— А я? — спросил Палаван. — Что мне делать?
— Ты должен приготовить три спасательных круга, а потом вернуться ко мне. Идите, и пусть ваша богиня защитит вас.
Тремаль-Найк взял топор, принесенный Биндуром и, переступив порог, вошел в каюту, освещенную лишь слабым светом ночника.
Первое, что он увидел — было его собственное отражение в зеркале. Увидя его, он вздрогнул. Лицо в зеркальном проеме было страшно искажено и все блестело от обильного пота. Глаза, как у безумного, горели лихорадочным огнем.
Он опустил взгляд на постель, закрытую легким кисейным пологом, и до слуха его донеслось дыхание спящего.
«Странно, — подумал он. — Никогда в жизни я не испытывал ничего подобного. У меня руки слабеют, и подошвы точно приклеились к полу».
С усилием он сделал еще шаг вперед и дрожащей рукой поднял полог.
Капитан Макферсон лежал на постели и улыбался во сне. Без сомнения, он видел что-то приятное.
«Этого хотят туги… « — прошептал, шатаясь, Тремаль-Найк.
Он поднял над спящим топор, но тут же опустил, точно силы внезапно оставили его. Он провел рукой по лбу — лоб был весь мокрый, крупный капли пота уже просто катились по его лицу. С глубоким ужасом он оглянулся вокруг.
«Что это? — спросил он себя, потрясенный. — Неужели я боюсь?.. Я, который никого и ничего не боялся… Кто для меня этот человек?.. Никто. Но что за страшное волнение трясет меня?.. «
Он снова поднял топор и вновь бессильно опустил его. Никогда не случалось с ним ничего подобного. Какой-то внутренний голос кричал ему, что этого делать нельзя, что человек этот для него неприкосновенен, что кровь, которую он готовился пролить, не чужая ему…
Это говорила, это внушала ему Ада — он словно воочию видел перед собой ее умоляющие глаза.
— Ада! Ада!.. — почти с яростью воскликнул он.
И вдруг побледнел, отпрянув назад.
Капитан быстро сел на постели и мгновенно раскрыл глаза.
— Ада?.. — воскликнул он с удивлением. — Кто здесь назвал мою дочь?..
Окаменелый, растерянный, Тремаль-Найк оставался недвижим.
— Ада?.. — повторил капитан. — Это имя моей дочери!.. Кто говорил здесь о ней?
И тут он заметил стоящего возле постели человека.
— Что ты здесь делаешь, в моей каюте? — удивленно спросил он. — Кто ты такой?
Ужасная мысль молнией сверкнула в мозгу Тремаль-Найка.
— О боги!.. — воскликнул он прерывающимся голосом. — О какой Аде вы говорите? Неужели о ней, о моей?..
— О твоей?.. — протянул капитан. — Я говорю о своей дочери!..
— Где она?..
— Где?.. В руках тугов.
— Великий Брама!.. Если это правда!.. Одно только слово, капитан. Ее имя. Ее полное имя, умоляю вас!.. Как зовут вашу дочь?
— Ада Корихант.
В ужасе Тремаль-Найк закрыл лицо руками.
— Моя невеста!.. А я собирался убить ее отца!.. О что я готовился совершить!..
И, как подкошенный, упал у постели капитана.
— О простите!.. Простите!.. — бормотал он.
Удивленный капитан Корихант смотрел на него, ничего не понимая он.
— Кто ты такой? Объясни же наконец! — воскликнул он.
Голосом, прерывающимся от рыданий, Тремаль-Найк в нескольких словах поведал ему адский замысел Суйод-хана.
— И ты знаешь, где моя дочь?.. — вскочив на ноги, спросил капитан, бледный от волнения.
— Да, и отведу вас туда, — сказал Тремаль-Найк.
— Верни, о только верни мне ее, и, клянусь, если она любит тебя, она будет твоей!
— О!.. — только и мог произнести Тремаль-Найк. — Моя жизнь принадлежит вам, капитан.
Возбужденный, с горящими глазами, Макферсон быстро оделся и бросился из каюты.
— Не будем терять времени — быстрее на Раймангал. Я как раз направляюсь туда, чтобы напасть на тугов в их логове.
— Одну минуту, капитан, — догнал его на ступеньках трапа охотник на змей. — У меня на борту два сообщника, которые собираются взорвать корабль. Нужно помешать им, как можно быстрее.
— Четырех человек в пороховой погреб! — крикнул матросам капитан. — Хватайте всех, кого увидите там.
Не четыре, а двадцать четыре человека бросились выполнять приказ. Послышались крики, проклятия, потом всплеск за бортом и несколько выстрелов — стреляли в воду.
— Мы не сумели их взять: они бросились в море, — сообщил прибежавший на мостик офицер.
— Пусть тонут, — махнул рукой капитан. — Порох в безопасности?
— Да, они только собирались еще поджечь фитиль.
— Бог защищает нас! — капитан перекрестился. — А теперь — курс на Мангал!
Глава 21
ПОБЕДА ТРЕМАЛЬ-НАЙКА
Чудом избежав взрыва и, казалось, уже неотвратимой гибели, «Корнуэлл» на всех парах несся к Сундарбану.
Придя в себя, успокоившись от пережитых волнений, Тремаль-Найк подробно все рассказал. Нужно было перехватить канонерку Хидара, прежде чем тот мог узнать о происшедшем и предупредить Суйод-хана. К этому сводилась главная задача теперь.
Матросы и солдаты морской пехоты были приведены в полную боевую готовность, канониры разместились за шестью орудиями, готовые даже пустить ко дну «Девоншир», лишь бы не дать ему уйти.
В невыразимой тревоге, стоя на мостике с подзорной трубой, капитан жадно всматривался в ночное море, отдавая приказ за приказом. Идти ночью в этих водах, где много мелей, было опасно, но Макферсон даже не снизил ход.
— Быстрее!.. Быстрее!.. — повторял он. — Если туги заметят нас, Ада будет потеряна!.. Она погибнет — я этого не переживу!..
— О это было бы ужасно! — воскликнул, стоя рядом с ним, Тремаль-Найк. — Потерять мою возлюбленную теперь, когда жестокая судьба наконец-то дала мне шанс… Боги не допустят этого!.. Подумать только, я готов был уже убить вас и выкупить головой отца свободу дочери. Великий Шива!..
— Ты в самом деле намеревался убить меня? — спросил Макферсон.
— Да, капитан, ведь только этой ценой я мог вырвать у них нашу Аду. Если бы наркотик оказался посильнее…
— Какой наркотик? — спросил удивленный капитан.
— Который Палаван подлил в ваше питье.
— Когда же?
— Вчера вечером.
— Но я не пил его!.. Я не сделал и глотка.
— Вот как?
— Да, я, помнится, попробовал воду в графине, но она показалась мне несвежей, и я вылил ее. Бог внушил мне не пить в этот вечер.
— Мангал! — закричал в этот момент один из офицеров на баке.
