– Прости, Франсуа, если сможешь. Но это так. Умелые рассказчики донесут эти истории до таверн Тортуги и Порт-Ройяла. Ведь те немногие, кому удалось вырваться из лап аборигенов, все же поведали миру о твоей несчастной смерти. Они и сами едва остались живы. Твоя потеря – огромная трагедия для всего Берегового Братства.
Олоннэ вдруг затих, не находя, что ответить. Пуля прошла навылет, но разбередила старую рану на животе. Об этой пещере никто не знает, кроме них. Если только…
Из тоннелей послышался топот и отрывистые голоса. Вскоре в «комнату» высыпало под две дюжины корсаров. Их привел Бродар Смит.
– Что за брехня здесь происходит? – выпалил одноглазый пират. – Финнан, черт возьми, это ты? Живой?!
Новоприбывшие быстро сообразили, что стряслось. Полдюжины флибустьеров отделилось от общей массы, толпящейся в узком входе из тоннеля, и примкнуло к Ле Пикару. Они были обо всем предупреждены.
– Бродар, – прохрипел истекающий кровью Олоннэ, – это ловушка. Ле Пикар меня предал. Нас предал.
Одноглазый Смит направил пистолет на Ле Пикара. Его люди сделали то же самое.
Люди Ле Пикара вмиг нацелили стволы на Смита.
Финнан покрепче сжал абордажный топор. Пьер Ле Пикар, продолжавший спокойно стоять возле Олоннэ, заговорил:
– Бродар, напомни, кем ты был, когда оказался в этой пещере год назад? Квартирмейстером или еще матросом?
– Матросом, – угрюмо ответил Смит, не сводя палец со пускового крючка.
– Ах, да. Ты прославился уже в Маракайбо. В бою, когда потерял глаз…
– Довольно! – прервал его Бродар Смит. – Наш адмирал не заслужил такой подлой смерти.
– Повтори это еще раз, и я лишу тебя второго глаза, – холодным тоном заговорил Финнан, пристально всматриваясь в глаз Смита. – Повтори это, если считаешь, что мои братья были убиты здесь не напрасно. Повтори это, если Олоннэ и дальше волен относиться к нам, как к собакам.
Смит не нашел, что ответить.
– Сегодня отсюда не вынесут ни фартинга, – продолжил Финнан. – Сегодня здесь умрет Олоннэ. Но только для нас это будет правдой. Для всего остального мира правда заключается в том, что он уже погиб от рук индейцев в своем походе на Никарагуа. И кто эту правду принимать откажется, тот следующим отправится в ад!
Финнан резко занес топор и воткнул его в сердце Олоннэ. Несколько корсаров вздрогнуло.
– Пьер поступил справедливо! – сделал вывод один из пиратов, стоящих возле Смита, и прошагал в сторону Ле Пикара. За ним последовало еще пятеро.
– Это лучшая смерть, какую заслужил Олоннэ, – одобрительно пробасил еще один корсар.
Бродар Смит перевел пистолет с Ле Пикара на Финнана.
– Я ждал его больше года, Бродар. Будь моя воля, я бы сделал это раньше. Ты чувствуешь свою вину перед Олоннэ только потому, что в прошлый раз он оставил тебя живым. Возможно, он действительно нашел в тебе нечто примечательное. Но как бы то ни было, отныне он мертв. Я должен был умереть здесь же и выглядеть сейчас подобно моим братьям. – Финнан указал взглядом на гниющие трупы. – Я чист перед собственной совестью. Я свой долг перед товарищами выполнил. Мне больше нечего терять, Бродар. А тебе?
Те из флибустьеров, что столпились вокруг Ле Пикара, продолжали держать наведенными пистолеты на Смита и его людей.
Одноглазый пират знал — с Олоннэ покончено. И не хуже других понимал, что слова Финнана правдивы. Франсуа был бравым адмиралом, и его заслуги перед Береговым Братством бесценны. Однако Бродар не был уверен, что когда-нибудь не погибнет от его пули или сабли. За что же отныне мстить?
Одноглазый корсар глубоко погрузился в раздумья, пытаясь отыскать в себе ответ на вопрос: не лучше ли, если народ и вправду будет знать об Олоннэ то, что предложил Финнан? Бродар и по себе прекрасно знал — самая честная и правдивая история в кабаках и тавернах раз за разом сплетается с фантазиями нетрезвых рассказчиков. В таком случае, есть ли разница?
Но Бродар слишком долго думал. Тишину нарушил чей-то выстрел. За ним еще один. И еще. Прозвучали крики.
Пространство наполнилось сизым дымом от выстрелов. Бродар инстинктивно выстрелил, даже не разобравшись в кого. Зазвенели сабли. Все смешалось в странной круговерти, и в этих тесных коридорах пещеры закрутилась полноценная бойня.
Одни орудовали клинками, другие – голыми руками, третьи – отступали, но было не разобраться, в какую сторону бежать. Несколько корсаров горели заживо – по-видимому, кто-то отбивался факелами. Смит получил ранение в ногу – кажется, пуля задела кость. Пару раз чей-то нож прочертил порезы на его руках и спине. Чтобы выжить, Бродар выстрелил еще дважды из оставшихся заряженными пистолетов.
Кто-то повалился на рундук с серебром и опрокинул его. Разъяренный Финнан громил корсаров абордажным топором. В неистовом приступе ярости он расталкивал всех подряд. Затем Финнан пропал из поля зрения Бродара Смита. Темная фигура повалила его на пол пещеры и начала бить. Одноглазый корсар вытащил нож из-за пояса и вонзил его в горло нападавшему. Тело врага так и осталось лежать поверх Смита – у него больше не было сил, чтобы скинуть с себя убитого.
Неподалеку прогремело – кто-то взорвал гранату в тоннеле. За взрывом последовал такой грохот, словно вся пещера намеревалась рухнуть прямиком в ад.
Бесцельная бойня затихла – кругом лишь вопили смертельно раненые флибустьеры.
К Бродару вернулось сознание, когда в пещере стало совсем тихо. Кто-то постанывал в глубине тоннеля. Отовсюду исходил едкий запах жженой плоти. Смит с омерзением сбросил с себя труп и прислонился спиной к стене.
Из коридора пещеры показался ползущий на четвереньках Ле Пикар. Его было не узнать – по лицу стекала кровь, под глазами раздулись синяки, нос сломан, камзол изодран в клочья. Обнаружив более-менее живого человека, он подал голос:
– Все кончено, Бродар. Надо бежать, – просипел Ле Пикар, сплевывая собственный зуб. – Один проход завалило… Я боюсь… второй тоже завалит.
Бродар Смит продолжал сидеть, прислонившись к стене пещеры. Временами он рычал от боли в ноге. Временами – уходил в забытье, пытаясь осознать, что же произошло этим странным утром. Если он соберется с духом, то сможет прямо сейчас задушить голыми руками Ле Пикара, который, в сущности, и учинил весь здешний беспредел. Кроме того, Пьер всегда был хитрецом. А это настораживало.
Но пикардиец пожертвовал собой и своими людьми, чтобы остановить тиранию Олоннэ. Он знал, что в случае неудачи такое мероприятие будет караться смертью. Знал, что по морю могут разнестись слухи о том, как именно Пьер заманил Олоннэ в ловушку и убил. Он жертвовал многим – и все ради того, чтобы его душа стала чиста. Ле Пикар всегда был алчен, юлил и пытался урвать себе кусок побольше – таков он был, сколько помнил его Бродар. Выходит, даже несмотря на свой скверный характер, Пьер решился положить конец эпохе Олоннэ.
