— Эй, тут новый поворот!
— Нет, идем прямо.
— Тогда надо послать еще людей, чтобы проверили все развилки.
— Скажи спасибо, что мы сами уцелели и добрались сюда. И не парься. Если кирасиры Ромуальдо сейчас пробьются сюда, пещера будет нашей…
Голоса сильным эхом отражались от стен пещеры. Подождав, пока они слегка утихнут, я поскорее отправился следом. Их оказалось двое. Шли небыстро, звеня нагрудными доспехами и рассматривая разнообразные рисунки на стенах. Я догнал солдат, держа в руках сабли. Один клинок резким ударом прошелся по загривку одного испанца, а затем я кольнул второй саблей в поясницу другого. Тот даже не успел обернуться на грохот доспехов первого, но успел схватиться за оружие, упав на колени. Ему это не помогло: я ударил эфесом по лицу, и игрок свалился на землю.
Кровь быстро залила коридор, толстыми струйками уходя в обе стороны; забрызгались и стены. По земле начали расходиться два темных круга, сливаясь друг с другом. Солдаты явно проникли в пещеру с другого входа — их одежда была сухой. Заменив свои намокшие пистолеты на сухие, я подобрал один из факелов, затушил второй, наступив на него ногой, и осторожно направился вперед.
Коридоры преобразились. Во всяком случае — для меня. Бродя в потемках, я и представить не мог такое обилие настенных рисунков. Со светом факела они стали хорошо заметны и расходились во все стороны.
Чего только не изобразили на стенах пещеры… Животные и птицы, деревья и пальмы, жилые строения индейцев, их оружие и предметы быта, и, конечно же, вездесущие идолы. Порой рисунки сменялись на вообще нечто неразборчивое и мутное — то ли многолетние грунтовые воды смывали со стен краску, то ли таины изначально изображали что-то неясное. Размышляя над этим, я далеко не сразу опомнился, что нахожусь в виртуальном мире и никаких «многолетних» грунтовых вод здесь быть не могло. Впрочем, все вокруг выглядело настолько достоверным, что усомниться в нереальности увиденного получалось с большим трудом.
Время тикало, тоннели виляли и разветвлялись, но никаких проблесков не намечалось. Порой двигаться получалось с трудом — ноги цеплялись за валуны или каменные выступы. Как назло, не отвечал и Нэхуэль, хотя даже он сейчас не смог бы ничем помочь. По пути встретил пару человеческих скелетов. Кости лежали очень достоверно и нетронуто: быть может, здесь кроме меня никто и не бродил.
Туннели периодически изменялись: то проходы сужались, и я с трудом протискивался вперед, то, наоборот, пещеры расширялись во все стороны. В какой-то момент наверху обнаружился необычный проход. Он открывался параллельно коридору, по которому я двигался, разве что был на несколько метров выше. Вскарабкавшись туда по наваленным камням, двинулся дальше.
Поначалу новый тоннель не отличался ничем примечательным. Кроме очередных скелетов, застилающих землю. На них были лишь обрывки старого тряпья, и потому я не решился рассматривать внимательнее. По правде говоря, человеческие останки внушали нешуточное чувство страха. Пусть это и виртуальность.
Кроме того, из тоннелей доносился протяжный и едва слышный вой ветра, и эти звуки приобретали мистический оттенок. Иногда мне казалось, что я слышу голоса, но быстро отгонял эти мысли. Если это новые солдаты — дела, конечно, плохи.
Я не сразу успел заметить, как стены вновь украсились индейскими рисунками. Взору предстали три корабля, виднеющиеся на горизонте. Очевидно, знаменитая эскадра «Санта-Марии» Христофора Колумба. Первая высадка колонизаторов: племя «Таино» встречает мореплавателей вовсе не так агрессивно, как это делали карибы. Дары гостям в виде местной пищи — рыба и мясо, кукуруза, черепаха, кокосы, ананасы и доминиканский «хлеб». Далее в ход идут предметы утвари, орудия труда, повязки, перья. В довершение ко всему главным подарком шла маска из золота, подаренная, судя по зарисовкам, самому Колумбу.
А через несколько шагов моему взору открылись совсем другие картины: измученных, закованных в кандалы и цепи мужчин, женщин и детей толкают в загоны, охраняемые солдатами и собаками, а немногим позже индейцев уже грузят на корабли, чтобы увезти в Старый Свет.
С теми, кого не забирали в Европу, обходились не лучше. Женщин скопом забирали в сексуальное рабство, мужчин же отправляли либо на плантации, либо на рудники по добыче серебра и золота. Отдельным счастливчикам везло чуть больше — их отбирали на ловлю жемчуга, ныряния на глубину, охоту на рыб.
Время от времени появлялось другое племя — карибы. В отличие от таинов, они изначально проявили себя агрессивно по отношению к белым людям. Ко всему прочему, среди них процветал каннибализм. Насколько мне известно, карибы никогда не были в дружественных отношениях с другими племенами. Но после агрессивных действий жителей Старого Света, они решили отстоять эти земли и не раз приходили на выручку плененным аравакским племенам.
Рисунки проносились мимо меня один за другим, и зачастую картины пленения индейцев мало чем отличались. Пока не начали появляться изображения людей под черным флагом. Те, в отличие от испанцев, не изображались жестокими убийцами. На стенах пещеры пираты появлялись и исчезали, словно их встречи с племенем «Таино» были редкими. Судя по всему, поначалу так оно и было.
Но затем все изменилось. Вот пираты раз за разом принимают сторону индейцев в борьбе с Испанской короной. Некоторые даже обучают таинов искусству стрельбы, вручая в руки оружие. Совместно с индейскими воинами, флибустьерское братство совершает разрушительные визиты в испанские поселения. Взамен краснокожие собратья частенько становятся проводниками пиратов. Они помогают им пробираться через сельву Южной и Латинской Америки. Показывают местонахождение затерянных испанских сокровищ. Любезно принимают у себя в гостях с ритуальными плясками и подарками.
Несмотря на столь тесное «сотрудничество», судя по рисункам, не складывалось впечатление, будто бы флибустьеры и индейцы всегда сохраняли исключительно дружеские отношения. Пираты были разные. И лишь немногие из них могли оказаться милосерднее колонизаторов. Это понимали индейцы. Понимали это и сами джентльмены удачи. Негласная дружба между ними, по-видимому, устанавливалась далеко не всегда. Но почему-то авторы данных наскальных рисунков решили отвести этому особое значение.
И потому изображений флибустьеров становилось все больше и больше. Некоторые стали рисоваться подробно, насколько это удавалось сделать таинам. Детально изображалось оружие, корабли, их грозные фигуры.
Очередные скелеты вынудили меня идти медленней. На этот раз кости были беспорядочно разбросаны или даже переломлены. Мертвецов здесь явно было не два и не три, как встречалось раньше. Тут полегло, по меньшей мере, с дюжину человек. Пришлось осторожно перешагивать через черепа и кости.
Я остановился напротив особенного рисунка. Одноглазое лицо в треуголке, в зубах — нож. Повязка, что шла через все лицо, отдавала каким-то странным блеском. Как будто она была покрыта лаком. Я вспомнил о записке Смита, и что-то словно екнуло у меня в голове. Прикоснулся пальцами к месту, где повязка закрывала глаз.
