— А ты стал быстрее. — Мой противник все же не удержался от язвительного комментария: — Небось, последние сутки только и репетировал нашу встречу.
Следующую атаку отбить оказалось сложнее. Испанец сделал ложный удар, тем самым спровоцировал меня выставить защиту, после чего вложил всю силу руки от плеча, чтобы сбить мои клинки. Еще немного, и острие рапиры прочертило бы на моем лице такой же порез, что сейчас кровоточил у Аннели. Спасло меня лишь то, что лезвие встретилось с кромкой рукояти ятагана и не смогло опуститься ниже, потеряло скорость.
Пока Анакана, уже перешедшая со стрел к ближнему бою луком и клинком, отбивалась от нападающих, Аннели пыталась обмотать разорванную руку тканью рубахи. Она что, собирается в таком виде продолжать сражаться?! Из глаз у нее катились слезы — то ли от боли, то ли от усталости. Но она ни разу не проронила ни звука.
Стоило мне отвлечься, как лезвие вражеской рапиры рассекло руку — Ромуальдо знал, что мои ятаганы короче, и потому прибегал к проверенным тактикам. Затем он стал целиться в ноги, и я отскакивал, даже не пытаясь контратаковать. Когда мне казалось, что испанец вот-вот начнет уставать, он только набирал мощь. Делал уколы быстрее, не давал навязать дистанцию, ускорялся. Дергал плащом, чтобы сбить с курса. Со свистом выносил рапиру по диагонали, напирая вперед.
Я не выдержал и метнул клинок. Нас разделяло шагов пять, но Ромуальдо эфесом отбил прилетевший клинок. Мгновением позже этим же эфесом он отбил стрелу, выпущенную Анаканой. А вот вторую уже не отбил, но стоически выдернул из бедра. Я зарычал и отчаянно пошел на Ромуальдо, хотя в этом уже не было нужды: Анакана, припав на колено, всаживала в испанца стрелу за стрелой, прибивая его к стволу пальмы. Сначала я хотел вонзить ятаган ему в глотку, но передумал. Распятый на дереве, он уже не представлял опасности, но и не умирал — здоровье держалось в отметке пятнадцати процентов.
— Оставим его, — выдохнул я. — Пусть теперь поживет.
— Я найду тебя, Рудра, — прохрипел он, глядя себе под ноги. У основания пальмы начала собираться кровь. — Я найду тебя там, где тебе никто не поможет.
Тело его растворилось в воздухе, а стрелы остались торчать в стволе. Значит, он все-таки не вытерпел и сделал логаут. Аннели лежала на боку и не проявляла признаков жизни. Я осторожно приподнял ее за голову, посмотрел в закрытые глаза.
— Анакана, найди кашири или воду. Срочно. Ей плохо.
— Рудра, — удивленно проговорила Анакана. — Она мертва.
На секунду я забыл, что действия происходят в виртуальной реальности. Сделалось плохо.
Глава 29. На следующее утро
— Эй, поосторожнее! — кричал Тангризнир, восседая на сундуке с серебром и покуривая самокрутку. — Опрокинете ящик с ядрами — заставлю вас тащить все в руках!
Но брань Танга не действовала на головорубов. Ликующие пираты перетаскивали груз на корабли, едва ли не приплясывая по дороге.
Ко вчерашнему вечеру с «Эльдорадо» было покончено. Пока мы расправлялись с Ромуальдо, остальные выжившие пираты добрались до берега и разрушили единственную сохранившуюся точку респауна испанцев.
И тогда всем пришло уведомление о награде. Семь тысяч опыта — внушительная цифра. Для меня это означало мгновенное повышение уровня. А получение навыка «Единение с природой» — возможность заводить первого питомца. Нельзя сказать, что этот навык сложно получить другими, «проверенными» мини-квестами, к тому же у большинства пиратов он был. И все-таки для меня он стал приятной неожиданностью.
После знатного боя я был раненным и уставшим, однако повышение уровня за опыт от награды резко взбодрили и воодушевили. С одной стороны, происходящее казалось сном, миражом, случайным стечением обстоятельств. С другой — я ощущал внутреннее торжество справедливости. Как будто иначе и быть не могло.
Другие пираты тоже ликовали. Головорубы радостно подожгли остатки испанского лагеря и демонстративно растоптали флаги противника.Оставшиеся корабли Испании отчалили к берегам Эспаньолы и растаяли за горизонтом.
Нам оставалось лишь вытащить сокровища на берег да поделить их. Нэхуэль изучил записку Бродара Смита и организовал перегрузку сокровищ из пещеры. Процесс растянулся на долгие часы, но результат того стоил. Золотые гинеи, серебряные пиастры, дублоны, французские кроны... Богатств хватало на всех. Клад поровну разделили между мной, Аннели и головорубами, как и договаривались. Так же поступили с грузами, которых в пещере тоже нашлось немало. Все понимали, что победа достигнута общими усилиями. Никто не желал устраивать междоусобные разборки после всего, что мы пережили. Головорубы получили возможность набрать уровней в боях, как и люди Аннели.
Утро было пропитано запахом победы. Это чувствовалось во всем — в радостных пиратах и индейцах, в криках чаек, в писке комаров, в плескании пеликанов на кромке моря. В умиротворенном шуме волн. На небе не было видно ни облачка. На горизонте — ни единого паруса.
За ночь, что шла на Карибах, я успел покинуть виртуал и, наконец, вернуться к себе домой, пока сам Клещ находился в собственной капсуле. Теперь, после выполнения квеста больше не требовалось безвылазно находиться в виртуале — хватит и обруча дома. Тем не менее, я уже определенно строил планы на покупку собственной капсулы.
Следующим утром мы встретились на южном берегу, как и договаривались. Пересчитали добычу, утвердили дележку.
Северные пираты заканчивали грузиться на корабли, люди Аннели только приступили к делу, а вот мне было суждено дожидаться «Рапиры». Экипаж под руководством Адриана двинулся на Саону еще три дня назад, но путь от Юкатана длится несколько дней. Тагиост изучал записку, в последний раз врученную мне Смитом.
— Значит, Бродар Смит окончательно погиб? — спросил он.
— Скорее всего, — ответил Нэхуэль, вместе со мной сидящий на стволе накренившейся к берегу пальмы.
— И корабль его потопили, заразы, — добавила разместившаяся на бочке Аннели. — Как я помню, его бригантина ввязалась в бой только под утро, но в конце концов испанские мортиры отправили ее на дно.
— Если бы не она, «Эльдорадо» прорвалось бы на остров с подкреплением, — протянул Файб. Старик по обычаю всматривался в подзорную трубу.
— А если бы не эти чертяки по имени Рудра и Аннели, которые умудрились на своем единороге ворваться в стан врага, наших сил могло бы не хватить, — воскликнул Тангризнир. Докурив самокрутку, он теперь принялся набивать чашу длинной трубки, выполненной в виде черепа. — Черт возьми, я до сих пор не понимаю, как вы такую дрянь провернули! Вместо того чтобы подстреливать прыгающих через пекло моих ребят, клятые доны решили заняться вами.
— Да уж, — согласился его брат с окурком во рту. — Нас бы просто отстреляли, как зайцев, если бы не вы. Просто потому, что выжило наших очень мало.
— Мы еще и Ромуальдо умудрились завалить, — гордо вставил я.
— Анакана рассказывала, ага. Он был одним из последних. Других-то испанцев к тому времени почти и не осталось.
