– Тогда хотя бы начнем с Фредди, – бойкая брюнетка обратила свой волшебный взор на Фредерику. – Уж она-то точно встретила мужчину мечты, и мы сделаем все возможное, чтобы и он понял, что наша девочка – его мечта.
Ариэль торжественно улыбнулась. Фредерика ответила ей теплой улыбкой, которая почему-то не коснулась глаз.
Ари права, думала в этот момент Фредди. Раналф Онганеги, или просто Ралф как он просил его величать молодой предприниматель, владелец компании по производству поездов в своей стране, был сто процентным попаданием в мечты Фредди. Высок как башня – не меньше семи футов, широк в плечах и в улыбке, этот огромный детина, что встретился ей сегодня на вечере, просто поразил девушку своим обаянием и либеральными взглядами на жизнь. Едва они познакомились, – а вездесущая Ариэль, только заметив этого мужчину, сделала все возможное, чтобы представить Фредерику и Раналфа друг другу, – тут же нашли общий язык. Ралф поинтересовался, из какого мира Фредди приехала в Вилья-де-Лакас, а, узнав, что из Хаверхорда, заметил, что там сейчас идет активная борьба за права женщин, по его мнению, абсолютно справедливая. Фредерика была поражена. Столько милых ее сердцу совпадений встретились в одном человеке. Неужели дурацкая теория Ариэль вполне реальна? Пока Тэсс неизвестно где пропадает, а Ив жмется у стены в другом конце зала, она, Фредерика, встретила человека, эталонно подходящего на звание «господина Маркса».
Увы, ее радости быстро пришел конец. Все испортил неожиданно появившийся неизвестно откуда старый приятель Раналфа, некий Джошуа Маклейн. Этот вопиюще красивый и нахальный тип, возникший как черт из табакерки, тут же неподобающим образом встрял в разговор и заявил, что главное предназначение женщин – это рождение и воспитание детей. А вся прочая ерунда, что приходит в их светлые головушки, может, и имеет место быть, но все же не должна мешать главному Божественному призванию.
Фредди вознегодовала. Какое право этот наглец, который появился здесь, видимо, клюнув на неординарную внешность Ариэль, имел право вмешиваться в их с Раналфом беседу и высказывать свое глупое мнение, будто кому-то оно интересно?! Фредерике был хорошо знаком этот тип мужчин. Тупоголовые, заносчивые красавцы, которых мать-природа, будто специально, одарила бесподобной внешностью, думающие, что теперь благодаря природным данным им позволено все. Они смотрят на женщин сверху вниз, нагло, бесстыдно. Уверены, что могут говорить, все что угодно, а женщины, открыв рты, будут слушать весь их бред. Фредерика так и чувствовала, как этот Джошуа, делая вид, что заинтересован Ариэль, сам прощупывал ее своими угольно-черными глазищами.
А еще наглец, бросив недвусмысленный взгляд на вырез платья Фредди, заявил, что некоторым дамам все же не будет дано выполнить их Божественное предназначение, так как едва ли кто-то захочет на них жениться. Ведь зачем мучить себя узами брака, если то, что хочется лицезреть в женщине и так представлено на всеобщее обозрение.
Стоит ли говорить, какого мнения была об этом напыщенном самодуре Фредерика Маркс.
– Поэтому завтра бросим все силы на то, чтобы хотя бы одна из нас была пристроена. У меня на это имеется отличный план, – не замечая задумчивого выражения подруги, продолжала разглагольствовать Ариэль. – А теперь все по койкам! Нам необходимо хорошенько выспаться. И, как говорится, на новом месте приснись жених невесте. Хи-хи.
Тэсс приснился странный сон. Предшествовал тому вопиющий случай на пляже или просто сказалась усталость, но первая ночь в отеле Килфенора выдалась для девушки неожиданной.
