— Да, того, кто должен был сменить меня.
— Расскажи побыстрее, Саранги, как все случилось.
— Солнце зашло, — начал Тремаль-Найк. — Я сидел напротив пленника, который не сводил с меня глаз. Прошло три часа, мы не сделали и движения. Вдруг я почувствовал, что веки мои тяжелеют и мной овладевает неодолимая сонливость. Негапатнан испытывал то же самое и зевал во весь рот. Я долго сопротивлялся, но в конце концов, сам не знаю как, упал на пол и уснул. Когда я открыл глаза, я лежал связанный и с заткнутым ртом, а решетки окна лежали на полу. Два туга душили бедного сипая. Я попытался биться, орать, но это было невозможно. Покончив с сипаем, они пролезли в окно и скрылись.
— А Негапатнан?
— Он бежал первым.
— Но почему на тебя напала эта сонливость?
— Не знаю.
— В подвал ничего не бросили?
— Я ничего не видел.
— Может, они усыпили тебя парами морфия или каким-то другим наркотиком?
— Может, и так.
— Но мы его схватим, этого Негапатнана. По его следам идут мои молодцы.
— Я тоже неплохо разбираюсь в следах.
— Знаю, и будет хорошо, если ты сейчас же присоединишься к ним. Нужно схватить его любой ценой или по крайней мере поймать другого туга.
— Это я возьму на себя.
Бхарата развязал его. Они поднялись по лестнице и вошли в бенгали.
— По какой дороге он бежал? — спросил Тремаль-Найк, беря предложенное ему ружье.
— Он бросился в джунгли. Иди по этой тропке и найдешь там его следы. Поторопись, этот негодяй уже, должно быть, ушел далеко.
Забросив ружье за спину, Тремаль-Найк отправился по указанной тропинке в джунгли. Нахмурившись, Бхарата проследил за ним долгим взглядом, во власти какой-то тяжелой мысли.
«А если это правда?» — вдруг спросил он себя.
И лицо его еще больше омрачилось.
— Низа! Низа! — закричал он.
Индиец, стоявший у отверстия, через которое бежал пленник, и внимательно изучавший следы, подбежал на зов.
— Вот я, сержант, — сказал он.
— Ты хорошо осмотрел следы? — спросил его Бхарата.
— Да, очень внимательно.
— Сколько людей выбрались из подвала?
— Один.
Бхарата сделал удивленный жест.
— Ты уверен, что не ошибаешься?
— Вполне, сержант. Негапатнан вышел один.
— Ладно. Ты видишь того человека, который бежит к джунглям?
— Да, это Саранги.
— Проследи за ним: нужно знать, куда он направился.
— Положитесь на меня, — ответил индиец.
Он дождался, пока Тремаль-Найк исчез за деревьями, потом бросился, как олень, по той тропинке, прячась за стволами деревьев.
Довольный Бхарата отправился к капитану, который ходил по террасе нервными шагами, изливая свой гнев в глухих проклятиях.
— Ну? — спросил он, едва появился сержант.
— Нас предали, капитан.
— Предали!.. Кто?..
— Саранги.
— Саранги!.. Человек, который спас мне жизнь!.. Это невозможно!..
— У меня есть доказательства.
— Говори!
Бхарата в нескольких словах рассказал, что произошло и что он видел. Капитан Макферсон был потрясен.
— Саранги предатель?.. Но почему он не бежал с Негапатнаном?
— Не знаю, капитан, но скоро мы это выясним. Низа выслеживает разбойника.
— Если это правда, я прикажу его расстрелять.
— Вы этого не сделаете, капитан.
— Почему?
— Нужно заставить его говорить. Этот человек знает не меньше Негапатнана.
— Ты прав.
Прошли три долгих часа в ожидании. Никто не вернулся, не слышалось ни крика, ни выстрела. Капитан Макферсон в нетерпении готов был покинуть террасу и отправиться в джунгли сам, когда Бхарата издал торжествующий возглас:
— Вон он! Я вижу его!
— Что такое?
— Посмотрите туда, капитан, — сказал сержант. — Это Низа.
— Но он один. Неужели Саранги бежал?
— Не думаю. Низа бы не вернулся.
Индиец несся, как стрела, часто оборачиваясь назад, словно опасаясь, что его преследуют и вот-вот настигнут.
— Поднимайся сюда, Низа! — закричал ему Бхарата.
— Побыстрее, быстрее! — торопил капитан.
Индиец взлетел по лестнице, не останавливаясь, и показался на террасе, запыхавшийся и весь в поту. Его глаза блестели от возбуждения.
— Ну и как? — одновременно спросили капитан и сержант, двинувшись ему навстречу.
— Все ясно. Саранги — туг!
— Но ты не ошибаешься? — спросил капитан свистящим голосом.
— Нет, не ошибаюсь: есть доказательства.
— Рассказывай, Низа, я хочу знать все. Этот негодяй заплатит мне за Негапатнана.
— Я шел по его следам до джунглей, — сказал Низа. — Там я потерял его из виду, но скоро заметил в ста метрах впереди себя. Я ускорил шаги и нагнал его. Он шел быстро, но осторожно, часто оглядываясь назад и прислушиваясь. Минут через двадцать я услышал крик и увидел выходящего из-за куста человека. Это был туг, настоящий душитель с татуировкой на груди и арканом на поясе. Я не слышал их разговора, но, прежде чем расстаться, Саранги громко сказал товарищу: «Предупреди Коульи, что я возвращаюсь в бенгали и через несколько дней голова у него будет». Они разошлись в разные стороны, а я бегом бросился сюда, чтобы опередить Саранги. Он должен быть не очень далеко.
— Что вы скажете об этом, капитан? — спросил Бхарата.
Макферсон не ответил. Скрестив руки на груди, с мрачным лицом и горящим взглядом, он размышлял.
— Кто этот Коульи? — внезапно спросил он.
— Не знаю, — отвечал Низа.
— Наверняка главарь тугов, — сказал Бхарата.
— О какой голове говорил негодяй?
— Не знаю, капитан. Он больше ничего не прибавил.
— Что, если он намекал на одну из наших?
— Это возможно, — сказал сержант.
Капитан еще больше помрачнел.
— Сдается мне, Бхарата, он говорил о моей голове.
— А вместо этого, мы пошлем его собственную господину Коульи.
— Надеюсь. Что будем делать с Саранги?
— Нужно заставить его говорить.
— А он заговорит?
— Огонь развяжет ему язык.
