правая рука».
О нашем знакомстве с Кирсановым пока не упоминаю, как и о его предложениях. И чем дольше мы беседуем, тем сильнее мне кажется, что Чернов знать не знает, что происходит за его спиной. Хотя безусловно, он может просто не раскрывать карты. Все-таки мы не друзья-товарищи.
Дома я падаю на кровать и наконец выдыхаю. Первая мысль, которая тут же приходит: как там Сашка? Неосознанно морщусь, потому что все мысли об этой девчонке теперь большая головная боль. Даже не знаю, с чего с ней разговор начинать во вторник.