Ей приснился огромный, красивый ястреб. Эта благородная птица с удивительным окрасом из коричнево-белых перьев, уложенных диковинным узором, влетела в открытое окно и села прямо на прикроватную тумбочку Тэсс. Ястреб повернул голову, склонил ее немного набок и посмотрел на девушку сначала одним, затем другим глазом. Что-то знакомое было в этих глазах, складывалось ощущение, будто Тэсс хорошо знала эту птицу. Но это не могло быть правдой, ведь такого красавца среди пернатых девушка бы запомнила.
Ястреб долго и задумчиво глядел на нее, словно размышляя над чем-то, и вдруг девушке показалось, что она услышала обращенный к ней вопрос:
– Ты не спишь?
Ястреб мог говорить?! Хотя это сон, и в нем может случиться что угодно.
Притворяться спящей не было смысла. Хоть Тэсс и лежала с прикрытыми глазами, но остро чувствовала, как пронзительный взгляд следит за ней сквозь черноту чернильной ночи.
– Не сплю, – ответила она одними губами, боясь разбудить девочек. Но ястреб услышал.
– Зачем ты здесь? – спросил он.
Тэсс задумалась, стоит ли говорить правду. Почему он интересуется ее приездом в Вилья-де-Лакас? Из любопытства? Всем известна причина, по которой одинокие девушки приезжают сюда, и даже ястребам.
– Ты знаешь, – прошептала она, утыкаясь глубже в подушку от охватившего ее стыда.
– Скажи! – потребовала птица.
– Не могу, – созналась девушка.
– Почему?
– Мне… мне неудобно это признавать…
– Ясно.
Ей показалось, или ястреб кивнул? В его глазах, в самом деле, отразилось понимание.
– Спи. Я посторожу твой сон, – произнес ястреб, и Тэсс тут же почувствовала, как ее сморила дремота.
Она не помнила, когда он улетел и был ли на самом деле, но когда поутру открыла глаза, никого рядом с ее кроватью не было.
Глава 4
Погода стояла чудесная. Легкий ветерок, играючи, гнал вперед величаво плывущие белоснежные пухлые ватные комья облаков по ярко-лазурному небу и шевелил верхушки деревьев, чье разнообразие в полном своем объеме было представлено в Вилья-де-Лакасе. Рельефный берег, покрытый золотым песком, окаймляли величественные хвойные деревья, темная зелень которых приятно контрастировала с приглушенными постельными тонами лиственных – клена и березы, бука и дуба, ясеня и вишни, осины и тополя. Листья играли всеми оттенками зеленого цвета, благодаря живительным лучам солнца.
Ватагам туристов, решивших посетить новый, незнакомый, но удивительно-прекрасный мир земных услад, переполненный небесными оттенками, запахами и зрелищами, Вилья-де-Лакас дарил все многообразие природы, флоры и фауны. С песчаного берега, омываемого Латтеркенийским морем, с одной стороны, открывался вид на холмы, упрямо карабкающиеся к остроконечным вершинам. С другой – на бескрайные луга, покрытые сочной травой и разноцветными цветами, что давно облюбовали пчелы.
Раскаленный золотистый шар, купая свое отражение в синих водах, разливался бриллиантовыми искрами по волнам. Белоснежная чайка в поисках лакомства зависла на мгновение над волной, словно вырезанная из бумаги и наклеенная на синеву неба, ожила, стремительно нырнула, промахнулась и вновь взмыла ввысь с пронзительным криком.
Сотни отдыхающих, разбившись на пары или небольшие группки, ленивой походкой медленно прогуливались по пляжу, созерцая неземную красоту и получая искреннее удовольствие от будничного безделья. И только четыре девушки на всем многокилометровом берегу сейчас не наслаждались созерцанием чудесной картины, представленной их взорам. Точнее, три: брюнетка, блондинка и рыжая, одетые в купальные костюмы, лежа на шезлонгах под зонтиками, и пряча головы за раскрытыми газетами, были чем-то озадачены и максимально напряжены. И лишь четвертая, с бронзовыми волосами, скрывая глаза того же оттенка за солнцезащитными очками, украдкой восхищенно глядела, как голубые воды с каемкой белой пены набегают на берег и, подхватив случайно забытые отдыхающими вещи, уносят их в глубину, а взамен оставляя ракушки и водоросли.
