— Распределитесь по местам! Лучники — половина на правый фланг, половина — на левый! С трубками — ложимся в траву по центру. Ждем команды.
Чтобы добиться от таинов желаемого, пришлось повторять команды по нескольку раз, активно жестикулируя при этом руками. Надо отдать должное разработчикам — в этих смуглых дикарях узнавались именно такие индейцы, какие встречаются в литературе или кино: наивные, простые, но сильные волей и духом.
Наверняка Хуан де Эскивель выдал солдатам определенный квест на этой горе — иначе просто быть не могло. Не сомневаюсь, что шансов его выполнить у испанцев в разы больше, нежели у меня.
Дождавшись, когда солдаты приблизятся на оптимальное расстояние, я дал команду.
— Атакуйте!
Засвистели стрелы, зашипели дротики. Внезапность сыграла свою роль, и несколько противников повалились наземь, остальных спасли нагрудные доспехи. Впрочем, они и не думали отступать или разбегаться. Солдаты безмолвно стояли стеной даже если видели, что в них летят смертоносные стрелы. Лишь когда откуда-то донеслась команда, они начали перегруппировываться — слишком уж много «брешей» появилось в их шеренге.
Караколь — так называется линейная тактика, используемая мушкетерами на войне. Отряд выстраивается ровными рядами, оставляя промежутки в несколько шагов. Как только первая шеренга дает залп, то тут же отбегает назад, выстраивается в последний ряд и перезаряжается. В это время вторая линия солдат, оказавшись открытой, делает свой выстрел. Таким образом, даже при низкой скорострельности пехоты можно вести практически непрерывный огонь.
Так происходило и сейчас. Испанцы стреляли, отбегали назад и тем самым открывали пространство для следующей шеренги. В моем случае численность атакующих войск была не столь большой, и потому промежутки между сменой шеренг все же имелись. Однако «Эльдорадо» делало выстрелы «вслепую», поскольку мы попрятались в листве, а вот желтые и красные костюмы солдат хорошо бросались в глаза.
Но все попытки сопротивления оказывались лишь оттягиванием проигрыша. Солдаты все равно продвигались вперед, а на потери им было словно плевать. Нужно устранять командиров, понял я. И в особенности — де Эскивеля. Он как раз шел одним из первых, абсолютно не боясь, что в него кто-то попадет. Подловив момент, я прицелился по нему и выстрелил с двух рук. Одна пуля прошла совсем рядом, впечатавшись в нагрудный доспех стоящего возле де Эскивеля солдата. Другая прошила Хуану правый бок — пусть рана и не смертельная, но урон есть. Непись схватился за бок. Враги замешкались, явно не ожидая со стороны индейцев отпора в виде огнестрела, ведь пиратов здесь быть не должно — по их мнению. Испанцы еще не знали, что кроме меня здесь нет других игроков, и потому получили команды к отступлению. Некоторые наперебой палили в место, откуда я стрелял, поскольку клубы дыма меня рассекретили.
Я лежал, уткнувшись лицом в землю, сколько хватало сил. Казалось, я чувствовал ветер, с которым проносились пули над головой, и ощущал их обжигающий свист. Когда шквал выстрелов утих, я скомандовал «атакуйте», а сам осторожно начал отползать назад, перезаряжая пистолеты.
Вражеский непись тоже не растерялся и злостно выкрикнул: «Примкнуть штыки». Логичный ход, если учесть, что все игроки мгновеньем ранее разрядили огнестрел, целясь по мне.
С ревом и воинственным кличем солдаты ринулись вперед, а индейцы запаниковали, не зная, что предпринять. Мушкеты были слишком длинными, чтобы управиться с ними в ближнем бою. Если первые ряды солдат были сломлены градом стрел и дротиков, то вот остановить следующие не представлялось возможным.
Дав команду к отступлению, я осознал, что все кончено. Таинов, пусть те и были отличными воинами, просто брали числом. Если обладатели копий еще успевали задать жару противнику, то лучники пали быстро.
Ко мне двинулась пара мушкетеров. Как бы сильно я ни желал сохранить пулю в пистолете для де Эскивеля, пришлось растратиться на приблизившихся врагов, чтобы выжить. Одним за другим я выстрелил по настигающим солдатам, а затем схватился за сабли, хотя пока, казалось, меня никто не видел в окружении кустов.
Судя по многочисленным очкам опыта, что всплыли от подстреленных испанцев, атакующие имели высокие уровни. Стоит ли пытаться продолжать сражаться против таких? Это глупо.
Но и отступать, поджав хвост, я не собирался. И потому ринулся на самого де Эскивеля с клинками в руках.
Тот отреагировал молниеносно, отразив мои замахи одним ловким движением шпаги. Он с легкостью сохранял дистанцию, на которой я не мог его достать.
Любые мои выпады в лучшем случае заканчивались встречной квартой или блоком, а в худшем лезвие противника просвистывало в сантиметрах от моего тела. Собравшись с духом, я приготовился активировать навыки. Напрягся, мысленно вспоминая, что можно активировать. И начал действовать.
Динамичный блок обобщающий
Динамичный блок обобщающий х2
Руки словно сами выставляли защиту, а я лишь чувствовал, как уровень энергии понизился. После успешных блоков самое время пойти в контратаку.
Рубящий удар с оттягом
Динамичный блок обобщающий
Диагональный нисходящий удар
Силы покидали меня на глазах. Как будто энергия из каждой точки моего тела перетекала в руки и ноги, и те двигались ловко и неумолимо. Я пытался использовать свои козырные навыки, однако враг каждый раз легко отбивался, не запачкав костюм. Зато мое тело успело принять на себя серию легких порезов, даже несмотря на то что я ставил блоки. Все старания оказались напрасными…
Именно сейчас я полностью осознал, насколько слабо развиты мои рукопашные навыки... Как бы яростно я ни кряхтел, испанского дона лишь забавляли эти порывы. Да, здесь бы не помешало помощь Оливии фон Штерне — уверен, на их схватку я бы смотрел с восторгом.
Другое дело — это я. Сил почти не оставалось. Даже мозг переставал соображать, как дальше действовать. Во время очередного выпада де Эскивеля я попытался выставить скрещенные сабли впереди, но сглупил: тонкое лезвие резануло плечо. Испанец, закатив глаза с таким видом, будто сражение ему наскучило, ударил эфесом шпаги мне в висок.
Я не сомневался, что умру. В глазах уже плыла тьма, а мысли путались, как во время сна. На какое-то время я и впрямь погрузился в нечто, похожее на сон.
Но как же, черт возьми, странно приходить в себя, когда тебя тащат по земле чьи-то руки, цвет которых отливает бронзой! Несколько мгновений я пытался осознать, что происходит. Взгляд был мутным, правый глаз затек, голова раскалывалась. В ушах — звон, как после хорошего залпа пушек.
Интерфейс! Где я? Почему не на респауне?!
С трудом разглядел полосу жизни на периферии взгляда. Девять процентов здоровья?! Серьезно?
Меня положили на что-то твердое — кажется, на упавшую пальму. В рот полилась кисловатая жидкость с резким запахом. Кашири? Оно самое.
